Курсант: назад в СССР 6 (СИ) - Дамиров Рафаэль - Страница 23

— Сейф? Только не говори, что в сберкассе.

— Нет, в кабинете Сафонова.

Погодин поморгал, выжидая, что сейчас я засмеюсь и хлопну его по плечу. Но этого не произошло, и он воскликнул с запозданием:

— Чего?! Ты совсем с дуба рухнул?!

— Я же говорю, проверить кое-что надо. Срочно.

— Секундочку. Ты хочешь обворовать начальника УВД?

— Не обворовать, а глянуть на его бумажки. Брать оттуда ничего не буду, зачем оно мне. По крайней мере, пока.

— И что ты там хочешь найти?

— Вот как найду, расскажу. А с тебя медвежатник, и фотоаппарат у криминалистов возьми. Желательно маленький какой-нибудь. Типа “Смены” или “Вилии-авто”.

— Таких камер у них нет. Но “Смену” могу у соседа по площадке попросить, а вот где я тебе медвежатника-то возьму?

— Блин, Федор. Ты опер или кто? Пробей судимых за кражи с проникновением в железные хранилища. Выпиши мне их адреса, кто уже освободился и встал на путь исправления. Желательно, чтобы судимость не погашена была. Свежая — значит, навык еще не потеряли.

— Твою мать, Андрей! Ты хочешь урку-взломщика подбить на проникновение в здание УВД, проникнуть в кабинет начальника и вскрыть его сейф?

Из его уст это действительно звучало как-то не так. Очень предосудительно звучало.

— Ну, в общих чертах — да…

— Это же статья!

— Я буду осторожен.

— И как ты завербуешь медвежатника на такое сомнительное и опасное предприятие? Денег ему пообещаешь? Так нет у тебя таких денег.

— Еще не знаю как. Будет человек — буду подход к нему искать. С тебя адреса этих спецов и краткие их характеристики. Чтобы я знал, чем они живут и, чем дышат.

— Сам знаешь, у нас тебе не Чикаго, преступность не цветет. Если и есть спец по сейфам, то, скорее всего, либо сидит, либо давно коньки отбросил.

— Ну, ты все равно проверь по картотеке. Авось и найдешь кого.

Его возмущение разбивалось о мою уверенность, как о скалу, и оставалось только вздыхать.

— Ой, Петров… Лучше бы ты мне этого не говорил. Теперь я твой подельник, получается.

— Получается. Я в тебе никогда, друг, не сомневался.

На следующий день мы встретились с Погодиным на обеде, в кафетерии. Взяли по паре горячих чебуреков и чай.

— Ну что? — я нетерпеливо ерзал на стуле. — Нашел кого-нибудь?

— Есть один, — вздохнул оперативник, доставая блокнот.

— Молодец! Не вижу радости в глазах, Федор Сергеевич.

— Откуда ж ей взяться?.. Ох, чувствую, подведешь и себя, и меня под монастырь.

— Не ссы, Федор, прорвемся. Если погорим, тебя в любом случае не выдам, только обещай мне передачки в тюрьму носить. И сигареты…

— Ты же не куришь?

— В тюрьме закурю…

— Типун тебе на язык! Накаркаешь. Лучше бы я тебе ничего не говорил, — Погодин порывался засунуть блокнот обратно в карман, но я перехватил его руку.

Раскрыл его на последней странице, где карандашом написано: Медведев Андрей Викторович, Пролетарский переулок, дом 2, кв. 34.

— Ого! — присвистнул я. — Это он? Символично. Медвежатник Медведев. Да еще и тезка мой.

— Да какой он медвежатник. Так… Коллеги рассказали, что разбирается в замках. За кражи сидел. За мошенничество. Вскрывал квартиры состоятельных граждан, у которых сейфы в квартирах имеются. Освободился года три назад. Должен проживать по этому адресу. Больше ничего про него не знаю…

— Спасибо Федя… Самое то. Все, расходимся, подальше от всяких подозрений. Поеду я тезку навещу. Не хочу тебя в это впутывать. Ты меня не видел, а я вообще на этом больничном начал забывать, как тебя зовут.

Погодин вздохнул и вышел из кафетерия:

— Ты это… Береги себя, Андрюх… Ладно? Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— И я надеюсь. Бывай, — я сел в машину, завел мотор и направился в Пролетарский переулок, на окраину города.

Добрался минут за двадцать. Старенький двор неказистой трехэтажки встретил меня скрипом качелей на детской площадке и любопытными бабульками, что лузгали семечки на лавочке у подъезда. Они, не скрывая любопытства, таращились на мою машину во все глаза. Мол, чужак приехал. Эх… Ничего от бабулек не скроешь.

Я поежился. Уже сейчас ощущая себя, как минимум, преступником (чувство новое и непонятное в обоих моих жизнях), а как максимум — террористом, что вознамерился напасть на здание советской милиции.

Зашел в нужный подъезд и поднялся на второй этаж. Вот и нужная квартира. Дверь неприметная, без номера и звонка. Будто там никто не живет. Но отполированная до блеска дверная ручка говорила об обратном. Я постучал.

Замок щелкнул через несколько секунд. Даже не спросили, кто пришел. Не опасается никого бывший сиделец. Дверь распахнулась, и на пороге появился коротко стриженный крепыш с седыми висками. Глаза привыкли к полумраку, и я пригляделся.

Твою мать! Да это же… Тот же колючий взгляд, те же змеиные гипнотизирующие глаза. Все как описывали раньше потерпевшие. Это был точно он. Тот самый шубник-мошенник, которого про себя я иногда называл Деточкиным, за схожесть поступков.

Я столько за ним гонялся, а два года назад, одолев его в схватке, отпустил. Вспомнил наш последний разговор с ним, который я много раз прокручивал у себя в голове, терзая себя мыслью, а правильно ли я поступил тогда:

— Куда награбленные денежки отправлял? — спросил я, вглядываясь в неразборчивые надписи на бланков переводов.

— Там все написано, мент, — процедил пленник. — Зенки раскрой.

Я пригляделся и не поверил своим глазам. Суммы немаленькие, по пятьсот рублей, по тысяче. Однотипных переводов много. Но… В строке “получатель” значится Новоульяновский детский дом. Что за хрень?! Я перебрал все бумажки. В каждой одно и то же.

Он щедро делился награбленным с детским домом. Как мент я поступил тогда неправильно, но как человек…

— Медведев Андрей Викторович, — проговорил я металлическим голосом. — Я же велел вам убраться из города.

— Он самый, — опешил шубник, вглядываясь в мое лицо.

Много времени это не заняло — уж конечно, он тоже меня запомнил, как и я его. Брови его полезли на лоб, он поиграл желваками и пробурчал:

— А… Это ты, мент. Ну заходи, раз пришел…

Я шагнул в полумрак квартиры и будто очутился в мрачной берлоге матерого хищника…

Но запах прогорклого табака свидетельствовал, что здесь все же обитает человек, а не зверь. Несмотря на белый день, солнце сюда избегало заглядывать. Темные шторы наполовину закрывали окна и напоминали спущенные пиратские флаги.

Убранство в квартире простое: серые стены отродясь не видели обоев, а стандартная советская мебель изрядно пообтерлась и, казалось, подернулась тленом. Гиблое местечко…

Мы прошли в зал, шубник молча ткнул на приземистый диван из черной потрескавшейся кожи. Такие, наверное, до революции еще выпускали.

Я сел на уже “окаменелую” сидушку и огляделся. Шкаф, тумба с телевизором — и все. Ничего лишнего, как в захудалой гостинице.

— Чем обязан? — нарушил тишину Медведев.

— Должок за тобой, Андрей Викторович, — настойчиво проговорил я, — Помощь твоя требуется.

— Помогать ментам? Для меня это последнее дело…

— Не ментам, а мне лично.

— А ты Божий дар с омлетом не путай, — прищурился шубник. — Мент — он и в Африке мент.

— А что ты скажешь на то, что нужно вскрыть сейф в служебном кабинете начальника городского УВД?

— Чего? — Медведев свел брови так, что глаз стало почти не видно. В полумраке казалось, что их и вовсе нет. Блин, почему у него так темно даже днем?

— Ну ты же ментов не жалуешь. Так вот… Я сейчас не как сотрудник милиции, а как человек заинтересованный в одном щекотливом дельце пришел. Скажем так, есть у меня подозрения на счет одного оборотня в погонах.

— Кого? — еще больше удивился шубник.