Рыцарь без позывного. Том 3 (СИ) - "Бебель" - Страница 3

Поднявшись на второй этаж, я вошел в главный зал и едва не задохнулся от запаха дешевых духов, алкоголя и низменных удовольствий. Не меньше пары десятков барышень не очень тяжелого поведения раскинулись по многочисленным столикам. Завидев Гену, они принялись призывно подманивать его пальцами и демонстрировать декольте, однако оценив мой хмурый взгляд, быстро бросили эту затею и отвернулись к сцене.

На невысоком помосте стоял пьяный в задницу дед и декламировал некие «правила работы в салоне». Его сумбурные речи приводили «продажную» половину зала в дикий восторг.

Постучав деревянным протезом по пыльному полу, покрытый шрамами северянин призвал собравшихся «дам» к тишине:

— И третье правило, «честной сударыни»! За грош, любой клиент хорош! Чтоб, значится, дверями сраки не щемили и носы не воротили, а лаской окружали, как надобно! Хоть за «розу», хоть за «лепесток», хоть за корки кусок! Чтоб, значится, всем и каждому и никто не ушел обиженным... — пьяная физиономия непроизвольно дрогнула, когда серые старческие глаза уставились на меня.

В помещении стало так тихо, что из угла зала до меня донесся пьяный хохот подмастерьев кузнеца. Судя по красным рожам и раскрасневшимся девушкам, сидящим у них на коленях, ни о какой установке «самовара» они и не помышляли.

Понятно... Дедушка перешел от разговоров к делу. Устал таскать всяких прошмандовок по одной и решил затариться сразу оптом... То-то я думал, — кто это вывеску на входе поправил.

— Гена, дай-ка на секунду... — я взял из рук пацана метлу и с хрустом переломил ее через колено. — Сейчас я его так обижу, что даже в военкомате брать не побрезгуют.

Старик судорожно замотал головой, очевидно ловя флешбеки с плеткой и, промямлив нечто нечленораздельное, быстро застучал деревяшкой по полу, стараясь скрыться от праведного гнева. Но, увы, на одной ноге далеко не убежишь.

Под заливистый женский смех прутья метлы опустились на мешковатую старческую задницу.

Ни на минуту оставить нельзя, пень старый!

Когда очередная девушка скрылась за дверью в главный зал и княжеский кабинет перестали беспокоить отголоски разговоров и звон стаканов, Эмбер раздраженно закатила глаза, утопая в гостевом кресле. Закинув ногу на ногу и приложившись к бокалу с вином, она наградила меня взглядом полным неодобрения:

— Мне она не понравилась. У тебя отвратительный вкус к женщинам... — изящные ладони описали в воздухе точеную фигуру только что нанятой сотрудницы. — Что это за «мястер-мяу, как вам мои мявки»? — ладони сложились голове, изображая кошачьи ушки. — Ставлю свои шпоры — эта хвостатка метит к тебе в кровать. Кауресы не мяукают.

— Да пусть хоть в лоток метит, лишь бы денег приносила! Тебе никто не понравился! Та тощая, эта жирная, у этой вымя, у той доска... Зато «Молочную Мэри» одобрила! Будь твоя воля, у меня весь штат из одних старух состоял! Нет, серьезно! Я все понимаю — женская ревность и прочее, но, блин — работать-то, кто будет? Ау! У нас тут борде... Тьфу, салон, то есть.

— Твоя непоколебимая уверенность в собственной исключительности заставляет мое нежное сердечко биться быстрее, однако... — блондинка стрельнула глазами в закрытую дверь. — Ставить кауреса рядом с кладовой? В самом деле? Ты правда хочешь, чтобы это ушастенькая тебя обнесла? Или тебя смутил благородно-снежный окрас ее волос? Так вот, разрушаю мужские иллюзии — пирожные не растут на деревьях, размер имеет значение, а это обычная краска!

— Да хоть поросячья щетина! Мне нужно, чтобы она клиентов обслуживала. А по поводу воровства... — я потянул за шнурок у стены и за дверью послышался едва различимый звон колокольчика. — Проще новые берцы у завсклада выклянчить, чем спереть у деда хоть бутылку. Поганец, от бара вообще не отходит, сама видела...

Глава гильдии опять закатила глаза и снова приложилась к бокалу:

— Решай сам — это твои похороны...

Сидя на кресле у края широкого и шикарного стола, она явно чувствовала себя не в своей тарелке. И я даже знаю, почему. Вон как глазками в мое кресло стреляет и презрительно на посеребренные плинтуса поглядывает — завидует, засранка! Привыкла, что всегда хозяйка положения. А теперь, мало того, что в гостевом кресле ютиться приходиться, так еще и ее кабинет по сравнению с княжеским выглядит как сутулая псина на фоне боевого коня. Стол из какого-то офигенно экзотичного дерева, фрески на стенах, подоконник и балкон отделаны белой костью, кожаное кресло из... Хрен знает, из чего оно, но мягкое, зараза! Понятно, отчего князь этот салон себе в резиденцию выбрал.

А самое главное — стекла целые! У долбанного бревна из «мантикоры» не хватило силенок, чтобы разнести окна еще и на втором этаже.

Дверь беззвучно распахнулась, и из шумного зала в тишину кабинета прошествовал долговязый мужчина. Плотная шуба и обилие блестящих перстней, равно как и роскошная черная шевелюра, намекали на заморское происхождение, не хуже бронзовой кожи.

Скользнув взглядом по кабинету, он прикрыл дверь и гордо простучал каблуками по коврам:

— Сукозависимость. — твердо заявил он, подкрепив утверждение звучным стуком потертой тростью о ковер.

— Че? Как ты меня назвал?!

— Милорд, вы знаете о таком явлении, как...

— Он сир. — мгновенно окрысилась Эмбер.

— Сир, ведомо ли вам, что три четверти всех девок страдают каким-либо нарушением слуха? Это ужасное открытие ставит нас перед фактом, что разговоры — не самое эффективное средство общение с суками.

— Э-э-э... Чего? Мужик, ты вообще кто? Ты вышибалой наняться хочешь или...

— Позвольте представиться: экзарх сладострастия его сияющей жемчужины трех домов, семи отцов и тысячи оазисов — Имбертус Фавиол к вашим услугам, милорд...

— Он сир!

— Сир. — «шерстяной» даже не смотрел на стройную блондинку, испепелявшую его взглядом из угла кабинета.

Недовольно пожевав губу, Эмбер шумно выдохнула и постучала карандашом по учетной книге:

— И что же смотритель гарема... Ох, простите мою неопытность... И что же экзарх сладострастия позабыл в наших холодных краях?

— Отошел от дел.

— Далеко же вы отошли... — фыркнула блондинка, смотря на «песчаника» с презрением. — Я слышала, что экзархов при посвящении... — она пару раз сжала пальцы на ладони, намекая на ножницы. — Ну, вы поняли.

Южанин наградил Эмбер безразличным молчанием и скучающе посмотрел на свои ухоженные ногти.

Ну, евнух он или нет — лично мне по-барабану. Мне работники нужны, а не приключения на задницу.

— И... — пожал я плечами. — Ты что-то типа надсмотрщика? Менеджера, управляющего, или сутенера?

— Динь-динь-динь... — он застучал тростью по ковру. — Не в бровь, а в глаз, милорд!

Проигнорировав очередное восклицание блондинки про «сира», южанин уселся в кресло перед столом и закинул ногу на ногу:

— Наслаждаясь покоем у общего очага, я заслышал, как достойные мужи обсуждают ваш отточенный ум и проницательную решительность. И я подумал — «Такой человек сможет по достоинству оценить мои таланты»...

— Так, погоди про таланты... Ты с Заречной или со старого района? Клоповник без названия или «Звенящие титьки»?

Южанин немного стушевался и на мгновение потерял свой напыщенно-театральный лоск:

— «Звенящие прелести», милорд.

Бордель «среднего» статуса, получивший свое название из-за пары медных шариков над входом, что исполняли роль колокольчиков.

Эллис нехотя сделала еще одну пометку в учетной книге.

Уже десятое «собеседование» с утечками от «конкурентов» за сегодня. Услыхав, что салон пару дней назад вновь начал свою работу, у дверей буквально очередь выстроилась. Работниц других «салонов» и «свободно-мыслящих» крестьянок нисколько не волновали ни истории о демоне, ни доски на окнах, ни хреновое отопление. Памятуя о былой славе заведения, они валили сюда тоннами, надеясь на лучшие условия, деньги, и комфортабельное жилье.

И, как бы мне не хотелось соглашаться с дедом, но он прав — такие хоромы мы сами содержать не в состоянии. Бедный Гена их уже подметать задолбался! А ведь еще нужно топить, ремонтировать, заправлять лампы, таскать воду с подвала и прочее-прочее-прочее... Я уж молчу, что без присмотра оставлять опасно — обнесут за секунду. Часто замечаю по ночам какую-то очкастую девчонку, что так и таращится на особняк из-за ограды — стопудово чья-нибудь наводчица.