Ultima Ratio (СИ) - Львов Вадим "Клещ" - Страница 34

Свист, поначалу тихий, родившийся где в небесах, стал нарастать с каждой секундой, но его заглушил истошный вопль..

— Обстрел! В траншею… б…ть!!!

Согнувшись в три погибели на днище ЗСУ и прикрыв голову каской, Дельвиг ждал первого снаряда, со свистом летящего к земле.

Удар! Самоходку вместе с скрюченным в позе эмбриона расчетом подбросило верх словно это не десятитонная машина, а детская игрушка. После этого снаряды стали падать подобно граду и гряда холмов тряслась словно взбесившийся зверь. Открыв рот и зажмурив глаза, Серега молился всем богам сразу, но в этот раз- безносая тетка с косой, прошла мимо.

Его ЗСУ после обстрела, была основательно присыпана землей, а вот противотанковая самоходка с 57 мм орудием, выглядела так, словно сказочное чудовище рубануло по бронемашине огромным мечом, буквально разрубив пополам и вырвав двигатель.

— Дымы! Дымы…

Немцы — начали атаку с дымовой завесы, до чего, почему то не додумались русские генералы. А у них видишь ли каждый командир батальона думает.

С десяток полугусеничных «Ханомагов» гренадерской роты разведбата вынырнули из молочной дымчатой пелены, с ходу обстреливая гребень высот, из крупнокалиберных пулеметов. Бронемашины остановились стальной цепью, выпустив из своего стального чрева, с сотню гренадеров, которые быстро, стали взбираться по пологим склонам.

«Далеко, еще далеко…» подумал Дельвиг, тут послышались сухие, словно щелчки выстрелы бронебойных орудий. Через пару секунд, два полугусеничных броневика уже пылали, а приближающая пехота была накрыта шквалом пулеметного огня.

Через минуту, снова начался минометный обстрел и гренадеры, таща за собой раненых и прикрываясь бронемашинами, снова нырнули в рукотворный, серо-белесый туман.

— Ой мамочки. мамочки!…Громко причитал где то рядом голос, жалобно — слезливо, почти обреченно.

В ушах звенело, во рту был песок с медным привкусом крови, глаза нестерпимо резало. Очередной артиллерийский обстрел, закончился с минуту назад, и теперь сводный батальон охотников шестидесятого Замосцкого пехотного полка, ждала очередная немецкая атака.

Последние несколько пять или шесть часов, Дельвиг точнее сказать не мог, охотники, вцепившись в гряду высот держались намертво, против целого моторизованного полка ННА. Гренадеры семьдесят шестого полка, сменив своих разведчиков при поддержке полковой и дивизионной артиллерии пытались сшибить охотников с тактически важных высот и обеспечить весь фланг всего армейского корпуса, опасно зависшим после рейда танковой бригады полковника Громова. Но охотникам, было глубоко наплевать на эту высокую стратегию — им хотелось выжить и дождаться наконец, подкреплений.

Армия Германии, наконец проявила всю свою, ранее сугубо теоретическую силу, сразу переведя ее в практическую плоскость. Связь с штабом полка и тем более дивизии, была заглушена сразу, приданный тяжелый артиллерийский дивизион 107 миллиметровых орудий и минометная батарея, были запеленгованы и буквально смешаны с землей ураганным огнем немецкой артиллерии. А потом…а потом начались, сокрушительные атаки немецкой пехоты. Сначала, их поддерживали только бронетранспортеры с крупнокалиберными пулеметами, потом, приползли уродливые без башенные танки с длинными орудиями, жестко закрепленными в корпусе. Именно такая железная тварь, всадила снаряд в ЗСУ Дельвига, в тот момент, когда он залегши в воронку рядом с самоходкой пытался договорится с пехотным лейтенантом о взаимодействии. Из расчета — никто кроме Дельвига не выжил, как никто не выжил из всего огневого взвода ЗСУ а возможно и всей батареи. Пехотного лейтенанта, фамилию которого Сергей так и не узнал, убило осколком при следующей атаке. Он уже не помнил, как у него оказался трофейный пулемет MG-55 и несколько коробов с лентами, он наводил на перебегающие внизу фигурки гренадеров и сек их короткими, злыми очередями, радостно щерясь, когда то одна то другая фигурка падала или катилась вниз по склону. Неожиданно для себя, он стал точным, цепким и быстрым. Пулемет работал, как швейная машинка, прикрывая фланг остатка пехотной роты и не давая германцам ворваться в траншею.

Вокруг еще живого старшего лейтенанта собралось человек тридцать охотников из нижних чинов, готовых драться рядом с ним, в надежде дождаться подкрепления. Сейчас, после очередного артобстрела из трех десятков, едва ли наберется половина. Какие то побитые, грязные как черти в рваных гимнастерках и красными от дыма глазами. Но держатся — видят, офицер здесь, вместе с ними.

— Атака! Слева! Танки слева.

Две угловатые, квадратные самоходки, со скошенным лобовым листом, поднимались по пологому склону, останавливаясь для того, что бы всадить один-другой снаряд в полузасыпанные траншеи охотников. Каждый взрыв сопровождался тем, что вверх помимо комьев земли вверх летели и части человечески тел и обломки оружия. Батальон погибал и до его конца оставались считанные минуты. Панцергренадеры, наконец добрались до траншеи и в ход пошли огнеметы, штурмовые винтовки и ручные гранаты.

— За мной! Приказал Дельвиг, нутром чувствуя, что если остаться на месте, их перебьют в течении нескольких минут. Бежать вниз, по крутому склону — дураков нет, там все как на ладони видно, укокошат мигом. Значит надо вперед двигать, навстречу фрицам и молить о наличии боковых ходов в траншее.

Им повезло в малом. Видимо кровожадный славянский бог войны, уже вдоволь налопался и пресытился плотью, поэтому они и выжили. Они выскочили в тыл германцам, уже ушедшим вперед к гребню следующей высоты.

Пулемет и на сей раз не подвел, разом свалив с десяток медленно бредущих за самоходками гренадеров. Но немцы среагировали достаточно быстро и в траншею — полетели гранаты. Очередной хлопок сопровождался утробным человеческим воем, когда острые осколки вспарывали чье то брюхо, следом, обнажив короткие тесаки-гробендольхи в траншею ворвались немцы и началась свалка…

Первого спрыгнувшего, рябого бугая с лошадиным, вытянутым лицом Дельвиг встретил ударом запасного пулеметного ствола, с удовлетворением отметив, что ствол, скользнув по козырьку шлема с чавканьем врезался в лицо бугая превратив его в кровавое месиво. Ослепленный болью немец снес Дельвига, но тот падая, успел схватив немца за горло и вцепится ему зубами в щеку. Он рвал, рвал зубами гренадеру лицо, словно дикий зверь чувствуя привкус вражеской крови… Потом что то загрохотало и свет померк….

Спасли их- штурмовики. Шестерка увешанных НУРС БШ-44, словно серпом прошлись по боевым порядкам германцев, сорвав эту, скорее всего последнюю для сводного батальона — атаку.

Немцы вновь отошли назад, а высоты заняли, наконец, прибывшие на помощь части 15 дивизии- пластунский батальон и весь Замосцкий полк, нарушавшие прямой приказ Дарницкого…

Москва. Боровая улица. Лефортовская управа. 11 января.

Утреннее совещание у полковника Васильчикова, призванное стать днем аутодафе для несчастного ротмистра Небогатова сунувшего нос в чужие дела по просьбе замшелого друга семьи профессора МГУ Палена, запутавшегося в своих амурных делах. В довершении всего, Евгений Небогатов совершил, с точки зрения чиновничества, самый страшный грех. Вернее два…Связался с начальником целого жандармского округа не спрашивая свое непосредственное начальство и более того, в самостоятельном розыске прикрылся именем отставного генерал-майора Чепиго, очень уважаемого в жандармерии, боевого генерала, известного борца с кавказскими революционерами и сепаратистами. Вообще кругом был виноват.

Ставя машину на стоянку перед зданием Оперативного бюро ОКЖ, Женя обратил внимание на два белоснежных внедорожника «Кадиллак». Явно с признаками бронирования. Белые бронированные «кадиллаки» — это признак высокого начальства из центрального аппарата жандармерии. Белый цвет — признак маскировки. Какой то шибко умный деятель из интендантства выяснил, что черные автомобили вызывают у обывателя устойчивые и недобрые ассоциации с тайной полицией и поэтому, теперь всякие шишки жандармерии рассекали на белоснежных «каддилаках». Вздохнув, Небогатов припарковал свой «Форд» и прихватив кожаную папку выбрался из машины.