Terra Insapiens. Дороги (СИ) - Григорьев Юрий Гаврилович - Страница 49

— Как? Она переехала?

— Она ещё не родилась, — буркнул Хозяин.

Офелия посмотрела на Хозяина, потом на Артура, и как-то виновато сказала:

— Я совсем ничего не понимаю.

— Матушка, налейте мне ещё ухи, — поспешил отвлечь её внимание Артур.

После ужина Хозяин, забрав с собой недопитую бутылку вина, отправился в свой кабинет, а Артур пошёл навестить Еву. Дверь в её комнату была приоткрыта, но в комнате было темно. Артур негромко постучал и заглянул внутрь.

— Ты спишь?

— Нет, я не сплю.

Ева сидела, поджав ноги, на кровати. Свет из коридора едва освещал её лицо.

— Ты чего сидишь в темноте?

— А я привыкла. Я два месяца провела в темноте… Потом, когда вышла, глаза даже болели от солнечного света.

Артур подошёл и присел на стул у кровати.

— Как ты там жила, о чём думала?

— Я нашла себе подругу.

— Подругу? — удивился Артур. — У сторожа была дочь?

— Нет, сторож жил один. Я нашла подругу на кладбище… Увидела небольшую могилу, где возле деревянного креста лежала соломенная кукла. Я подняла её и унесла с собой. А ночью положила её возле себя и стала думать про девочку, которой принадлежала эта кукла. Как она могла выглядеть, сколько ей было лет, как её звали, какие у неё были родители? Как она была одета, что любила, в какие игры играла? Я лежала и представляла себе её. А когда уже хорошо представила, стала с ней разговаривать.

— И о чём ты с ней разговаривала?

— Обо всём. Я рассказывала, какой у меня большой Замок, сколько там всего интересного, какие люди в нём живут. Про Филипа рассказывала, про свой аквариум и о своих любимых куклах. Я пообещала ей подарить одну из них, например, Элис. Она очень обрадовалась, ведь у неё никогда не было таких красивых кукол.

Ева наклонилась ближе к Артуру и доверительным шёпотом рассказала.

— Дядя Адам отправил нас в прошлое. Я хочу попросить его отправить нас ещё немного назад, чтобы я встретилась с этой девочкой и подарила ей куклу. Ведь я ей её обещала… Как ты думаешь, дядя Адам сможет это сделать?

— Боюсь, что нет… Видишь ли, это не так просто. Тогда снова начнутся наши беды и войны вокруг Замка. Адам не захочет подвергать всех новым испытаниям.

— Что же делать? Ведь я ей обещала.

— А ты сходи со мной завтра в деревню за продуктами. Может быть, ты увидишь девочку, очень похожую на ту, которую ты представила себе, и подари ей куклу. Вполне возможно, что это будет сестра той девочки, и ты исполнишь своё обещание возможным способом.

Они помолчали, а потом Ева сказала:

— Мама считает тебя своим сыном, моим братом… Я только там, сидя в подвале, поняла это. Мы отмечали мой день рождения. Она всё спрашивала: «А где Артур? Почему он не пришёл?».

— Не надо её разуверять, — попросил Артур. — Это причинит ей боль. Иногда человека надо спасать от правды… А как вы отмечали день рождения?

— Отец нашёл возле кладбища яблоню и принёс три яблока. Протянул самое большое мне. Ели яблоки и запивали водой. Потом тихо, чтобы не разозлить сторожа, пели песни. Это был самый грустный день рождения в моей жизни.

Она посмотрела Артуру в глаза и опустила голову.

— Знаешь, там, на кладбище, я впервые задумалась о смерти… Как это я умру? Однажды я проснусь, а меня — нет?

— Тебе рано думать об этом, — успокоил девочку Артур. — У тебя долгая жизнь впереди.

— А умирать — это страшно?

— Не знаю, — Артур пожал плечами, — я ещё не пробовал.

Попрощавшись с Евой, Артур заглянул в комнату Хозяина. В комнате было темно. Хозяин сидел в своём кресле и спал, откинув голову и приоткрыв рот. По экрану монитора скользили пёстрые рыбки, из динамиков негромко, но задорно, пели "The Andrews Sisters". На полу возле стола валялась пустая бутылка из-под вина. Было душно, пахло табачным дымом.

— Да… Ненадолго хватило Хозяина, — подумал Артур. — Опять закурил.

Артур прошёл вперёд и распахнул окно. Высунулся в него и пару минут дышал, оглядывая вечернюю панораму острова. Потом отошёл от окна, бросил ещё один взгляд на спящего и вышел из комнаты, затворив дверь.

Во дворе Артур присел за столом возле Поэта. Вечерами уже стало прохладно. Поэт сидел в тёплой куртке и вязаной шапке, и что-то писал. На столе горела свеча. Над ней кружились мошки.

— «Свеча горела на столе, свеча горела», — продекламировал Артур, глядя на огонёк свечи. — Вы романтик — пишете стихи при свечах.

— Здесь это уместно, — оторвался от своего занятия Поэт. — Это в наше время слова романтик и дурак — синонимы.

— Поэт в любые времена должен быть романтиком, точнее, не может не быть, — предположил Артур.

— Тяжело быть романтиком в нашем мире, — грустно посмотрел на Артура Поэт. — Человеческий бог — польза. Паршивый божок, между нами говоря… Романтика умерла с появлением городов.

— «Проклятье городам»? — вспомнил Артур.

— В городах уже трудно дышать, — задумался, глядя на огонёк свечи, Поэт. — Зловонные машины людям дороже чистого воздуха. От машины — польза, а воздух, он что? — продукт пустой… Города обрастают мусорными свалками и кладбищами. Город выбрасывает ненужное — вещи туда, люди сюда… Когда человек окончательно загадит планету, он с облегчением вырвется в космос. Вот где простор для мусорных свалок!.. Со временем умные люди докумекают, что самая прекрасная свалка — это Солнце. Вот туда и направят контейнеры с отходами — гори оно все огнём!.. И под солнечным светом горящего мусора будут жить и мечтать о полезном и должном… Скучно на этом свете, господа! — закончил он цитатой из Гоголя и задул свечу, поднимаясь из-за стола.

Перед сном, Артур ещё раз перерыл книжные полки и остановил свой выбор на «Дон Кихоте». Завалившись с книжкой в постель, он с улыбкой читал про похождения незадачливого рыцаря и его слуги. Одолев сходу половину первой книги, почувствовал, что глаза слипаются и, отложив книгу, выключил лампу и лёг спать.

После завтрака, Ева с Артуром отправились в деревню.

Бедрайон встретил гостей приветливо. Он уже числил себя поставщиком графа Редмонда. Он слегка удивился, увидев с Артуром девчонку, но Артур поспешил ему объяснить:

— Это дочка графа Редмонда, — пояснил он. — Не того, кого прозвали Демоном, а настоящего.

Ева сначала смущалась, но потом, увидев в соседней комнате дочерей Бедрайона, вышла к ним и стала общаться. Разумеется, две притихшие девчушки ничего не поняли из того, что Ева им говорила. Тогда она перешла на язык жестов.

— Ева! — ткнула она пальцем себе в грудь. — А ты? — ткнула она пальцем в девочку постарше.

Та моргала глазами и беспомощно смотрела то на сестру, то на отца. Артур подошёл, чтобы помочь общению.

— Привет! — обратился он к старшенькой. — Как тебя зовут?

— Доминика… — шёпотом ответила девочка.

— А сестру твою как зовут? — посмотрел Артур на младшую.

— Бертильда, — ответила за младшую старшая.

— А эту девочку, — он показал рукой, — зовут Ева. Она хочет вам что-то подарить.

Он вытащил из мешка Элис и Лару. Ева не захотела разлучать подруг, и решилась отдать обе куклы.

Сказать, что девочки были поражены — это ничего не сказать. Поражён был даже Бедрайон. А уж он много повидал на своём веку.

— Даже не знаю — как вас благодарить, — развёл руками он. — Это королевский подарок. Впрочем, даже у королевских детей, я уверен, нет таких прекрасных кукол.

Высказанная благодарность не заставила его снизить цену за молоко и мясо, а Артур не стал торговаться. Он это не умел и не любил. Заплатив за продукты, он снова присоединился к девчонкам, потому что Ева никак не могла объяснить — кто такая Элис, и кто такая Лара?

Через полчаса они покинули деревенский дом и, возвращаясь назад, Артур спросил Еву:

— Ну как? Не жалеешь, что отдала своих кукол?

Ева замотала головой.

— Я уже взрослая. А они маленькие. Пусть теперь им Элис и Лара рассказывают свои сны.

На следующий день Шут подошёл к Артуру.

— Был я утром в деревне, купил молока, поболтал с деревенскими… Знаешь, что сделал Бедрайон сразу, как вы уехали? Он забрал обеих кукол и повёз их в Кардерлин продавать. Вернулся довольный, наверно неплохо на них заработал. Так что недолго его детишки радовались подарку… Только Еве об этом не говори. Ей совсем необязательно это знать.