Дядя самых честных правил 2 (СИ) - Горбов Александр Михайлович - Страница 59

Законченный рисунок вспыхнул и выстрелил в небо струями фейерверка, взорвавшись над головой куполом из красных искр.

— Всё понятно?

Александра и Таня часто закивали.

— Тогда вперёд, пробуйте.

Они вооружились “близнецами” small wand’ами и начали рисовать. Рыжая справилась первой, запустив в тёмные небеса красные “цветы”.

— Отлично!

Таня провозилась ещё две минуты, выписывая загогулины. Бух! Огненные искры рассыпались и над ней.

— Повторите ещё раз, сударыни.

— Константин Платонович, — несмело обратилась ко мне Таня, — можно спросить?

— Угу.

— Я правильно поняла, что если вот здесь загогулину сделать в другую сторону, то искры получатся другого цвета?

Опа, какой неожиданный вопрос! Если честно, я и сам не знал ответа — над этой связкой мне экспериментировать было некогда.

— Давай проверим.

Я поднял small wand и быстро накидал Знаки.

Вжжжиих! В сгущающуюся темноту ушла зелёная “ракета” и расцвела лепестками хризантемы.

Таня вскрикнула и захлопала в ладоши. А я поставил себе “зарубку” на память — у орки определённо интуитивное понимание символов. Вот так, с ходу, определить, какая часть фигуры влияет на цвет, — это серьёзно. Такие способности надо развивать однозначно.

Александра ревниво покосилась на Таню и тоже задумалась, вычерчивая перед собой в воздухе связку, но не наполняя её эфиром.

— Константин Платонович! — рыжая повернулась ко мне. — А можно попробовать эту загогулину под другими углами делать?

Я кивнул — пусть экспериментирует. Но на всякий случай призвал Анубиса и приготовил магический щит. Если что-то пойдёт не так, можно будет прикрыть рыжую от результатов неудачной ворожбы.

Через час в арсенале моих учениц были шесть цветов, разной степени насыщенности. Только фиолетовый никак не давался им в руки. С формой “цветка” мы тоже поэкспериментировали, и опять по наитию Тани. У девочки без сомнения потрясающая интуиция. А у рыжей способности к экспресс-черчению Знаков. Если их приучить работать в паре, они способны на многое.

— Можно ещё раз? — синхронно спросили меня девушки.

— На сегодня хватит. Завтра днём посидите вдвоём и придумаете программу фейерверка.

— Зачем? — рыжая скривилась. — И так красиво.

— Если вы будете пускать фейерверки вразнобой, здешняя неискушённая публика будет в восторге. Но соревнование с придворными пиромантами вы проиграете.

— Придворными? — разом ахнули они. — Мы едем в столицу?!

— Пока нет, — я хмыкнул, — но заготовки надо делать уже сейчас. Кто знает, какой случай подвернётся. А теперь домой, ужинать и спать.

Меня разбудила Таня. Девушка припала к моим губам долгим поцелуем, но только я потянулся её обнять, как она отстранилась.

— Константин Платонович, — позвала орка шёпотом, — к нам кто-то едет.

Я потёр глаза и сел на кровати. За окном стоял хмурый осенний рассвет, а комнату освещала только свеча на столе.

— Кто?

— Не знаю. Карета незнакомая, да и темно там, не разглядеть.

Вскочив, я принялся одеваться. Таня не спешила уходить, украдкой разглядывая меня.

— А ты чего в такую рань не спишь?

Орка смутилась.

— Тренировалась, Константин Платонович. Сашка вон быстрее меня рисует и Знаков больше помнит.

Ёшки-матрёшки, если бы у каждого ученика была такая настойчивость, как у Тани, мы бы уже в золотом веке жили.

— Идём, — я застегнул камзол, — посмотрим, что за ранняя пташка к нам прилетела.

Случайно брошенная фраза оказалась пророчески верной. Когда мы вышли на крыльцо, карета уже стояла во дворе, а гости уже выгрузились.

Их было четверо. Два коренастых орка, больше похожих на грузчиков. Мужчина, показавшийся мне в сумерках смутно знакомым. И девушка — в дорожном платье, шляпе с широкими полями, пальцы унизаны золотыми перстнями. Она сидела в кресле с высокой спинкой и пристально смотрела на меня тёмными глазами. Не понимаю, зачем надо возить с собой эдакий трон?

— Доброе утро, Константин Платонович.

Мужчина выступил вперёд и поклонился.

— Козявкин?!

— Да, ваше благородие. Разрешите вам представить — княжна Тамара Георгивна, дочь генерал-майора, князя Георгия Давидовича Вахвахова.

Я подошёл ближе и поклонился.

— Рад видеть вас, ваше сиятельство.

Она протянула руку для поцелуя. Ладонь была узкая, бледная, пахнущая травяным настоем.

— Ваше предложение, — голос у неё был слегка резкий, с хрипотцой, — меня заинтересовало. Я решила лично приехать и обсудить.

— На улице прохладно, ваше сиятельство. Пройдёмте в дом и поговорим о делах.

В тёмно-карих, почти чёрных глазах мелькнула злая усмешка.

— К несчастью, я не могу исполнить вашей просьбы буквально, сударь.

Орки, похожие на носильщиков, ими и оказались. Они подняли с земли две длинные палки, зацепили их крючками на боках кресла и подняли княжну, будто в паланкине.

— Вы же не возражаете, если меня отнесут? — она говорила, будто насмехаясь надо мной, но в голосе чувствовалась горечь.

Носильщики двинулись к крыльцу, а ко мне подскочил Козявкин и, встав на цыпочки, зашептал:

— Такое горе, Константин Платонович, такое горе. Княжна не ходит уже семь лет. Бедняжка так страдает, почти не покидает дом. Прошу вас, не обращайте внимание на её колкости, она не желает никого обидеть. Пожалейте девочку…

Я отмахнулся от купца и пошёл догонять княжну. Вот чего я не собирался делать, так это жалеть — судя по характеру, “девочке” не нужна моя жалость. И что-то мне подсказывает, что приехала она не только за механической лошадью.

Княжна отказалась завтракать и потребовала конфиденциального разговора. Пришлось носильщикам поднимать кресло по лестнице на второй этаж. Но они даже не пикнули, гулко топая по ступенькам.

Она была старше, чем мне показалось на улице. Яркие магические свечи в моём кабинете высветили резкие черты — нос с горбинкой, высокие скулы, узкие губы. Шляпу сменил платок, укрывший волосы и сделавший её похожей на монашку. Я бы дал ей лет двадцать пять или даже двадцать семь. И только хрупкое телосложение придавало княжне совсем юный вид.

Вокруг княжны уже хлопотала Настасья Филипповна. Укрыла ей ноги пледом, сунула в руки чашку с горячем чаем, принесла какие-то ватрушки. Девушка сначала ощетинилась, как ёж, но скоро оттаяла и даже улыбнулась ключнице.

Я сел за стол напротив и взял чашку с кофием. Не будем торопиться — она сама всё расскажет, за этим и приехала.

Настасья Филипповна ушла, а Таня тенью стояла за моей спиной. Княжна метнула в девушку взгляд.

— Ваша служанка будет слушать наш разговор?

— Это моя доверенная ученица. Думаю, она знает обо мне даже больше, чем я сам.

Княжна поджала губы. Несколько минут молчала, пока наконец не выдержала:

— Вы не хотите спросить меня, зачем я приехала лично?

— Ваше сиятельство…

Она скривилась.

— Называйте меня по имени-отчеству, и без вас полно, кому вашсиятельствовать.

— Тамара Георгиевна, мне нет нужды гадать и спрашивать, вы сами скажете, это же ваш интерес.

Девушка фыркнула.

— Вы совершенно не галантный кавалер.

Я развёл руками.

— Простите, Тамара Георгиевна. И без меня полно дамских угодников, я предпочитаю заниматься другими делами.

— Например, первым в России делать механических лошадей.

— Да, и их тоже.

— Зачем вам моя птица?

— Из научного интереса.

— Разберёте и посмотрите, как она устроена?

— Может быть.

Княжна махнула рукой Тане:

— Девочка, позови моего Козявкина. Пусть принесёт клетку.

Таня даже не шелохнулась, пока я не кивнул, разрешая выполнить просьбу. Княжна проводила орку до двери взглядом и бросила мне:

— Ваша любовница?

— Тамара Георгиевна, вы всегда такая…