Вампирша (СИ) - Леви Ариана - Страница 22

Да, вампирская баня отличалась разительно. Во-первых, Ильга сделала новое открытие — вампиры не потеют! Вообще! Во-вторых, вампиры всё-таки, несмотря на это, получают определённое удовольствие от бани, отчасти основанное на ностальгии. Ну и действительно — все ощущения ярче. Пар очень приятен коже, а удары веником должны быть такой силы, чтобы оставались маленькие царапины — они тут же начинают регенерировать, создавая почти такой же эффект, как для человека — прилив крови к местам ударов. В общем, баня по-вампирски Ильге понравилось. На выходе Ариза поднесла ей стакан охлаждённой свиной крови, которая приятно контрастировала с горячим паром, который Ильга вдыхала в бане. Словом, Ильга вдруг поняла, что простые человеческие удовольствия никуда не делись из её жизни, хоть та и поменялась так резко и так кардинально. Сейчас она впервые могла расслабиться, не ожидая каждую минуту, что кто-то её найдёт, или что она сама сорвётся и нападёт на кого-то. Здесь Ильга была среди таких же существ, как она сама, тут она могла не контролировать себя и окружающее пространство каждую минуту. Да, пожалуй, сейчас она понимала, о чём говорил старейшина. Это действительно было убежище — островок безмятежности и спокойствия, место, где вампиры могли просто быть собой, ничего и никого не опасаясь. Это расслабляло и вдохновляло, вселяло надежду.

Уже дня два Ильга гостила в вампирской деревне. Она успела пообщаться с Биллис и её мужем, Корином. Вид беременной вампирши произвёл на Ильгу неизгладимое впечатление: одно дело — видеть маленьких вампирят и знать, что они были не обращены, а рождены, и совсем другое — воочию видеть то, что всю жизнь считала невозможным. Вампир и беременность, подумать только! Стереотипы рушились окончательно и бесповоротно.

Беседа с Биллис подтвердила догадки Ильги о том, что ключевую роль в выборе питания играет то, чью именно кровь вампир пил первые недели после обращения, а чаще — то, чью кровь он попробовал первой. Потому у всех вампиров-людоедов практически не было шанса перестроить своё питание. По словам Биллис, это сложнее, чем слезть с наркоты — а она знала, о чём говорит, ведь она прошла и через то и через другое. Её человеческая жизнь не сложилась: родители были наркоманами, сама она попробовала наркотики в десять лет, а с двенадцати уже плотно на них сидела. Деньги на наркоту добывала воровством, попрошайничеством — да любыми доступными способами. Несколько раз, уже в более сознательном возрасте, пыталась бросить — но безрезультатно. Её хватало максимум на пару месяцев, в течение которых она пыталась устроиться на работу, наладить как-то свою жизнь, но потом малейшая неудача — и она обращалась к проверенному годами средству ухода от реальности. И всё начиналось заново.

И вот когда она, обдолбанная, валялась в одном из злачных мест после очередного срыва, её и нашёл вампир. Он, видимо, хотел подпитаться от того, кого не будут особо искать — вот и заглянул в наркоманский притон. Пил он неаккуратно, явно не рассчитывая оставить девушку в живых. Однако Биллис выжила и стала вампиром. Правда, поняла это не сразу. Когда от очередной дозы наркотика она не почувствовала никакого эффекта, то отправилась к хозяину притона разбираться, что за лажу он ей подсунул. Тот клялся, что всё высшего качества, и он никогда бы не стал бодяжить для постоянных клиентов. И в этот момент Биллис накрыло безумие превращения. Тот барыга и все обитатели притона стали её первыми жертвами. Когда очнулась через трое суток и увидела, что сотворила, Биллис поняла наконец, кем стала. Открытие привело её в ужас: хоть её прошлое не было безоблачным и невинным, но до этого людей ей убивать не приходилось. Даже когда не хватало на дозу, у неё всегда стоял внутри стоппер, ограничивающий допустимые действия: она могла украсть без особых угрызений совести, но ни в коем случае не убить. И тут она осознаёт, что встряла круче, чем с наркотой, которая на неё теперь не действовала вообще. Биллис пыталась бороться, есть обычную еду, но раз в несколько дней ей всё равно была необходима кровь. Тогда она вооружилась вакуумными бутылками и стала ходить по наркоманским притонам — сцеживать кровь у таких же обдолбышей, каким ещё недавно была сама. Не брезговала и кровью уснувших на улице пьяных. Но никого не убивала, брала крови ровно столько, сколько нужно было для пропитания и не больше, чем человек мог потерять без явного вреда для здоровья. Обращать она тоже никого не хотела, потому не кусала, а пользовалась медицинскими иглами для вакуумных пробирок — благо знания о том, как правильно иголку в вену втыкать, у неё были, как-никак — наркоманка со стажем. Кто бы мог подумать, что эти знания пригодятся в таком ключе.

Со временем Биллис познакомилась с другими вампирами — кто-то был таким же гуманным и аккуратным, как она сама, кто-то не заморачивался моральными аспектами и последствиями своей трапезы. От одного из «гуманных» вампиров она и узнала, что есть такая община в горах, где вампиры живут без человеческой крови. Сам он тоже пытался сменить диету, но у него ничего не вышло. А для Биллис это был шанс — шанс на нормальную жизнь без зависимостей. Её до смерти достало, что она не управляет сама своей жизнью, что это за неё делали сперва наркотики, а теперь вот — тяга к человеческой крови. Именно твёрдое желание изменить свою жизнь, взять её, наконец, в свои руки, помогло пережить «ломку» отказа от человеческой крови и переход на свиную. Было тяжело, несколько раз Биллис думала, что сорвётся или умрёт, но помогало то, что поблизости не было людей, зато были животные в большом количестве. Да и новые соседи поддерживали и помогали чем могли. Особенно Корин. Отчасти именно благодаря его вере в неё, она и справилась. До сих пор никто в неё не верил, даже родители, которым вообще не до неё было. А такая вера сильно поддерживает и воодушевляет. При этих словах Биллис улыбнулась мужу, тот улыбнулся в ответ, обнял и поцеловал её. Ильга отвернулась, ей было неловко смотреть на нежности супругов.

Когда рассказ был окончен, Ильга искренне поблагодарила Биллис: она понимала, что так открыться постороннему человеку — это дорогого стоит, и в душе тоже восхищалась силой духа молодой женщины, которая столько пережила, но смогла обрести своё счастье и воплотить свою мечту. Однако самой Ильге этого было бы мало. Личное счастье, семейная идиллия — для неё это не цель жизни, а, скорее, приятное дополнение. Ильга не могла бы по-настоящему с головой окунуться в семейную жизнь, игнорируя то, что происходит в мире. Она бы никогда не смогла перестать бороться с несправедливостью, поэтому и профессию себе такую выбрала, да и Джоус её привлёк по той же причине: он понимал и разделял это её стремление. Ей нужен был мужчина, который, в первую очередь был бы её другом, напарником и единомышленником, а уж потом — любовником и отцом потенциальных детей. Ей нужен был не мужчина-защитник, рядом с которым она могла бы побыть маленькой слабой девочкой, ей нужен был мужчина-партнёр, товарищ, равный ей. Ильга не знала, насколько подходит Джоус на эту роль, но теперь это было и неважно: между ними сейчас огромная пропасть, ведь теперь она вампир, а он остался человеком. И, даже если ей удастся его убедить, что вампиры далеко не такие, как они думали раньше, это мало что изменит. Кстати, интересно, а вампиры могут иметь потомство с людьми, или они теперь — разные виды? Этот вопрос Ильга решила задать старосте при встрече. В самой деревне людей не было: даже те, кто встретил свою любовь в городе, прежде чем поселиться здесь, обратили своего партнёра. Это одно из правил общины: никаких людей, сюда могли приходить только вампиры, и то не все, а только те, кто будет придерживаться остальных правил, в том числе и по питанию.

Сегодня в деревне был праздник — День Первого Урожая. Все вампиры, от мала до велика, собирались на главной площади, в сумерках уже вовсю горели костры. По периметру площади стояли столы с различной снедью, кровь лилась рекой — в том смысле, что её было много среди других напитков, а не в том, в каком обычно используется это выражение. Вино тоже было, хоть на вампиров оно и не действует опьяняюще. Желающим вспомнить состояние опьянения предлагали раскурить какую-то трубку с травами, вроде как собранными в горах. Ильга отказалась, с одобрением заметив, что таких желающих — немного. Она и будучи человеком не любила алкоголь и, тем более, другие затмевающие сознание вещества. В её работе было необходимо в любую минуту сохранять ясность сознания. Хотя дело тут не только в работе.