Выбери любимый жанр

Песнь крысолова - Фрейм Соня - Страница 40


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

40

В этом мире, скрытом от глаз обычных людей, я получила иммунитет, а со временем даже некоторую власть.

Мы больше никогда не делали того, с чего началось наше знакомство. Потому что в тот момент я имела над ней полный контроль. В глубине души я знала, где ее слабое место.

Мадам Шимицу оказалась намного лучше Дады и никогда не обращалась со мной плохо. Я ухватилась за нее как за спасительную соломинку, но в своих снах почему-то видела только одно: как сжимаю пальцы на ее горле и держу. Держу, пока она не перестанет двигаться. Только так я могу избавиться от ее присутствия в моей голове.

Я понимала, что на самом деле она была такой же, как Дада, просто действовала умнее. Зло распознать легко, если сам уже давно являешься его частью.

Мариус

Патрулирование ничего не дало. Ночь выдалась тихой. Берлин, как обычно, перемигивался огнями, дурманил туристов и новоприбывших. Их легко удавалось вычислить по походке и взгляду, они еще не умели сопротивляться этому ритму внутри них и путали его со своим участившимся пульсом.

Мариус объездил весь Веддинг с парой патрульных, но никого не нашел. Оборотень снова превратился в мирного крестьянина. Луна больше не давала ответов.

Он остановился у станции «Зоосад», взяв себе в круглосуточном фастфуде кофе и клейкий бургер. Воспаленные глаза напряженно глядели сквозь прохожих, которые мялись по остановкам или сливали остатки алкогольной рвоты в ближайшие урны.

«Где же ты… где же вы оба…» – думал Мариус, не вполне осознавая, спит или бодрствует.

В четыре часа он поехал домой, но поставил будильник на восемь утра. Крупицы сна ощущались как украденные. В эти несколько часов ему снилась румынская девочка с матовыми, темными глазами, и он почти слышал ее перепархивающий, осторожный шаг. Санда ходила по кромке его сознания, а вдоль ее облика обозначился тонкий разлом. Одна часть личности – взрослая, хладнокровная, бездушная; другая – все еще ребенок с глазами напуганного волчонка.

«Если найдешь меня, узнаешь ответы на все свои вопросы. Я тебя к ним приведу. Я ключ», – безмолвно говорил ее взгляд.

Ему казалось, она его о чем-то просит. Но просьбу ее разгадать пока не удавалось.

Трель будильника вернула его назад в реальность, а мир сновидений дрогнул и распался.

С тяжелой головой он поехал в бюро и довольно легко отыскал Даду. Сутенер и наркоторговец: по крайней мере, по этим статьям его посадили в Тегель[24] еще три года назад. По происхождению черт знает кто, но раз цыгане считают его своим, это многое объясняет. Говорит на десяти языках.

Мариус сделал пару коротких звонков и пробил пропуск на свидание с заключенным. Благодаря знакомым удалось организовать без лишней бюрократии. Пока это не был официальный допрос. Все, что Мариус узнал, он пока продолжал таскать в себе.

Их оставили в отдельном кабинете, на заднем плане болтались два охранника. Дада был невысокого роста, но крепкого телосложения. Пальцы увивали узоры татуировок, часть их выглядывала из ворота рубашки. На голове образовалась проплешина. В глазах подобно волчку крутился живой интерес.

– Ионеску, – сухо представился Мариус, – прошу вас сесть.

Диктофон уже был включен.

– Такая честь принимать вас в гостях, – с тонкой, но внятно уловимой насмешкой произнес Дада, беспрестанно ухмыляясь. Было заметно, что эта складка в правом уголке губ уже не разглаживается. – Чем могу быть полезен?

Мариус быстро извлек из папки фото Санды и положил между ними на стол.

– Мне нужна информация о ней. Эта девочка была в вашем лагере.

Медленно Дада взял фото в руки и изучал его некоторое время в молчании. Мариус следил за его глазами. В них за пару секунд пронеслась некая история, но вслух тот сказал только одно:

– Санда.

– Верно. Что между вами произошло и куда она ушла?

Дада поднял на него свои странные глаза, похожие на капли бензина. Мариус хранил нейтральное выражение лица и спокойно отражал взгляд.

Не переставая ухмыляться, Дада пробормотал что-то на смеси румынского и цыганского.

– Прошу вас говорить на немецком. Вы владеете этим языком, – сухо заявил Мариус, не отводя от него давящего взора.

На Даду это не произвело впечатления. Похоже, тот уже все перевидал. Он устало повел толстой шеей и снова уставился на Мариуса.

– Служишь одним господам, а за помощью – к другим. Всю мою жизнь так. Корни вы быстро пилите, а чуть что… сразу Дада.

– Почему Санда ушла? – прервал его демагогию Мариус. – Мне нужна информация.

– А если не скажу? – загадочно ухмыльнулся этот жук. – Мне терять нечего, я тут надолго. Вдруг решу дать обет молчания?

– Тогда это будет расценено как противодействие следствию, – снова оборвал его Мариус. – Если мы докажем вашу причастность, срок увеличится, а отсутствие показаний с вашей стороны только усугубит ситуацию.

Дада фыркнул и произнес с небольшим промедлением:

– Я не знаю, почему Санда ушла. Я ей больно не делал. Своих детей не обижаю. Я давал им кров и защиту. Заботился о них как мог. Она просто сбежала и украла у меня все мои накопления. Черная неблагодарность.

На эту дешевую мелодраму даже возражать ничего не хотелось. Мариус прекрасно видел, что Дада врет и недоговаривает. Нужно было выжать из него правду иначе.

– Что вы знаете о Санде? Она рассказывала о себе?

– Конечно, – очередной странный взгляд, преломленный непонятным радужным светом. – Мама, папа умерли. Бедняжка ушла, чтобы не попасть в приют. Ее нашел мой Дануша и привел ко мне. Я выслушал ее историю и пообещал, что со мной она будет в безопасности. Захочет… уйдет. Я бы и так ее отпустил… она никогда не просила. Санда предпочитала молчать. Если бы она говорила, я мог бы ей… помочь.

– Куда она могла пойти? Вы видели ее после? – тихо вопросил Мариус, желая взять щипцы и начать вытягивать правду. Он читал дело Дады, знал об изнасилованиях, грабежах и фактическом рабстве у него в клане.

– Мы видели ее, но она больше нам не принадлежала, – неожиданно проклюнулся интересный ответ. – Это всегда в ней было. Санда – двуличная. Притворялась своей, но жизнь наша ей претила. Ее воспитали немцы, и она уже требовала от мира, как они. Немцам все вокруг должны. Санда… как ты, Ионеску. Корни свои помнит, но стыдливо прячет.

– Что значит: вы ее видели? Где? – вопросил Мариус, проигнорировав его неглубокий аналитический выпад.

Дада внезапно наклонился чуть ближе, не переставая усмехаться краешком губ. В его взгляде мелькнуло что-то странное.

– Она сменила круг общения, как вы любите говорить. И выбрала себе подходящую компанию. Ее забрал дилер «Туннеля».

Вот оно. Круг замкнулся. Он начал поиски с «Туннеля», где все отрицали, что знают ее, хотя она явно была завсегдатаем. Им это дело и заканчивается.

– Что за дилер? Знаешь его?

– Ее? О, ее все знают, – качнул головой Дада. – Она змея вокруг Берлина. Стоит за всем тенью, имени у нее нет, но каждый из нашего мира узнает эту женщину. Санде везет на покровителей.

– Опиши мне этого дилера. У нее есть… прозвище?

– Она называет себя разными именами. Наши зовут ее Гейша. Если ты хоть что-то знаешь о настоящем Берлине, то знаешь и ее.

Мариус задумчиво уставился на Даду, поняв, о ком речь. Ох, Вивьен. Ну и паутину же ты сплела. И как только сама в ней не подыхаешь…

Дада осклабился глубже, заметив в Мариусе перемену.

– Мы искали Санду, но она как сквозь землю провалилась, – неторопливо продолжил он. – А потом ко мне пришла Гейша со своими людьми и вернула мои деньги. Все десять тысяч. Сказала, это откуп за нее. И добавила так мимоходом: «Тронешь ее, весь ваш лагерь перебьем. Нечего строить будет». А если это говорит она, то так и будет. Одно меня только интересовало… чем же Санда так им приглянулась? Как ты думаешь, Ионеску? Я Гейшу знаю больше двадцати лет. Если она берет кого-то под свое крыло, то это очень полезный человек. Можно сказать, что она… коллекционер необычных сподручных. У нее их целый зверинец.

40

Вы читаете книгу


Фрейм Соня - Песнь крысолова Песнь крысолова
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело