Измена - Джонс Джулия - Страница 12

• Предыдущая
• 12/125
• Следующая

— Я слишком долго просидела у огня, — сказала мать в свое оправдание.

— Что тебя так задержало? — спросил сияющий Ровас.

И все трое несколько принужденно рассмеялись. Джека словно и не было в комнате. Он чувствовал себя посторонним. Эти люди ему чужие, и что ему до их радости? У них-то все хорошо — девушка благополучно вернулась, и они могут жить по-прежнему. А что сталось с Мелли?

— Пришлось переждать ночь, — объяснила девушка, — иначе часовой, оставленный у курятника, мог бы заметить меня.

Так она пряталась где-то рядом с курятником! Все начинало понемногу проясняться. Ровас привез Джека сюда на ее лошади, поэтому ей пришлось скрываться от солдат, а потом она вернулась домой пешком. На языке у Джека вертелось множество вопросов. Зачем он им сдался? Почему они действуют против соотечественников и чего хотят от него? Но самым главным было то, что эта девушка всю ночь просидела около курятника.

— Что случилось с той, которая была в хижине? — выпалил он со злостью, удивившей его самого.

Все посмотрели на него, а Ровас с девушкой обменялись быстрым понимающим взглядом.

— Она погибла, — сказала девушка. — Капитан приказал забить ее дубинками до смерти как соучастницу убийства.

Меллиандра. Его дочь могла бы сегодня стать королевой. Какую глупость она совершила, сбежав из дому! Она, драгоценный алмаз, ограненный для того, чтобы властвовать, достойное украшение короны. Как давно он ее не видел, как ему недостает ее живого ума и блестящих глаз!

Чувствуя себя старым и сокрушенным, Мейбор запахнулся в плащ. Снег, перемешанный с дождем, бил ему в лицо. Лорд ждал, когда поставят шатры. Весть, которую принес гонец, оказалась столь значительной, что лагерь решили разбить тотчас же и дальше в этот день не ехать. Это устраивало Мейбора как нельзя более: ему хотелось расспросить гонца о подробностях королевской кончины, притом после падения с коня и колючих кустов ехать верхом ему было затруднительно. Лекарь извлек из его зада явно не все шипы. Такова их порода: если не удается уморить тебя лечением, они делают все, чтобы заставить тебя помучиться.

Что до павшего под ним коня — дайте только Мейбору вернуться в Харвелл, и барышник, продавший ему жеребца, получит хорошую порку, если не вернет двести золотых. Мейбор издал глухое ворчание, послав в воздух облачко пара. Он позаботится, чтобы барышника выпороли даже в случае возврата денег: должен же кто-то заплатить за его, Мейбора, боль и унижение.

Мейбор посмотрел на Баралиса, напоминающего стервятника в своем черном плаще. Этот, конечно, захочет первым расспросить гонца. Он, возможно, полагает, что в качестве королевского советника имеет на это право, — но посольство возглавляет Мейбор, Мейбору и решать.

Эконом, подойдя, доложил, что шатер готов, и Мейбор велел привести к нему гонца, как только тот подкрепится и сменит одежду.

— Но лорд Баралис, ваша милость, приказал привести гонца к нему.

Мейбор извлек из камзола золотой и опустил его в мягкую ладонь эконома.

— Возьми и позаботься о том, чтобы гонец первым посетил меня.

Эконом кивнул и удалился. Для того чтобы твои приказы выполнялись, нужна преданность, но и золото не помешает.

Мейбор вошел в шатер и стал снимать с себя верхнюю одежду. Когда он возился с завязывающимся сзади камзолом, вошел Баралис.

— Не позвать ли вам слугу? — спросил он, блеснув зубами. — И охота вам зашнуровываться, словно девица. — Баралис прошел к низкому столику, уставленному едой и напитками, и налил себе вина.

Взбешенный Мейбор сообразил, однако, что будет смешон, если начнет проявлять гнев полуодетым. Он ограничился негодующим фырканьем и накинул на себя одну из подбитых мехом одежд. Приобретя достойный вид, он дал волю гневу:

— Что, во имя Борка, вам надо в моем шатре? Выйдите вон немедля.

— А если не выйду? — Баралис, не глядя на него, перебирал сушеные фрукты. Его холодное самообладание выводило Мейбора из себя.

— Неужто вы успели уже позабыть, Баралис, как хорошо я владею мечом?

— Я ничего не забываю, Мейбор, но не думаю, чтобы меч в руках старца мог меня напугать.

Старца?! У Мейбора уже готов был сорваться уничтожающий ответ, но тут вошел гонец. Молодой человек успел уже переодеться.

— Я рад найти здесь вас обоих, господа, — тактично сказал он.

— Да, лорд Мейбор проявил большую любезность, предоставив нам для встреч свой шатер, — откликнулся Баралис. — Могу ли я что-нибудь предложить вам?

Баралис вел себя как радушный хозяин, давая тем самым понять гонцу, что главный здесь он, лорд-советник. Мейбор решил использовать игру Баралиса против него же.

— Раз уж вы у нас за хозяйку, Баралис, налейте-ка мне вина и отрежьте оленины. — К восторгу Мейбора, Баралис вынужден был исполнить требуемое. — Какие тонкие ломтики! Вы, как я вижу, не любите дичь.

Баралис подал Мейбору тарелку. Мясо было жесткое, но выражение лица Баралиса придавало ему нежности.

— Итак, молодой человек, как вас зовут? — Мейбор не собирался снова уступать Баралису первенство в разговоре.

— Дарвил, ваша милость, — нервно ответил тот — враждебность, сгустившаяся в шатре, не прошла незамеченной.

— Расскажите мне, Дарвил, как умер король.

— Он скончался во сне, ваша милость. Дай Бог всякому такую смерть! Когда верховный банщик вошел утром в опочивальню, король уже остыл.

— Разве верховный банщик не проводит всю ночь у королевского ложа? — спросил Баралис.

— Верховный банщик спит в смежной комнате, ваша милость.

— Не было ли тут преступного умысла?

— Нет, лорд Баралис. Никто не может попасть в покои короля, минуя стоящего на часах королевского гвардейца.

— Однако верховный банщик крепко спал всю ночь?

— Да.

«Почему Баралис подозревает преступный умысел? — подумал Мейбор. — Вот уже пять лет, как король тяжело болен, — неудивительно, что он наконец умер».

— А когда это, собственно, произошло? — спросил Мейбор.

— Через неделю после вашего отъезда, ваша милость.

— Стало быть, с кончины короля прошло уже три недели?

— Да, ваша милость.

— Как приняла это несчастье королева? — спросил Баралис. Мейбора уязвило то, что советник задает более разумные вопросы.

— Королева была в большом горе. Она заперлась с покойным и целый день никого не подпускала к нему. В конце концов король приказал увести ее силой.

Король... Да, как ни странно, Кайлок теперь король.

— Что же с ней сталось потом? Ее поместили под стражу? — продолжал допытываться Баралис.

— Король никогда не поступил бы так с родной матерью, — негодующе ответил гонец — у нового короля уже появились свои преданные сторонники. — В день моего отъезда его величество изволил нежно проститься с королевой.

— Проститься?

— Да. Королева решила оставить двор и удалиться в свой северный замок.

— Не кажется ли вам странным, что женщина, уже немолодая, задумала в ущерб своему здоровью предпринять столь длительное путешествие в разгар зимы? — Мейбор должен был признать, что Баралис в чем-то прав.

— Нет, ваша милость. Кайлок заверил двор, что таково ее желание, и отрядил для ее охраны значительное число королевских гвардейцев.

— Гм-м, — недоверчиво протянул Баралис и спросил: — А что Кайлок? По-прежнему ли он желает, чтобы его помолвка с Катериной Бренской состоялась?

— Да, ваша милость. Он всей душой желает этого союза.

На лице Баралиса отразилось нескрываемое облегчение.

— Но ведь теперь, когда Кайлок стал королем, он не нуждается более в двух послах? — высказал зародившуюся у него мысль Мейбор.

— Его величество приказал мне особо оговорить, что по-прежнему желает видеть своими послами вас обоих.

— Я — посол короля, — с изрядным самодовольством заметил Мейбор, — а лорд Баралис — посол принца. Однако принца больше не существует.

— Прошу прощения, лорд Мейбор, — возразил Баралис, — но не кто иной, как я, был назначен послом Кайлока.

• Предыдущая
• 12/125
• Следующая