Измена - Джонс Джулия - Страница 51
- Предыдущая
- 51/125
- Следующая
Хорошо, что женщин не допускают к яме, подумал он, оглядев толпу. Драка — мужское дело, и нечего портить его бабьим кудахтаньем.
Люди смотрят на него — красив он, должно быть, в своем новом, подбитом мехом плаще, да и подарок герцога тоже хорош. Громадная красавица собака, предназначенная для охоты на вепря, лежит у его ног. Ее маленькие глазки не знают покоя, плоские уши ловят каждый шорох, мощные челюсти — точно капкан, готовый сомкнуться. Мейбор рассеянно потрепал ее по голове. Большая честь — получить в подарок одну из гончих герцога. Ястреб сам привел ее, когда Мейбор рассказал ему о наступательных планах Кайлока. Достойная плата за столь секретные сведения. Мейбор улыбнулся. К тому же герцог доставил себе удовольствие, подразнив этим даром Баралиса.
А вот и сам герцог — идет через двор, сопровождаемый эскортом из дюжины человек. Толпа загудела. Ястреб не склонен наряжаться даже в особых случаях — на нем, как всегда, синий мундир. Мейбор не мог сдержать неодобрения: этот человек не знает, как важно иногда блеснуть.
Герцог прошел прямо к шатру, где стояли придворные. Он поклонился сперва Мейбору, потом Баралису, взошел на помост и стал ждать, когда стихнет шум. Все взоры устремились к нему. Настала тишина, и герцог вскинул правую руку. Бойцы выступили вперед — и, находясь по разные стороны ямы, оказались перед Ястребом одновременно.
Мейбор, сидящий позади герцога, видел все как на ладони. Первым представил свой нож герцогский боец. Ястреб взял его и приложил к своему предплечью, а после, найдя удовлетворительным, вернул обратно.
— Пусть Борк принесет тебе победу, — сказал он и проделал то же с ножом чужестранца, пожелав и тому удачи, но с меньшим пылом.
Оба противника имели секундантов. За герцогским бойцом стоял человек, который мог быть только его братом. Но красотой и мощью он уступал Блейзу, притом заметно хромал. Он что-то шептал брату на ухо, и его скошенные внутрь зубы блестели при свете. Другого противника сопровождал мальчик, едва доросший до того, чтобы держать меч, с правой рукой на перевязи. Можно было выбрать секунданта и получше.
Бойцы с секундантами отошли на свои места, не глядя друг на друга. Когда они заняли свои позиции у ямы, глашатай произнес:
— Честь Брена сегодня защищает Блейз, герцогский боец. — Толпа разразилась долгими восторженными криками. Когда все смолкло, глашатай прокричал: — Против него выступает Таул, рыцарь Вальдиса.
Прежде чем толпа успела осознать это, золотоволосый боец поднял руку:
— Нет, друг мой. Я не из Вальдиса.
Толпа взволнованно зашумела.
— Но мне сказали... — начал глашатай.
— А я говорю тебе, что я с Низменных Земель.
Мейбор должен был признать, что в словах этого человека слышна властная сила. Лорд потер руки. События приобретают интересный оборот. Небольшой спор перед боем — что соль для мяса.
— Прекрасно, сударь, — сказал глашатай. — Мы, бренцы, привыкли верить человеку на слово. — Он повысил голос. — Против герцога выступает Таул с Низменных Земель. — Это объявление вызвало больше шепота, чем криков.
Оба бойца спрыгнули в яму. Взвился красный шарф, и глашатай взглянул на герцога, ожидая сигнала. Герцог, продолжавший стоять, поднял правую руку, сжал ее в кулак и резким движением опустил. Шарф упал в яму.
Хват смотрел, как они описывают круги. Вряд ли Таул подметит у Блейза хоть одно слабое место. А вот Блейз определенно заметит, какой бледный и изможденный у рыцаря вид. Притом на правой руке у Таула ожог — но он хорошо прикрыт. Почти все думают, что Таул прячет под повязкой свои кольца, — даже теперь, когда он заявил, что не имеет отношения к Вальдису. Хват догадывался, как тяжело далось Таулу отречение от рыцарства.
Блейз сделал выпад ножом. Таул ушел вбок, но тут же вернулся и, пользуясь тем, что Блейз открылся, занес свое оружие словно для удара, но левым кулаком ударил Блейза в лицо. Толпа оцепенела, возмущенная столь хитрым приемом.
Блейз покачнулся. Таул нажал, стараясь его повалить. Но он не принял в расчет силы своего соперника. Тот отшвырнул Таула так, что рыцарь едва удержался на ногах. Хват ясно видел пот на лице Таула. Толпа обезумела — монеты замелькали, как челюсти саранчи, объедающей хлебное поле.
Блейз подскочил к еще не обретшему равновесие Таулу. Его намазанная жиром кожа блестела в свете факелов. Он поддел Таула пальцем за подбородок, стремясь его разозлить и вызвать новый удар кулаком. Рыцарь бросился вперед. Блейз приготовился к этому. Его локоть взвился вверх, врезавшись Таулу в челюсть. Это был рискованный прием, ведь рыцарь держал нож наготове. Но сила удара оказалась так велика, что Таул лишь оцарапал герцогскому бойцу бок — кровь едва проступила на месте пореза.
Блейз не дал Таулу опомниться. Перехватив нож, он ударил рыцаря в грудь. Бойцы сошлись так близко, что не видно было, что происходит. Потом Блейз отступил, и свет упал на Таула. Его холщовая рубашка окрасилась кровью. Толпа бешено взревела. У Хвата свело желудок: кровавое пятно расплывалось все шире.
Взглянув на шатер для знати, Хват увидел герцога. Тот, видимо, получал от зрелища большое удовольствие.
Блейз теснил Таула, не давая ему передышки, а Таул отступал. Хвату хотелось крикнуть: «Его же отравили!» — но он знал, что рыцарская честь не позволяет объявлять об этом. И Хват эту честь уважал — ведь это она делала Таула таким непохожим на всех остальных.
Трудно было судить, насколько тяжела рана. Еще красноречивее, чем кровь, было то, что рыцарь стал двигаться медленнее. Он находился на середине ямы, а Блейз кружил вокруг, как коршун. Герцогский боец все время совершал финты и ложные выпады, надеясь сбить защиту Таула. Кроме того, он дразнил противника словами: он, мол, не удивлен, что Таул не хочет больше именоваться рыцарем, — он, Блейз, такое о нем слышал! Хват сгорал от стыда — ведь это он дал в руки Блейзу это оружие.
Кровавое пятно на рубашке увеличилось. Таул дышал хрипло и часто. Пот лился по его носу и щекам, но он все-таки умудрялся держать противника на расстоянии. Толпа, недовольная этим, шикала и свистела, обвиняя Таула в том, что он уклоняется от боя.
Блейз терял терпение. Ему нужна была схватка, чтобы блеснуть своим мастерством.
— А я говорю, что ты рыцарь, и сейчас это докажу! — заорал он. Толпа поддержала его громкими криками. Блейз проделал ряд быстрых неуловимых движений, запутывая Таула. Нож бойца так и сверкал в воздухе, и в каждом взмахе была угроза.
Еще взмах — и нож разрезал повязку на правой руке Таула. Блейз отступил, и повязка упала наземь.
— А-ах! — пронеслось по толпе. Кольца оказались у всех на виду — кольца, ожог и шрам. Острая боль пронзила Хвата — он не мог смотреть на Таула. В глазах все плыло, и слезы катились по лицу. Во всем этом виноват он.
Таул обвел глазами толпу. Смешки и издевки смолкли — было в лице рыцаря что-то, требовавшее тишины. Его золотые волосы сверкали в свете факелов, а окровавленное пятно на рубахе казалась эмблемой. Его голос пронизал ночь, изменив ее природу.
— Я себя рыцарем больше не считаю, — тихо сказал он. — Я недостоин Вальдиса.
В этих словах звучали гнев и мука. Толпа глухо роптала, не зная, как вести себя перед лицом этой драмы. Блейз решил за всех. Недовольный тем, что внимание зрителей перешло к рыцарю Таулу, он атаковал.
Прыгнув на рыцаря сзади, Блейз повалил его. Таул выбросил вверх руки и ноги — Блейз отлетел, не удержался на ногах и упал сам. Таул взвился, как барс, и левым коленом с размаху придавил запястье Блейза. Хрустнула кость, и герцогский боец выпустил нож. Таул ногой отшвырнул его подальше и пригвоздил Блейза к земле. Придавив всей тяжестью его ноги, Таул не давал противнику вскочить.
Толпой овладел ужас, смешанный с восхищением, — свист и крики «ура» слышались в равной мере. Хват клялся Борку, что никогда больше не залезет в чужой карман, если Таул выиграет бой.
Нож Таула снижался, близясь к горлу Блейза. Блейз боролся с направляющей нож рукой. Но при сломанном правом запястье видно было, что дело его пропащее. Правая рука Таула, хоть и обожженная, легко одолевала левую руку Блейза.
- Предыдущая
- 51/125
- Следующая
