Маленькая проблема (СИ) - Ветрова Роза - Страница 15

Бабка пожала плечами и равнодушно отвернулась. Был еще один свидетель, среднего возраста мужчина в очках и с залысинами. Так тот вообще сделал вид, что придремал.

Тут подъехал автобус, и оживившись, девушка подбежала к водителю и что-то ему тихо сказала, на что тот громко загорлопанил.

— Еще чего не хватало! Понаедут всякие, протранжирят деньги, как вертихвостки, а ты их бесплатно катай! Я работаю, между прочим, с утра до ночи, пашу как вол!

— Я тоже работаю, просто так вышло… Вы не подумайте, я номер телефона оставлю…

— Серьезно, номер? Идите отсюда, не мешайте. Людям не даете пройти! — рявкнул на нее водитель, отчего она, споткнувшись о бордюр, попятилась вглубь остановки.

И бабка с тюками, и очкарик с залысинами скрылись внутри, и автобус уехал, оставив девушку с покрасневшим лицом одну одинешеньку. Она опять взглянула на время и глухо застонала.

Скривившись от людского равнодушия, я подъехал к ней поближе и остолбенел.

Девушка была невероятно красива. Большие зелено-голубые глаза в обрамлении пушистых ресниц блестели от обиды, пухлые, четко очерченные губы бантиком чуть подрагивали. На загорелые плечи падали, струясь, густым водопадом темно-каштановые волосы. Перекинув мерцающую на майском солнце волну за спину одним движением, она неловко села на лавку, нервно затеребив края белоснежного сарафана. Одна лямка съехала вниз, показывая моему взору нежную линию плеча и упругий холм груди. Не всей, к сожалению, а только самый верх, но мне и этого хватило, чтобы ощутимо вздрогнуть и почувствовать, как напрягается живот.

Тогда я впервые по-взрослому захотел женщину. Ни слюнявые поцелуйчики в кабинете математики с Васнецовой, ни детские хождения за ручку с другими девчонками, ни размытые представления о сексе, ни даже реальная мастурбация в душе — все это рядом не стояло с тем, что я испытывал в тот момент. А именно, острое желание обладать этой женщиной физически, касаться ее, ощущать. В паху все налилось тяжестью и заныло, пока я, как сумасшедший стоял и с открытым ртом разглядывал незнакомку, даже не пытаясь успокоить разбушевавшиеся гормоны.

Наверное, я выглядел совершенно по-идиотски, потому что, покосившись на меня, она первая подала голос.

— Тебе чего, малыш?

Этот ее «малыш» окончательно разрушил все мои планы просто помочь ей и дать денег на проезд, потому что я предложил совсем другое.

— Я могу подвезти вас куда нужно на самокате.

Она вдруг рассмеялась звонко и очень переливисто. Вот только что была готова заплакать, а теперь смеется. И смех ее был жутко заразительным, потому что я поймал себя на мысли что стою и улыбаюсь, продолжая откровенно пялиться на ее стройные ноги.

— Я серьезно.

Девушка перестала смеяться, с легкой улыбкой разглядывая меня и прислонив ладошку ко лбу, наподобие козырька — ей в лицо слепило солнце.

— Эээ, спасибо конечно, но я не думаю, что это хорошая идея. Я ни разу не каталась на самокате, обязательно свалюсь.

— Не свалитесь, я вас буду держать.

В моем предложении не было никакого тайного подтекста. Я же не дурак, понимал, что ни хрена четырнадцатилетнему подростку не светит. Но мне действительно хотелось помочь ей, и идея с самокатом показалась лучше, чем просто дать денег. Деньги это обезличенная подачка.

Но она посмотрела на меня совсем по-другому, нахмурив брови и сощурив глаза, явно пытаясь что-то понять. Скромность и тактичность никогда не входили в список черт моего характера, поэтому я нагло и хитро продолжил настаивать:

— Вы разве не торопитесь куда-то?

— Да, тороплюсь, но… — колеблясь, она смешно закусила губу, в аквамариновых глазах промелькнуло сомнение.

— Куда вам нужно ехать?

— Да это далеко отсюда, я не уверена что…

— Куда? — перебил я ее, не желая слушать ее пространные объяснения, сводящиеся к вежливому отказу.

Еще секунду поразмыслив, она, наконец, решается и называет адрес. Не так уж и далеко, я бывало и на другой конец города мотался.

— Не автомобиль, конечно, и даже не велосипед, но довезу в сохранности.

Встав около меня, она, к моему глубочайшему расстройству, спохватывается и поправляет лямку сарафана, водружая ее обратно на гладкое плечо.

— И что мне делать? — ее пробирает смех. В этот раз нервный. — Боже мой, я точно свалюсь и мои останки растянутся на несколько улиц! Это же просто глупо!

— Вставайте вот сюда передо мной и держитесь за руль.

Девушка все же делает как я сказал, и вздрагивает, когда мои разбитые в недавней драке пальцы касаются ее. Модель самоката по тем меркам хоть и была крутая, а все же старая. Руль-то не слишком длинный, и не рассчитан на двоих. Я был рад этому.

Встав позади нее, чуть не задыхаюсь от нехватки кислорода, потому что вдыхаю ее одуряющий запах и забываю дышать. Пахнет она не как подворовывающая мамины духи Васнецова, и не уличные девчонки, облитые с ног до головы подделками. Нет. От незнакомки исходил тонкий, едва уловимый аромат шампуня для волос вперемешку с естественным запахом ее тела, от которого у меня буквально срывало крышу.

Мы едем не очень быстро потому что она боится, и потому что я растягиваю время. Пару раз даже поехал по соседним улицам, увеличивая расстояние. Москву я знаю как облупленную, я из тех, кто может сказать «коренной», а поэтому лавирую то тут, то там в надежде, что она не поймет.

Ее волосы щекотали мое лицо, самые длинные пряди ласкали шею. Я чувствовал каменный стояк и буквально молился, чтобы все это позорище не проглядывало бесстыдным образом в плотных джинсах.

Через минут десять она повернула лицо боком, отчего ее подбородок коснулся моего носа. Я тогда еще не вымахал под два метра, был совсем нескладным пацаном с растрепанными волосами. Тощий, как велосипед.

— Меня Анной зовут, — выкрикнула, пока мы ехали по Пречистенке, обгоняя редких пешеходов. — Мне сейчас скорее домой нужно, там меня сестренка ждет. Твоего возраста, наверное. Тот водитель не прав был, я тоже работаю. Как раз с утренней смены с кафе домой ехать собиралась. Мой кошелек украли. Вряд ли обронила, он в специальном отсеке был.

Имя Анна ей шло. Воздушное и небесное, как и она сама. И голос невероятно приятный, хочется слушать ее весь день, хоть про черта лысого рассказы. Ее лямка снова сползает, обнажая персиковую кожу, а мои ладони стремительно потеют, потому что еще немного и она почувствует, что я возбужден. Боюсь представить как она разозлится.

— А ты один чего там маялся? Школа закончилась разве?

— Не один, с друзьями хотели в баскетбол поиграть, — отвечаю, игнорируя вопросы про школу. — Я их ждал.

— Ух ты, классно. Здорово, что не в телефонах торчите, а вживую собираетесь. Сейчас такое редко, все мальчишки в телефонах сидят. Да и девчонки тоже, чего говорить.

Я снова сжал зубы и промолчал, во мне началось подниматься раздражение. Обращается как с ребенком. Я и был, конечно, ребенком, но ее четкая граница, которую она демонстративно обозначила, меня задела.

Только выдохнул, как она опять это сделала, отчего я сорвался.

— Тебя как зовут-то, малыш?

— Не малыш я, — вспыхнул и зло прижался к ней сзади, почти взорвавшись от прикосновения к ее мягким и упругим ягодицам.

Мое каменное возбуждение она, конечно же, почувствовала, потому что вздрогнула всем телом и резко замолчала, а через секунду и вовсе отодвинулась, почти прилипнув к рулю. Я отступил.

Всю дорогу мы молчали. Я не извинялся, она не ругала. Просто притихли оба, отодвинувшись друг от друга на максимально приличное расстояние. Я все так же был зол на нее и по-прежнему возбужден, и еще зол на себя, что по-прежнему возбужден.