Битва за Карелию. Арка в скале. Том 2 (СИ) - Ангелов Августин - Страница 8

— Даже понять не могу, что вы имеете в виду? Какие-нибудь микроорганизмы? — предположил врач.

— Нет. Перед нами жизнь на основе кремния. И она основана не на биохимических реакциях, а на энергетическом обмене тонких порядков. Вместо привычных для человеческого организма клеток, Живой Камень состоит из бесконечных множеств транзисторных переходов, тонких энергий и квантового взаимодействия. Можно сказать, что плоть камня из сплошных микросхем молекулярного уровня. Живой Камень сродни ожившим компьютерам с неимоверным быстродействием и самообучаемостью. И он способен не просто взаимодействовать с людьми, как симбионт, а активируется и подзаряжается нашей психической энергией. И конфигурацией Живого Камня можно управлять без всяких дополнительных устройств, а лишь силой мысли. Огромная научная удача нашего коллектива исследователей состоит в том, что мы сумели подобрать спектр энергий, который включил этот живой суперкомпьютер. А все наблюдаемое сейчас вокруг нас — это лишь эффекты от его включения, — попытался объяснить профессор.

Семенов проговорил:

— Простите, но я даже не знаю таких понятий. Впрочем, не удивляюсь вашей компетенции, профессор, раз вы говорите, что пришли из двадцать первого века. И разумеется, научные теории о параллельности миров, вот это место само по себе, оживший камень и временной сдвиг, который тут наблюдается, мне очень интересны. Как и будущее, в котором снова Россия, а не Советский Союз. Но, меня сейчас гораздо больше волнует прикладной вопрос. Что делать с ранеными? Пока мы с вами беседуем, некоторые из них умирают без медицинской помощи. Нужно немедленно организовать помещение для госпиталя, набрать персонал, подвезти необходимые лекарства и медоборудование. Надо оборудовать и операционную. И хорошо бы организовать пункт переливания крови.

— Я постараюсь помочь всем, чем смогу, — сказал профессор. И добавил:

— Помещение я лично выстрою вам на основе пещер. Прямо сейчас набросаем проект, и уже завтра у вас будут минимально необходимые площади под госпиталь прямо в этих скалах. Электричество и воду подведем. Канализацию тоже обещаю установить. Дело в том, что я научился управлять Живым Камнем. Я могу не только придавать ему формы силой мысли, но и создавать очень сложные устройства, даже такие, которые определяют спектр психической энергии человека. На этом, кстати, основан мой детектор личностных состояний, который очень понравился нашим военным, и уже ими вовсю используется для фильтрационных мероприятий.

Что касается медицинского персонала, то здесь имеются гражданские специалисты, освобожденные из лагеря. Среди них есть несколько медсестер и даже врач-терапевт. Я свяжусь с ними и отправлю к вам. В самое ближайшее время завезу лекарства, а также позабочусь о доставке сюда необходимой медицинской техники и инструментов. А станцию переливания крови устроим прямо при госпитале. Да и нескольких весьма компетентных специалистов из двадцать первого века постараюсь переправить к вам на помощь. Медицина за эти годы шагнула далеко вперед. Конечно, все достижения применить мы сразу не сможем, но кое-что интересное обещаю уже совсем скоро. Кстати, вы уже слышали про антибиотики?

Великаны двигались в ночи друг за другом. Впереди шла шагающая боевая машина под номером один, в каменном «воротнике» которой разместилось первое пулеметное отделение. Несмотря на качку при перемещении, младший лейтенант Рокотов напряженно всматривался в темноту ночи по курсу сверхтяжелого танка. Мимо них на фоне темного, но не совсем черного ночного карельского неба проносились верхушки самых высоких лесных деревьев. Великан сминал толстые сосны и раздвигал их перед собой, подобно тому, как если бы человек шел сквозь высокую траву. Сколько Рокотов ни пытался вглядываться в темноту, но, кроме очертаний деревьев, ничего в ночи не просматривалось. Темнота и равномерное покачивание убаюкивали. И он не заметил, как задремал возле пулемета на правом плече шагающего монстра, который, как сказал майор Васильев, имел обозначение СШТ-1.

Зато сами великаны в темноте видели достаточно хорошо. У них имелись и приборы ночного видения, и специальные тепловизоры, от которых врагам было не скрыться даже ночью в темном лесу. Выдвинувшись от высоты 168,5 в сторону севера, трое великанов миновали дорогу, заваленную сгоревшей техникой и трупами. На этом месте немецкие самолеты разбомбили колонну гужевого транспорта и полуторок с беженцами, пытавшимися спастись от финского нашествия в сторону Петрозаводска. Повсюду до сих пор лежали мертвые люди, лошади, остовы телег и грузовиков. И, глядя на все это, Сомов чувствовал прилив праведного гнева. Ему хотелось порвать оккупантов в клочья. Собственно, за этим они и шли к Виллагоре.

Речку Шуя, которая протекала недалеко за дорогой, каменные исполины перешли вброд возле урочища Дюменишки, попутно раздавив пару финских полевых кухонь и несколько палаток. На другом берегу Шуи чуть западнее на карте просматривалась какая-то лесная дорога. По ней добрались до речки Кутижма. Этот первый участок пути прошли довольно быстро, но дальше началась топкая местность. Владимир Рокотов проснулся от страшного треска. Это великан ломал сосну, чтобы использовать ее длинный ствол вместо посоха для определения глубины водоемов. Чтобы не попасть в трясину и не застрять там, Сомов принял решение не сокращать путь, а двигаться дальше по каменистому руслу речки с названием Виллайоки, которая впадала в Кутижму. Даже в самых глубоких местах вода в этой речушке не доходила великанам до колен.

За два часа добраться у великанов не получилось, но, через три часа река вывела их прямо к железной дороге в паре километров западнее станции Виллагора. Саму эту станцию враги заняли больше недели назад, и бои теперь шли в полутора километрах восточнее нее. Там насмерть стояли против 4-й финской дивизии 15-й полк НКВД и части 1068-го и 1072-го стрелковых полков 313-й дивизии РККА. Красноармейцы держались главными силами на холме высотой 175 метров, расположенном севернее дороги, а оборонительный рубеж пересекал шоссе и железнодорожные пути на тридцать девятом километре с севера на юг. Получилось, что каменные великаны вышли финнам в тыл. Подойдя к железной дороге, они сразу напоролись на вражеские составы с подкреплениями. И Сомов приказал начать атаку.

Экспедицию на этот раз готовили тщательно. Едва рассвело, Игнатов со своими коллегами и Фадеев со своими морскими пехотинцами уже находились в районе аппарели, принимая поступающие грузы. Четыре алюминиевые лодки должны были вместить всю экспедицию. Их осторожно подавали из дыры в скале пленные немцы, а принимали по одной и тащили к реке на руках морпехи Фадеева. Отдельно несли и подвесные бензиновые моторы для лодок. Компактные, но мощные. Все было новенькое и заграничного производства. Впрочем, капитан экспедиции уже мало чему удивлялся после вчерашнего разговора с Игнатовым.

Профессор сразу познакомил Александра Фадеева с начальником экспедиции по научной части Виталием Покровским, кандидатом геолого-минералогических наук. Представил Игнатов и остальных ученых-исследователей: геолога Алексея Быкова, зоолога Георгия Иванченко, палеонтолога Льва Мурашевского и биолога Марину Варламову. Конечно, Фадеев не ожидал, что биологом окажется женщина, причем красивая брюнетка лет тридцати с высокими скулами и с большими серыми глазами. Только выглядела она изможденной после плена. «Тяжело же ей придется в походе одной среди мужиков!» — подумал Александр, здороваясь с ней за руку, как и со всеми остальными участниками предстоящего похода.

В каждую лодку должно было поместиться по три человека и некоторое количество припасов. На первой собирался прокладывать путь сам капитан Фадеев, с ним вместе должны были находиться только пожилой палеонтолог и старший матрос Данила Степанов, отличный стрелок, вооруженный винтовкой СВТ-40. Самому Фадееву дали для самообороны только пистолет «ТТ», а все ученые, кроме женщины, вооружились охотничьими ружьями двенадцатого калибра, специально предоставленными Игнатовым, чтобы отбиваться от крупных хищников.