Крепость Серого Льда - Джонс Джулия - Страница 136

• Предыдущая
• 136/137
• Следующая

Райф, сам того не сознавая, оскалил зубы по-волчьи. Внизу его ожидало безумие, чернота внутри черноты. Убей для меня целое войско, Райф Севранс. Разве не это он делал, убивая одного черноградца за другим?

Райф с горьким смехом представил себе свою дальнейшую жизнь. Еще больше смертей. Еще больше друзей, которых он предаст. Он любил в этом мире трех людей, которых больше никогда не увидит. Дрея. Эффи. Аш. Зачем нужна жизнь, если в ней нет тех, кого любишь? Это лишь тень настоящей жизни. Фома, вероятно, разглядел это в нем — и послал одну тень сражаться с другой.

Райф сошел с последней ступеньки, и ему тут же показалось, будто он уже проделал это несколькими мгновениями раньше. Здесь все пребывало в движении, и даже самые стены склепа как будто струились. Часть пола занимала мозаика, где одни чудища превращались в других или переходили в теневое естество, но вокруг нее лежало широкое пространство голого камня. Здесь кончалась крепость и начиналась гора, и Райф, ступая по камню, ощущал под собой неподдающуюся словам пустоту. Гора здесь раскалывалась пополам. Райф Севранс стоял на трещине, грозящей уступить раньше других.

Клочья тьмы мелькали, как живые. Во мраке ворочалось, ревело и вновь пропадало нечто странное. Все струилось, время перемещалось, каменный пол выгибался, как прогнившие доски. Слыша сверху грохот, Райф смутно сознавал, что это рушатся крепостные шпили.

Перехватив рыцарский меч двумя руками, он запел:

Шатан Маэр обрисовался и растаял, слившись с темнотой. Далеко внизу заколебались недра горы.

В полу разверзлась трещина, и оттуда пахнуло запахом иного мира. Тени и клочья тьмы в склепе сливались воедино.

Трещина ширилась, и из нее веяло холодными ветрами ада. Слившиеся тени густели, принимая очертания портала. За ним бился в цепях Шатан Маэр. «Представь самый страшный свой сон и сделай его вдесятеро страшнее». Кто бы мог ожидать, что пастух найдет такие верные слова? Райф, скаля стиснутые зубы, стал в позицию.

Мощный толчок сотряс подземелье. Разорвалась ткань пространства и времени, и Райф на миг увидел то, что не предназначено для человеческих глаз. Стократно страшнее самого страшного сна, тысячекратно длиннее людской жизни. Ужас напирал, стремясь выйти наружу, и в толще его ехали девять всадников. Последние на черных конях, с мечами, выкованными из отсутствия всего сущего, отточенными трудами погубленных душ. Чувствуя, что Райф смотрит на них, Последние оборачивались к нему. Их пустые глаза вели в место хуже всякого ада, губы улыбались ему.

Скоро, обещали они. Уже скоро.

И тогда в брешь прошел Шатан Маэр, теневое порождение иных времен. Райф стиснул меч, ища подобие сердца в черной пустоте его тела... и нашел. Огромный, но незамысловатый насос, гоняющий теневую кровь по телу и сохраняющий его теневую жизнь. Райф боролся с его мощным притяжением. Он не мог себе позволить поддаться этому мускульному скоплению тьмы, этим вторым вратам ада, поджидающим его.

Райф, метнувшись вперед, вонзил меч в теневую плоть, и она зашипела. Раздался рев. Райф упал, не заметив сразившего его удара. Моргнув несколько раз, он увидел свою падающую тень и потянулся к мечу. Где же меч? Райф шарил по камню, а Шатан Маэр тем временем повернулся к нему. Глаза с черными прожилками извергали ненависть и алчность. Райф отшатнулся, и в нем вспыхнуло желание жить.

В этот миг он увидел другое бледное подобие себя самого. Оно подобрало меч, и Шатан Маэр обрушился на него. Райф видел собственную смерть, видел, как чудовище отрывает ему ногу. Он ухмыльнулся, как полоумный. По крайней мере он знает теперь, где лежит его меч.

Но сейчас, пожалуй, не время его поднимать. У него есть еще сулльский лук и стрелы. Райф отступил назад, подальше от Шатан Маэра. При виде лука демон почему-то встревожился. Райф перекатился по полу, ударился головой о камень. Перекатился еще раз и снова ударился. Время дробилось. Вскочив на ноги, Райф пустил стрелу, и она отскочила от толстой шкуры чудовища.

Шатан Маэр взревел, охваченный яростью. Райф нашел глазами свой меч. Теневые двойники Райфа больше не падали мертвыми около него. Это хорошо. Райф метнулся к мечу. В тот же миг демон взмахнул рукой, и его когти задели щеку и шею Райфа. Кровь наполнила рот, в ноздрях стоял холодный, отдающий смертью запах чудовища. Не дав Райфу опомниться, демон нанес новый удар. Голова Райфа мотнулась назад, и он поперхнулся собственной кровью. Время разматывалось, показывая множество разных исходов — слишком много, чтобы уследить за ними. Шатан Маэр ударил снова. Ледяные когти впились Райфу в плечо. Вспыхнула боль, но Райф в своем смятенном состоянии воспринял ее как приятное тепло.

Последний удар швырнул Райфа к его мечу, и когда Шатан Маэр приблизился для последнего удара, он взялся за рукоять.

Сердце демона принадлежало ему.

— За Битти! — вскричал Райф и вогнал меч между ребер в сердце.

Нееееееееет... прокатилось глубоко внизу, в месте схождения двух миров. Один из Последних, беззвучно смеясь, смотрел на Райфа через исчезающую теневую дверь. С шумом всосав в себя наполняющие комнату сгустки тьмы, дверь пропала, но след от нее надолго остался в воздухе.

Время смешалось. Теневые двойники толпились вокруг, медленно сливаясь с Райфом. Шатан Маэр рухнул ему на грудь, и Райф не знал, хватит ли у него сил сбросить с себя демона. Вес чудовища медленно выдавливал воздух из его легких, теневая кровь, едкая как кислота, промочила рубашку. В остальном, учитывая все обстоятельства, Райф чувствовал себя сносно.

«Мы способны быть чем-то большим», — сказал Адди, и он был прав. Жаль, что его нет здесь сейчас — помог бы Райфу свалить с груди эту тушу.

Время уходило. Райф знал, что ему тоже пора уходить. Он попытался сдвинуть мертвого демона, и у него тут же заболело все, что прежде не давало о себе знать. Гримасничая, он снова сделал усилие. Иногда стоит потерпеть. Боль доказывает, что ты жив, а это сейчас самое главное.

Напрягшись, Райф сбросил с себя Шатан Маэра.

Пора идти за Медвежкой и начинать новую, лучшую жизнь.

Снаружи, само собой, светило солнце. Фокусы Глуши неистощимы, в этом ей не откажешь. Медвежка встретила Райфа у ворот крепости, и они вместе пошли на восток — а может, на юг. В Глуши ни в чем нельзя быть уверенным.

Ангус Лок остановился в Трех Деревнях, чтобы купить цветов. Он знал, что это глупо, ведь у Дарры свой цветник, но ему хотелось оказать ей внимание. Солнце стояло высоко и, может быть, даже пригревало — ему было трудно судить об этом в своих многочисленных зимних одежках. В полях резвились ягнята, и Ангус улыбался, глядя, как они роются в густой шерсти своих маток. «Мы все когда-то были такими же маленькими и беззащитными», — думал он.

Его улыбка померкла, когда он вспомнил, что Дарре и девочкам пришлось одним управляться с весенним окотом. Они у него славные, работящие девчушки, но это не женская работа. Возможны всякие осложнения. У жены, правда, руки куда более умелые, чем у него самого, но Ангусу все-таки не хотелось бы взваливать на нее этот тяжкий труд. В последнее время он сожалел о многих вещах, и все они касались не его, а кого-то другого.

Маленький рынок, собиравшийся каждые десять дней на деревенской площади, уже сворачивался. На прилавках осталось что поплоше: зеленые бобы с черными пятнами, вялые капустные кочаны, склизкий лук-порей. Тот, кто рискнет пообедать в «Овечьем копытце», непременно встретится с этим луком снова — можно подумать, что тот обладает способностью перемещаться сам по себе.

• Предыдущая
• 136/137
• Следующая