Крепость Серого Льда - Джонс Джулия - Страница 72

• Предыдущая
• 72/137
• Следующая

— Вам же хлопот будет меньше — не придется выпроваживать меня из вашего клана, как вождь наказывал.

Рейна улыбнулась, видя растерянность на лицах новиков. Ангус из них веревки вьет. От конфуза их спасло только вмешательство Орвина Шенка.

— Бегите, ребята, бегите. Я ручаюсь за слово объездчика.

У Орвина Шенка четверо живых сыновей и одна дочь, а земли и золота больше всех в клане. Он владелец тридцати лошадей и множества овец — их в отаре больше, чем дней в зиме. Он сражался вместе с Приносящим Горе у Среднего ущелья и потерял во время войны с Бладдом двух взрослых сыновей. Не было в клане человека более уважаемого, и даже зеленые новики не посмели его ослушаться.

Рейна благодарно улыбнулась Шенку, когда они вышли за дверь.

— Пустяки, Рейна, — отмахнулся он. — Что это за клан такой, где людям не дают поговорить наедине? — Его карие глаза смотрели на нее с вызовом. — Я подожду вон там, у насоса. Если не хотите, чтобы я что-то услышал, говорите потише.

Он отошел к дальней стене, качнул насос и смочил себе лицо. Ангус ждал, когда Рейна заговорит, но она, добившись своего, перестала понимать, что же ей, собственно, от него нужно.

Начинать, впрочем, следовало с самого главного.

— Тебе придется дать мне какой-нибудь сверток, Ангус, — достаточно большой, чтобы мог сойти за мужской камзол.

Он, не спрашивая объяснения, стал рыться в своих висящих на гвозде переметных сумках. Красавец конь, темный и блестящий, как мокрая земля, следил за ним поверх дверцы стойла. Пока Рейна чесала мерину нос, Ангус положил к ее ногам что-то, обернутое в холстину.

Она не стала благодарить, осознав вдруг, что то, о чем они собираются говорить, — это измена вождю. Набрав воздуха, она спросила:

— Что побудило тебя сказать, будто Мейс имеет какое-то отношение к смерти Шора Гормалина? Всем известно, что Шора убил бладдийский клобучник.

Ей до сих пор было больно упоминать имя Шора. «Выходи за меня, Рейна, — сказал он ей в ночь перед тем, как она поехала с Эффи в Старый лес. — Я знаю, со смерти Дагро минуло слишком мало времени, но ты не должна оставаться без всякой защиты. Я... я не жду, что ты разделишь со мной ложе, но со временем, надеюсь, ты меня полюбишь так же, как люблю тебя я».

Тогда она не дала ему ответа. Заставила его ждать, дура несчастная, хотя в сердце своем уже сказала «да». А на следующий день стало уже поздно... и Шор уехал навстречу своей смерти, думая, что она отвергла его ради Мейса.

— Я скажу тебе так, Рейна, — прочистив горло, начал Ангус. — В Бладде уже тридцать пять лет как перевелись клобучники. Собачьему Вождю не по вкусу такие способы ведения войны, когда убийцы-одиночки, умеющие закапываться в снег, наводят ужас на целый клан. Я хорошо с ним знаком и знаю, о чем говорю.

Рейна переступила с ноги на ногу, хрустнув раскиданным по полу сеном.

— А что, если какой-то клобучник охотился сам по себе? Они годами живут в одиночестве, почти не встречаясь со своими вождями, и легко могут повредиться умом.

— Это верно, но тому единственному клобучнику, который еще сохранился в Бладде, уже за шестьдесят. Зовут его Скуннер Бон, и правая рука у него скрючена ревматизмом. Он живет тем, что рыбачит и разводит кур.

В твердом взгляде Ангуса Рейна видела правду о смерти Шора, но не была еще готова эту правду принять.

— Ну а другие кланы? Дхун? Полу-Бладд? Гнаш?

— Да, в Гнаше клобучники есть — лучшие на всем Севере, пожалуй. Полу-Бладд? Ну что ж, если полубладдиец не вышел ростом и не может поднять тамошний здоровенный топор, то со стыда и в тайные убийцы может податься. Что до Дхуна, то когда власть там возьмет молодой Робби, они заведут целую кучу. Он как раз из тех вождей.

Боги, есть ли что-нибудь в кланах, чего он не знает? Рейне вдруг захотелось поскорее покончить с этим.

— Есть у тебя хоть какие-нибудь доказательства, что к смерти Шора причастен Мейс?

— Я держал в руках две стрелы, которыми его убили. И под свежей красной краской узнал работу Анвин Птахи.

Рейне на ум пришло сразу несколько вопросов. Кто показал ему эти стрелы? Как вышло, что они вообще сохранились?

— За неделю до убийства в мастерскую Анвин кто-то наведался, — продолжал Ангус. — И оттуда пропало кое-что, в том числе и дюжина стрел, сделанных ею для вашего арбалетчика.

Рейна ухватилась за дверцу денника. Только сейчас она поняла, как обширны связи Ангуса в этом клане и сколько человек ему помогало. Ее прохватило холодом, несмотря на горящие кругом фонари со слюдяными стенками.

Шора убили его же сокланники.

Нет, стрелу пустила не рука Мейса. Он слишком умен для этого. Грязную работу он поручает другим, встречаясь с ними у собачьих конур и погребов. Свои приказы он роняет шепотом в подставленное ему ухо и всегда может отречься от них. Шор был его соперником в борьбе за место вождя и за руку Рейны. Мейс прошептал нужные слова, послал убийцу и помешал Шору добиться успеха и в том, и в другом.

«Помоги мне, Дагро», — взмолилась мысленно Рейна и посмотрела Ангусу в глаза. В Дрегге ее учили, что ад — это место, где нет ни земли, ни камня, на которые можно стать. Души грешников вечно плавают в пустоте, ища, на что бы опереться ногами. До сих пор это представлялось ей скорее приятным, но теперь она поняла, что без опоры человек бессилен. У нее есть выбор: плыть вместе со всем кланом, куда укажет Мейс, или стать ногами на землю.

Ангус прочел решение на ее лице в тот самый миг, когда она его приняла, и от его едва заметного кивка Рейне сделалось страшно.

Она знала, что должна заговорить первой. Ангус довел ее до этого места, хорошо зная, с какой целью это делает, но измену она должна совершить сама.

Рейна подумала о женщине из Старого леса, и слова пришли к ней без усилий:

— Мой муж должен быть смещен. Черному Граду нужен новый вождь.

Эффи стало казаться, что Драсс везет ее вовсе не в Дрегг. Рейне и Дрею он пообещал, что они там будут через неделю. С тех прошло семнадцать дней, и Эффи сдавалось, что если Драсс Ганло хочет попасть в Дрегг, то ему пора уже повернуть на восток.

Она встала, держась за скобу, и стала смотреть сквозь щель в занавеске на южные границы клановых земель.

Все это очень странно.

Шел проливной дождь, и от тающих снегов пахло мокрой псиной. Вокруг стояли поросшие лесом холмы. Здесь, на юге, лиственницы и каменные сосны доставали до самого неба, а пурпурные кроны скарпийских ядовитых сосен остались далеко позади. В той стороне, куда они ехали, шумела бегущая по камням вода. Волчья река, догадалась Эффи, раздувшаяся от весенних ручьев.

Эффи плотно задернула занавеску и села на пустую куриную клетку. Значит, они сейчас южнее Скарпа и немного севернее Волчьей — ничего похожего на Дрегг. Эффи нахмурилась и стала размышлять.

В дороге ей было совсем не так плохо, как она опасалась. Все дело, конечно, в том, что путешествует она в крытой повозке. Тут, внутри, темно и уютно. Холщовую крышу в свое время пропитали не салом, а воском, и от нее пахнет, как в столярной мастерской Длинноголового — а стало быть, пахнет круглым домом. Иногда Эффи, просыпаясь, забывала, где находится, и думала: пойду выпрошу у Анвин косточки и снесу собакам. Но потом она открывала глаза и видела над собой деревянные ребра фургона. Вспоминать — вот что хуже всего. Даже если она сейчас правда очутилась бы в круглом доме и Анвин дала ей костей, старому Царапу все равно не пришлось их погрызть. От него самого одни косточки остались.

Плечи Эффи дрогнули от смеха, похожего на рыдание, и она сказала себе: ну, хватит. Пора подкрепиться.

Ела она в дороге вкусно и досыта. Драсс Ганло все время твердит, что даже колбасу на палочке поджарить не смог бы, зато орлийский стрелок Клевис Рид — повар отменный. Фазанью шкурку он натирает горчицей и перцем, а горлышко начиняет луком-пореем. Стреляет он почти не хуже Райфа, поэтому свежей крольчатины и птицы у них всегда вдоволь. Эффи достала из своего мешочка холодное фазанье крылышко, оставшееся от прошлого ужина, выудила последние медовые орехи и расположилась позавтракать.

• Предыдущая
• 72/137
• Следующая