Крепость Серого Льда - Джонс Джулия - Страница 96

• Предыдущая
• 96/137
• Следующая

Аш многое запомнилось из этого боя. Запомнилось, как меч Маля, ни на миг не останавливаясь, описывал сверкающие круги и дуги, как сверкали свирепой радостью глаза на мрачном лице воина, как щелкали при каждом ударе составные части его роговых доспехов. Ей запомнилось многое, но в то время ее поразило лишь то, что Маль позвал тень к себе и что она отозвалась на его зов.

Аш не подозревала, что у этого существа есть сердце, но Маль знал, где его искать. Приставив острие шестифутового меча к древним, как само время, доспехам, сулл нажал на рукоять всей своей тяжестью и вогнал клинок в сгусток пульсирующей тьмы.

Раздался вой, и маэрат рухнул. Из прорехи в его панцире ключом била черная жидкость. Ее брызги обожгли Аш лицо. Эта жидкость не была кровью и не обладала теплом, но имела знакомый вкус.

Маль, упершись в труп ногой, вытащил меч. Свет в его глазах померк, и Аш увидела многочисленные мелкие раны на его руках и шее. За спиной у него, под деревьями, лежал мертвый волк. Маль оборонял лагерь — этим и объяснялась его отлучка.

Аш почувствовала огромную слабость, и серп с цепью выпал из ее руки. Жизни Арка грозила опасность, но она не могла двинуться, чтобы помочь ему.

Лицо Маля блестело от пота, грудь тяжко вздымалась. Дымная тьма испарялась с его меча.

— Страх, вот что нас погубит, — сказал он. — Храни огонь, всегда храни.

Аш хотелось сказать, что огонь не всегда способен отгонять тени и что самые темные тени порождаются наиболее ярким огнем — но, взглянув в глаза Малю, она поняла, что он и без нее это знает, и ответила со слабой улыбкой:

— В другой раз я буду лучше стараться.

Маль посмотрел на нее долгим, тяжелым взглядом и двинулся на помощь своему хассу.

Вайло возился со своими собаками во Дворе Королевы. Полуволк, валяясь на спине, покусывал хозяина за пальцы, остальные носились кругами в надежде, что настанет и их черед. Вайло разбирал смех при этом зрелище, и на сердце становилось легко. Тридцать лет назад враги дали ему оскорбительную, по их мнению, кличку Собачий Вождь, но он ее таковой не считал. Собаки — верные создания и защищают свое до последнего. Он никогда не желал прозываться как-нибудь иначе.

Хрустя суставами, он поднялся на ноги. Ну и ветер, чтоб ему. Даже в огороженном дворе он рвал плащ Вайло и мотал его косы. А уж небо-то — что твой Черный Град. Быть буре. Заряженный воздух будоражил собак. Надвигающаяся буря всегда пробуждает нечто первобытное и в животных, и в человеке — чувствуешь себя так, будто терять тебе нечего.

Вайло кликнул собак и взял их на сворки. Одна из сук присела у не распустившегося еще розового куста, и всем прочим приспичило сделать то же самое. Вряд ли теперь этот кустик расцветет по весне.

Странное место этот Двор Королевы, будто и не клановое. Кажется, будто его мощеные дорожки, каменные статуи и розовые кусты перенесли сюда прямиком из Вениса. Статуи, правда, загажены птицами, и головы у них большей частью отшиблены, а двориком вот уж полгода никто не занимался, поэтому между плитами прорастает вереск и дикий овес. Что до пруда, то Вайло от души жалел обитающих в нем рыб: вся поверхность заросла ядовитой зеленой ряской.

И все-таки бывать здесь приятно. Этот дворик построил для какой-то давно умершей королевы влюбленный в нее король. Дхун славится такими любовными историями, а седовласые ученые мужи Визи и Колодезя записывают их досконально, с именами и подробностями.

Бладд не таков. У него свои истории — о храбрых вождях, выигрывавших сражения, и о неосмотрительных, которые их проигрывали. И в них есть прогалы, занимающие почти целые века. Даже бладдийский девиз утратил свой первоначальный смысл. «Мы клан Бладд, избранный Каменными Богами для охраны их рубежей. Смерть — наша спутница, долгая тяжкая жизнь — наша награда». Собачий Вождь задумывался порой об этих рубежах. Следует ли понимать их как границы клана Бладд, или они простираются дальше, до самых дальних пределов клановых земель?

Вайло отогнал от себя эти думы — пусть улетают с ветром. Его мысли за последние дни слишком часто обращаются внутрь, в то время как ему следует думать о насущных делах. Бладд раздроблен, воины его раскиданы по восточным кланам. Кварро и Гангарик сидят в доме Бладда, сочетаясь так же скверно, как масло с уксусом, и лелея взаимную неприязнь. Оба они командуют собственными дружинами. У Кварро она весьма значительна, и в рядах ее много ветеранов. Вайло вряд ли может рассчитывать на радушный прием, если вздумает вернуться к родному очагу.

Траго и Ганро соперничают за главенство над Визи. Этот маленький клан всегда был уязвимым. Особенно велика опасность теперь, когда Скиннер Дхун сидит в Гнаше, в четырех днях езды, а занятый Черным Градом Ганмиддиш находится и того ближе. Визи для них что утка на воде.

Другие сыновья Вайло тоже в разброде. Отто принес присягу Фризу, и одни боги знают, где теперь Моркир. Один Пенго остался в Дхуне. Он командует смешанной дружиной молотобойцев и копейщиков, и его задача — охранять Дхунский дом.

Но Вайло эта охрана не казалась надежной. В его прямом подчинении осталось меньше людей, чем когда-либо за его тридцатипятилетнее пребывание во главе клана. Его сыновья разбили на части бладдийское войско, притом Бладд, помимо своего, вынужден оборонять еще два дома — Дхун и Визи. А тут еще вассальные пограничные кланы, которые боятся Горных Городов и мятежно настроены против Вайло.

У него ныли зубы при одной мысли об этом. Иногда он даже жалел, что не осуществил свою детскую мечту и не стал Увечным. Управлять дырой в земле было бы, пожалуй, легче, чем кланом.

Прикрикнув на собак, Вайло двинулся к воротам. Тучи начинали плеваться, и Нан все кишки из него вымотает, если он испортит сшитый ею плащ.

Сгорбившись от ветра, он шел по вымощенной песчаником дорожке в обход круглого дома. Собаки возбужденно прыгали под набирающим силу дождем, и ему пришлось укоротить их поводки. Над Дхунским озером сверкнула молния, и они подняли вой, точно волки — от восторга, а не от страха. От последующего грома под ногами у Вайло содрогнулась земля. Ворча, он прибавил шагу.

Краем глаза он заметил чью-то фигуру у ближней надвратной башни. Протянув руку, чтобы успокоить рычащего полуволка, Вайло различил силуэт всадника на коне.

«Жди меня, когда с севера задует холодный ветер».

Ангус Лок.

Вайло не задавался вопросом, как тот сумел пробраться мимо их караулов. Объездчик хитер и, вероятно, знает дхунские владения не хуже любого дхунита. И если ему порой изменяет ловкость, то язык всегда при нем. Он восемь недель просидел в плену у Собачьего Вождя и использовал это время с толком: завел себе друзей.

Ангус поднял руку, приветствуя вождя. В отличие от многих, кто в первый раз сталкивался с собаками Вайло, он не казался встревоженным. Даже буря и та его не трогала — он сидел на коне спокойно, словно в погожий летний день. Удивительно, как с него до сих пор не сдуло эту отороченную выдрой шапчонку.

Чувствуя, что предстал в невыгодном свете, Вайло перелил часть своего раздражения в собак. Он сам не знал, как это получается, но проделывал это уже многие годы. Полуволк опять зарычал, и вся свора принялась рваться с поводков.

Объездчик, как с удовлетворением заметил Вайло, немного переместился в седле.

— Я вижу, стихия сопутствует тебе, Ангус Лок, — крикнул вождь.

— Это имеет свои преимущества, — с легким поклоном ответил объездчик.

Вайло не хотелось перекрикивать бурю, и он сказал:

— Зайдем-ка лучше внутрь. Я вышлю мальчишку принять твоего коня.

В доме было тихо. Нан и другие женщины не жалели труда, поддерживая в главных покоях уют и хорошее освещение. Холодные на вид стены из голубого песчаника они увешали коврами и прочими украшениями. В каждом очаге, мимо которого мог пройти вождь, ревел огонь, в коридорах, ведущих к его комнатам, не было ни паутины, ни пыли. Вайло бросил свой плащ мальчику у дверей и приказал бегом доставить его Нан для просушки. Другого мальчика он послал за едой и питьем, наказав принести все это к Седалищу Дхунов.

• Предыдущая
• 96/137
• Следующая