Метаморф. Равновесный мир (СИ) - Хорошко Евгений Алексеевич - Страница 20

-Да плевать, надо брать! – воскликнул я, - Давай что-нибудь, охрененно затратное.

-Виктор! – внезапно заорал откуда-то Сергей благим матом, - Берегись!

Я мотнул головой, осматриваясь по сторонам. Мой взгляд чуть не проскользнул мимо, не задержавшись на массивной серой фигуре на бетонной ограде. Она была похожа на застывшую статую неведомого чудовища, как изваяние крылатой горгульи на стене средневекового замка. Вытянутая пасть, как клюв у птицы, но усеянная рядами мелких, острых зубов. Редкие серебристые перья, похожие на пластины ламеллярного доспеха. Пятипалые когтистые лапы, способные обхватить мою шею, как соломинку. И злобный, пристальный взгляд желтых глаз, из-под массивных надбровий.

-Нужно бежать, - посоветовала Нора.

-А…мана? – я не двинулся с места.

Миг промедления, и всё решилось без нас. Сгусток воздуха с басовитым гудением пронесся от самой заправки, как винтовой самолет, и врезался чудовищу в грудь. Оглушительный хлопок, и горгулья исчезает из поля зрения где-то за бетонной оградой.

-Это всё, что ли? – недоуменно переспросил я. Нора промолчала, вероятно, закатывая глаза от того, с каким дураком ей приходилось работать.

-Беги! – вновь закричал Сергей.

В ту же секунду по ушам ударил грохот от разлетающихся во все стороны бетонных обломков. В облаке каменной пыли, комьев земли и травы, на меня несся серый силуэт, который со стороны можно было легко спутать с приближающимися автомобилем. Я лишь сгруппировался, перед тем как в грудь врезался кузнечный молот, подбрасывая меня в воздух. Ребра жалобно застонали, сопротивляясь попытке проломить их насквозь.

Приземление выбило из меня весь воздух. Я перекатился один раз через голову, едва не теряя сознание от стрельнувшей в груди боли, и вновь оказался на спине.

-Шаблон! – крикнула Нора.

Сознание наполнили смутные видения. Я разбился на множество живых клеток без собственной воли, я двигался по сосудам и просачивался сквозь преграды. Меня впитывало, как губку, и я проникал всюду. А в следующий миг, морфокинез воплотил шаблон, взамен сожрав часть моей собственной плоти. Сознание затопила вспышка неописуемой ярости. Боль смыло, как под потоками струящейся воды, и я исступленно зарычал, как дикий зверь.

Похоже, шаблон Норы предполагал вброс в кровь чуть ли, не смертельной дозы адреналина.

Я взметнулся в воздух. Кости в груди на ходу вставали на место, стягиваемые жгутами живой плоти. Мышление полностью отключилось от взрывной смеси гормонов, говоривших мне: «Бей или беги!». Сейчас же!

На костяшках пальцев на ходу нарастали острые шипы. Молниеносно выстрелив обеими руками вперед, я пробил толстую серую шкуру, и застрял левой рукой где-то внутри мышечного каркаса чудовища, зацепившись шипами. Враг зарычал, не выказывая ничего, кроме бешенства от укуса осмелевшего шершня. Схватив меня обеими руками за плечи, он лишил мои ноги опоры, подняв в воздух. Слабо отмахнувшись одной рукой, я ничего не успел сделать, когда пасть чудовища открылась, демонстрируя ряды зубов.

Монстр впился мне пастью в ключицу, словно пытался откусить часть туловища разом. Хотя, проклятье! Именно это он бы и сделал, если бы против этого не восстала вся моя плоть. Разрываемые волокна, сухожилия и мышцы, словно живые, пытались вновь стать частью целого. К ним тянулись кроваво-красные жгуты, которые яростно цеплялись за каждый сантиметр плоти, не позволяя себя отделить. Сцепляясь и заворачиваясь в узлы вокруг друг друга, они стали тем, что невозможно было разорвать, даже титаническими усилиями чудища.

Я не чувствовал боли, хотя монстр в какой-то момент принялся пережевывать меня живьем. Отбиваясь правой рукой, мне удавалось лишь слегка пробивать шкуру врага шипами. От мелких ран, тот лишь ещё больше приходил в неистовство, продолжая рвать меня зубами на куски.

Внезапно, прямо над головой раздался грохот, как от разрыва бомбы. Небо поменялось местами с землей, а мир закрутился перед глазами юлой. Я сам не заметил, в какой момент успел оглохнуть. В голове звенел продолжительный писк, а я каким-то образом оказался в нескольких метрах от чудовища, лицом в залитой моей же кровью бетонной плите. Усталости всё ещё не было. Отметив лишь краем сознания странность моего нового положения, я вновь взметнулся, вставая на обе ноги.

У чудовища явно что-то не ладилось: заторможенно мотая алой от крови мордой, он с трудом сфокусировал на мне взгляд своих пылающих желтым глаз. Зарычав, он прыгнул с места, внезапно встретившись с вновь соткавшимся в воздухе маревом аномалии…

Теперь я видел, как пространственная аномалия работает со стороны. Как и меня, горгулью мгновенно переместило на десяток сантиметров, перевернув вверх ногами, но сохранив инерцию.

В последний момент, я успел поднять руки в защитном жесте. На меня обрушилась тяжеленная туша монстра. Мы покатились по бетону, осыпая друг друга сокрушительными ударами. Я хрипел, пытаясь прогрызть удлинившимися клыками толстую серую плоть, и лишь спустя какое-то время вдруг осознал, что мне не отвечают. Резко подняв голову вверх, я неожиданно понял, в чём дело.

-Аномалия сделала за нас всю работу, - с потрясающим спокойствием заметила Нора, - Выстраиваю модель… похоже, у портала есть ограничения по объему?

Я открыл рот, но слова из груди просто не шли. Тело жило какой-то своей жизнью, подпрыгивая на месте. Гормональный шторм до сих пор не улегся, и меня потряхивало, как от разряда электрошока. Осознанно мыслить дольше пары секунд было очень сложно. Хотя… что там, мыслить?

Мне потребовалось приложить изрядные усилия воли, просто чтобы отцепиться клыками от прокушенной шкуры чудовища. Я сглотнул, проталкивая в горло чужую кровь, а затем закашлялся, яростно отплевываясь.

У пространственной аномалии действительно были ограничения. Горгулья переместилась… но не целиком. Нижней части лап, как не бывало. Точнее, они остались, где были – прямо под аномалией. Та же судьба была у верхней половины черепа твари, и части её ключицы. Горгулья не уложилась в ограничения, лишь самую малость. Можно сказать, мне повезло: лишний объем плоти филигранно срезало именно там, где это приводило к немедленной смерти. Уверен, расстанься горгулья хоть со обеими ногами целиком, это нисколько не помешало бы ей меня прикончить.

Увы, и к счастью для меня, портал срезал ей часть черепа, и эта станция была конечной.

-М-м-м… - попытался я вернуть себе способность к членораздельной речи. Форма челюсти к этому располагала не очень, - М-м, а-а…

-Ты хотел сказать: «Мама»? – догадалась Нора, -Нет? Тогда, может быть… «маца», «мазь», «маяк… махорка»?

-Да мана же, - рассердился я, мгновенно приходя в себя от боли в сдвигающихся костях челюсти, - Мы же не зря сражались, Нора?

-В первую очередь, мы спасали свою шкуру, – возразила она, - Что касается маны, то такие места ещё найдутся. Не переживай, а лучше, сделай что-нибудь со своей склонностью к авантюрам. Трогать аномалию… пальцем? Это было за пределами здравого смысла. Даже ребенок имеет достаточно интеллекта, чтобы догадаться, что так делать не стоит, Виктор. Пялиться на злобную тварь энтропии, как в зоопарке – это из той же оперы.

-Ты не отклоняйся от темы, Нора, - скривившись, я попытался пропустить нотации, хотя и признавал их правоту, - Так, что там с маной?

-Ты почти всё потратил на изменения, - отозвалась Нора, - Взрывное воздействие на эндокринную систему. Теперь следи за собой, Виктор. За тебя теперь могут гормоны думать… даже больше обычного. Ну, и на выживание ты потратился... туда-сюда, в общем.

-Шикарно, - отозвался я, прислушиваясь к собственному телу. Было почти неплохо. Меня даже немного развезло, как после принятого на грудь коньяка.

В любом случае, я был сейчас, как выжатый лимон. Каждая струнка в моем теле стонала от боли, но видимых повреждений не было. Сквозь разорванную в клочья одежду проглядывала розовая, как у младенца, кожа на половине туловища. Как будто, мной не хрустели на зубах, буквально, полминуты назад.