Прекрасный принц (ЛП) - Уэбстер К. - Страница 10

Порочная грязная девчонка.

— Отвратительно, Уин, — буркнула Эш, сморщив нос. — Я не до конца понимала, на что соглашалась.

В этот миг, когда Эш выглядела так чертовски очаровательно, я позволил себе пофантазировать о множестве подобных случаев, но это длилось лишь несколько секунд. Пока разум не спохватился и не напомнил мне, что Эш — мое развлечение, а не будущая спутница жизни. Однажды сердце уже приняло неверное решение, и это чуть не стоило мне рассудка. И неважно, как идеально Эш выглядела с моей спермой на своем прелестном личике, этого было недостаточно, чтобы растопить лед в моем сердце.

— Жадная Золушка. Ты просто отчаянно хотела заработать пять тысяч, — криво улыбнулся я, доставая телефон из кармана. — Скажи «сыр».

Она показала мне средний палец и высунула язык, это еще сильнее меня развеселило, вселяя гордость за нашу коллекцию греховных снимков. Сфотографировав Эш несколько раз, я убрал телефон и погладил ее по волосам.

— Хорошая девочка.

Я помог ей подняться. Эш чуть хмурилась, а ее щеки приобрели приятный розоватый оттенок. Вытащив носовой платок, я принялся вытирать Эш, уделяя внимание и дорожкам слез вместе с подтекшей тушью. Как только ее лицо снова стало чистым, я сунул испачканный лоскут ткани в карман, чувствуя, что пока не готов с ним расстаться, и коснулся губами лба Эш. Ее тонкие руки тут же обвили мою талию, и она прижалась щекой к моей груди. Мое сердце все еще заходилось в бешенном ритме, и я задумался: почувствует ли Эш, как реагировало на нее мое тело?

«Чертов болван».

«Сердце едва не выпрыгивает из груди, потому что твоя старая задница только что выплеснула сперму на подростка».

Да, Эш уже совершеннолетняя, но все равно чертовски молода.

От ее тихого радостного вздоха сердце забилось еще быстрее. И это не имело ничего общего с адреналином.

Это все Эш.

Она — мой наркотик. Зависимость. Жгучая потребность.

Никогда в своей жизни я еще не был зависим ни от чего, кроме успеха. Потому непреодолимая жажда поглотить каждую частичку Эш была почти невыносима. Я чувствовал себя слабым. Словно она держала мои яйца в своей чопорной руке. И могла покончить со мной, просто сдавив пальцы.

Я напрягся, готовый разжать ее хватку и отстранить от себя, но услышал, как Эш тихо засмеялась, и замер.

— Что? — проскрежетал я сквозь зубы, но не смог сдержать ответную улыбку.

— Просто стало интересно, как долго я смогу обнимать тебя, прежде чем ты совершишь свой великий побег.

— Играешь со мной, малышка?

Она посмотрела на меня и выгнула бровь.

— Этим ведь мы и занимаемся, Уин. Играем.

— Что творится с твоей сестрой? — тихо потребовала мама, чтобы слышал только я. — Она меня избегает.

Я проглотил оставшееся в бокале шампанское и поставил его на ближайший столик, прежде чем повернуться к матери.

— Элейн?

Она поджала губы, и я почувствовал ее раздражение даже сквозь ламинированную маску.

— Тинсли. Да и с тобой что творится, если уж на то пошло? Клянусь, сегодня все мои дети ведут себя ужасно, причем пытаются вызвать мое недовольство, похоже, совместными усилиями.

— Уверяю, никто не пытается тебя расстраивать, — ответил я с улыбкой. — Просто оставь их в покое. Они развлекаются.

— А ты?

— О да, безмерно.

— И я верю тебе, Уинстон, — медленно произнесла она, ее глаза потемнели от подозрения. — Вопрос в том, почему? Что ты задумал?

— Тебе не о чем беспокоиться, — мягко заверил я ее. — А теперь прости, мне нужно бежать, — я хотел выследить Эш, вырвать ее из рук Перри и снова потанцевать с ней, вспоминая, как раскрасил ее прекрасное лицо спермой меньше двух часов назад. — Мне нужно кое-кого найти.

— Вообще-то, — произнесла мама, поймав меня за рукав смокинга и впиваясь длинными ногтями в бицепс, — останься, дорогой. Мы должны кое-что сделать.

От хищного блеска в глазах матери мне стало нехорошо. И я понял, в чем дело прежде, чем обернулся. Я узнал этот аромат и тут же бросил на маму обвиняющий взгляд. На ее губах уже сияла приятная улыбка, но от меня не укрылся крывшийся в голубых глазах обычный расчет. И дело не во мне. Во всяком случае, не напрямую.

Это не предательство.

Скорее стратегический ход.

Обернувшись, я уставился на вновь прибывших с самым невозмутимым выражением лица, на какое только был способен.

Моя бывшая.

Та, что сломала меня, когда я был мягким, слабым и чертовски уязвимым.

В действительности мне стоило ее поблагодарить. Ведь только благодаря этой женщине я стал тем, кем был сегодня. Из-за нее я заковал собственное сердце в железную тюрьму, похоронил под гранитом и закрыл на замок величиной с гребаную Луну. Я стал твердым, потому что она меня таким сделала.

И это не в хорошем смысле фразы.

Именно из-за нее я вынужден отказывать себе в некоторых аспектах жизни. Как Эш Эллиот. Конечно, я заполучил ее во всех смыслах этого слова, но все же не так, как в тайне хотелось. Я не овладел ею полностью. Пока нет. И не смогу. Никогда не смогу. Женщина, стоявшая передо мной, была живым доказательством этому.

Мередит как всегда была олицетворением сногсшибательного совершенства. Шелковистые светлые волосы, накаченная грудь, обтягивающее красное платье, обрамлявшее стройную фигуру в форме песочных часов. Не то чтобы я не видел ее с момента нашего расставания в подростковом возрасте — все же мы вращались в одних кругах — просто тяжело было смотреть на нее в наших владениях. Словно все это принадлежало ей.

Только вот она никогда не принадлежала мне по-настоящему, и мои родители это знали.

— Мередит, — холодно и безразлично поприветствовал я ее, — приятно видеть тебя здесь.

Дункан Бэлтридж, по совместительству ее муж, которого я обожал регулярно подставлять, протянул мне ладонь, и мы обменялись рукопожатиями.

— С днем рождения, мужик. Мы удивились приглашению, но ни за что в мире не упустили бы возможность здесь побывать.

«Верно, а кто не хотел попировать со львами, так?»

Сегодня съехались все. И гиены Мэннфорд, и змеи Бэлтридж. Я был также уверен, что прятавшиеся неподалеку крысы Морелли, истекали слюной, мечтая попасть на бал и пожирая любые крошки, брошенные к их ногам.

Я поймал ухмылку Китона, стоявшего неподалеку со своей сияющей бриллиантами подружкой, повисшей на его руке. Я часто задавался вопросом, почему мама играла с ним в эту игру. Зачем навязала ему другую успешную семью. Ведь наши с Мередит отношения провалились по всем фронтам. Я думал, что встречаться и влюбляться в кого-то из нашего круга — правильный выбор. Но в мире денег было возможно либо одно, либо другое. Удобство или любовь — по отдельности, но никогда не вместе. Мать с радостью раскрыла мне глаза на то, какой вероломной сукой была Мередит, лишь бы спасти меня от ужасной ошибки. С тех пор она не пыталась свести меня с кем-то или подтолкнуть к отношениям. Перри она тоже не трогала.

Но Китона…

Я отвел взгляд от брата и снова посмотрел на мать, вопросительно выгнув брови. Она же шагнула вперед, обняв меня за плечи и улыбнувшись Мередит.

— Вижу, ты решилась на операцию, дорогая, — промурлыкала мама. — Подумать только!

Мередит восприняла это как похвалу и стала прихорашиваться, несколько раз переступив с ноги на ногу, чтобы все увидели, как покачивалась ее новая грудь.

— Спасибо, миссис Константин. Это был подарок Дункана мне на день рождения.

Дункан, этот тупой ублюдок, горделиво приосанился, словно сам делал Мередит эту операцию, а не просто отдал ей черную пластиковую карту AMEX.

— А ваш врач принимает новых пациентов? — спросила мама, ее вежливый тон скрывал истинный мотив вопроса.

— Думаю, она нашла бы место для кого-то из Константинов, — выдохнула Мередит. — Доктор Мэннфорд — моя подруга. Я могу замолвить за вас словечко.

— Доктор Мэннфорд? — ахнула мама. — О, какое чудесное совпадение. Она сегодня тоже здесь. Возможно, нам следует оставить мальчиков болтать об их делах, а самим пойти поболтать с талантливым доктором.