Новая жизнь 3 (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 44

— А теперь у нас короткий перерыв — говорит Шика-сан, опускает взгляд на свой планшетик, поправляет очки и добавляет: — если бы вы не тут не отвлекались, то перерыв был бы на полчаса, а так — пятнадцать минут! Потом — прямой эфир! Никому не опаздывать! Не переодеваться, не смывать макияж, ни в коем случае не ходить в душ!

— Никто и не собирается в душ ходить — ворчит себе под нос Кимико, вставая и поправляя свою целлулоидную юбку: — туда как зайдешь, так потом не выйдешь…

— Кента! — ко мне тут же подсаживается Юрико: — прости, что запаниковала! Но показали тебя — просто класс. Как ты потом от голоногой отвяжешься — уму непостижимо.

— Да не будет она ко мне привязываться — отмахиваюсь я рукой: — она просто троллит меня. Сдался я ей… школьник без доходов. Ей нужен, во-первых, высокий, во-вторых — чтобы зарабатывал по миллиону иен в месяц, в-третьих — чтобы брата ее мог нокаутировать…

— В-четвертых таких людей не существует. — отвечает Юрико: — не бывает таких людей. А если такой и есть, то у него уже куча баб. А Косум одна вон ходит. Подумаешь, школьник, вырастешь же скоро. Юный возраст — это единственный недостаток, который гарантировано проходит со временем — поднимает свой палец вверх Юрико: — но если ты будешь меня держаться, то я помогу тебе из этой щекотливой ситуации выбраться. По дружбе.

— Юрико, по-моему ты преувеличиваешь — говорит Сора: — Косум-сан не такая. Она умная и красивая девушка и такая вот девушка легко найдет себе жениха. Как только пожелает.

— А ты чего такая вежливая вдруг стала? — интересуюсь я. Потому что Сора раньше Косум иначе как «голоногая» и «брауни» не называла. А тут вдруг — «умная и красивая девушка». И откуда такие перемены в сердце у девушки-самурая, неподкупном и кристально чистом?

— Твоя шоколадка ей после боя контейнер с мясом передала — ябедничает Юрико: — дескать, пусть Кента к лицу приложит… и извинения от клуба. Бутылочка вина. Вино у нас на входе в студию отобрали, а мясо она к себе в холодильник убрала.

— Он все равно его бы к своему лицу прижал и все! А это хорошее мясо! — защищается Сора: — и… человек, который так много хорошего мяса дает — не может быть плохим!

— О, как — говорю я: — не такая уж она и голоногая теперь, а?

— У голоногих такого хорошего мяса не бывает — говорит Сора, мечтательно уставившись в пространство: — с ней надо дружить… ее надо ублажать… ты слишком мало стараешься, Кента. Надо ей понравится!

— Слюну с подбородка вытри — советует Юрико и Сора, спохватившись — хватается рукой за лицо, обнаруживает, что ее провели и строго смотрит на нее.

— Будешь себя так вести — мяса не достанется — грозит она: — сегодня буду готовить. Вот кто-то будет слюнями давиться.

— Ну извини… — Юрико тут же делает «глаза котика, выпрашивающего рыбку». Как у нее получается намеренно так расширять зрачки? Феномен.

— Кента-кун — ко мне подходит Шика-сан, она снова в своем анти-зомби снаряжении — пластиковый экран, очки и маска: — на два слова.

— Что? Конечно… — мы отходим от основной группы в сторону. Шика вздыхает.

— Кента-кун — говорит она: — ты имей в виду, что я в эти ваши предрассудки не верю ни капли.

— Хорошо — киваю я.

— Такого не бывает. — говорит она и прижимает планшет к своей груди, словно защищаясь от чего-то: — это… просто дурацкие суеверия. И психология, конечно. Ээ… эмоциональная нестабильность и стресс.

— Конечно — киваю я.

— Это сама идея — говорит она: — просто идея в голову попадает, а потом люди сами все преувеличивают. Самосбывающееся пророчество, я в институте такое проходила.

— Безусловно — соглашаюсь я.

— А у меня просто стресс — говорит она и нервно кусает губы: — я ж без перерыва тут, понимаешь? Рита-сан говорит, что у меня акцент слишком южный, у меня вчера ключ сломался и я домой попасть не смогла, а в капсульном отеле не выгладили блузку, мама звонила и я ей соврала что с Кенджиро еще вместе живем, а когда я ехала на работу — я перепутала автобус и мне пришлось бежать два квартала!

— Ага. — киваю я. Что тут скажешь, стресс у местных менеджеров — дело обычное, а Шика-сан у нас еще и на ответственном месте работает, за всех нас отвечает. Понятное дело, у нее времени ни на семью ни на отдых не хватает.

— Перед мамой стыдно. — добавляет она, глядя в сторону: — и Кенджиро — мерзавец. У меня секса вот уже восемь месяцев не было. Ты не подумай, я тебя не осуждаю, пока молодые — живите полной жизнью. У нас некоторые про вас всякое говорят… а я… эх… — вздыхает она.

— Все будет хорошо, Шика-сан — выдаю я универсальную формулу «когда не знаешь, что сказать человеку, которого разорвало пополам и он умирает прямо перед тобой». В самом деле, вот что сказать человеку, которого жизнь затрахала прямо в ноль? Ты сам это выбрал? Да знает она, что сама такую вот жизнь выбрала и что это ее выбор — не иметь не выходных ни личной жизни, ни даже кота. Кота в ее случае содержать — роскошь. И не потому что по деньгам дорого — деньги-то она как раз зарабатывает тут неплохо. А потому что бедная животинка дома с ума от одиночества сойдет. Ей можно рыбок завести. Или черепаху.

— Спасибо. — серьезно говорит Шика: — спасибо, что выслушал. Но знай — я в это ваше суеверие ни капли не верю!

— Конечно. — киваю я. Другой, возможно указал бы менеджеру по всем вопросам, что если уж она суеверий не боится и вся такая смелая — так чего в пластиковом экране ко мне подходит? Вот права Дездемона — сделали из меня тут секс-террориста и сами теперь боятся. Как там — скрестили овчарку с кроликом и теперь гибрид не только догоняет нарушителя… но и наказывает его. Вот я тут вроде этой овчарки… покусать не покусает, зато засасывает насмерть.

— Потому, Кента-кун, можешь не рассчитывать — у нас с тобой ничего не будет. Я — серьезная и взрослая женщина, а ты — школьник. У меня работа и много обязательств, а ты даже еще не знаешь кем будешь. У нас разница в возрасте, понимаешь?

— Понимаю — киваю я. Я и правда понимаю. Какие тут шуры-муры с Шикой-сан могут быть — она взрослая, я — нет. У нее обязательства, а у меня глупости всякие на уме. И потом — она тут работает. А у японцев так — негласный запрет на отношения на работе… который все нарушают! Вообще все! Думаю, потому, что круга общения у них кроме рабочего не существует и запретить себе иметь какие-то отношения на работе — это запретить себе всякие отношения в принципе. Потому спят японцы с секретаршами, с помощницами, с ассистентками, потому мама к папе на работу ходила — проверять, красивая ли у него ассистентка. Пришла довольная — говорит старая и некрасивая. Папа тоже доволен — ассистента коллеги на день занял, маме показал. Так и живем.

— Я тут работаю в конце концов! — горячится Шика-сан: — я могу так и работу потерять! Нет! Ты понял, Кента-кун?

— Да понял я. — говорю, не понимая почему она мне это раз в пятый уже повторяет. Нет, так нет. Чего тут. Шика-сан у нас сама по себе, сильная и независимая женщина. Хотя… так вот посмотреть на нее и представить ее без ее костюма… и ножки у нее ладные.

— Вот и хорошо — Шика успокаивается и поправляет свой пластиковый экран: — тогда… увидимся… — и она уходит, оставив меня в недоумении.

— Ара-ара, Кента-кун — говорит Юрико, тут же оказавшись рядом: — наша Черная Легенда начала действовать… ты только не спугни ее.

— Вот даже не знаю, что сказать — отвечаю я: — и как у тебя такие вот штуки удаются?

— Секрет. — подмигивает Юрико: — фамильный.

— Секрет. Ясно. — говорить ей о том, что я знаю о ее тяжелом наследии я конечно не буду. По крайней мере не сейчас. А вообще желательно дай ей знать до того, как молот опустится, дать ей понять, что мы ее не осуждаем и готовы принять как есть. Вернее — уже приняли. Страх быть отвергнутой и заставляет Юрико совершать большую часть тех глупостей, которые она совершает и еще совершит. Если позволить ей идти в этом направлении, то рано или поздно она свернет себе шею, по дороге завалив обломками всех, кто будет ее поддерживать. Мы же с Сорой здесь случайно — по крайней мере пока. Сора оказалась вовлечена в водоворот событий по двум причинам — во-первых оказалась не в том месте и не в то время, а во-вторых — слишком уж порядочная и последовательная для того, чтобы все бросить и толкаться к выходу. Такие как Сора покидают корабль последним, предварительно посадив в шлюпки женщин, детей и стариков, опрокинув стопку в баре и выслушав последние аккорды оркестра. И это только если она не считает себя капитаном, потому что если Сора будет считать себя ответственной за весь этот «Титаник» — то она никуда не пойдет. Она будет стоять на капитанском мостике, застегнувшись на все пуговицы, задумчиво докуривать трубку и ждать, когда холодная вода ворвется внутрь и расплющит давлением ей легкие.