Алмазы французского графа - Иванова Татьяна Антоновна - Страница 6

— Пора! — еще раз сказала она себе, и вышла из квартиры.

День сегодня выдался жаркий, прямо-таки, по настоящему летний. Солнце светило уже с самого утра, и в прогретом салоне машины, стоящей во дворе, оказалось не по утреннему зябко, а очень даже тепло, а значит уютно. Катерина вставила ключ в замок зажигания, и, улыбнувшись такому неожиданному подарку майского солнышка, тронулась с места.

Дорога в центр хоть и оказалась загруженной, но ей удалось добраться до Садово-Кудринской минут на десять раньше запланированного времени.

— Вот и отлично! — обрадовалась она, взглянув на часы. — Еще и чайку с бабулей попить успеем.

Поднявшись на пятый этаж без лифта, вместо утренней зарядки, Катерина подошла к двери и нажала на звонок. Ее встретила тишина.

— Хм! — удивленно пожала она плечами. — Может, бабуля в туалете? — и, выждав еще с минуту, она опять позвонила.

— Да, в чем дело-то? — забеспокоилась Катерина, отреагировав на очередную тишину за дверью. — И догадка холодной змеей поползла ей в сердце.

— Господи, неужели? И слова участковой Валентины Николаевны зазвучали у нее в голове — Ее нужно срочно в больницу! Срочно!

— Значит… Выходит, послезавтра оказалось не срочно? — задала себе страшный вопрос Катерина. — Но ведь она звонила Софье Максимовне вчера вечером, и по ее голосу поняла, что бабушка чувствует себя вполне нормально! И тут ее осенила обнадеживающая догадка.

— А, может, она к тете Ире пошла? Ну, мало ли зачем? Может просто затем, чтобы сказать ей до свидания? — Нет! — тут же ответила себе Катерина.

— Она должна была это сделать позже, вместе со мной. После выхода из квартиры, чтобы за одно и ключи ей передать. Тетя Ира, в отсутствие бабушки, всегда присматривала за квартирой и поливала цветы.

Сердце Катерины запрыгало от страха, и она, опустив тяжелую сумку с продуктами прямо на резиновый коврик, принялась нервно шарить в своей дамской сумочке, отыскивая ключи от бабушкиной квартиры.

Предчувствия Катерины оправдались. Софья Максимовна оказалась мертва. Вот только смерть ее наступила не от сердечного приступа! Старую женщину задушили подушкой у себя на кровати. Причем, судя по тому, что она была одета, преступник не застал ее спящей, он ее туда затащил. Он, скорее всего, явился к ней накануне вечером, возможно и не поздно, раз она еще даже и ко сну приготовиться не успела. На старой женщине были надеты чулки, кофта и юбка.

— Соседка, тетя Ира, прибежавшая на крики Катерины, вызвала милицию и скорую помощь, в которой, прежде всего, нуждалась сейчас Катерина.

Володе позвонить и сообщить о случившемся она смогла только спустя полчаса. После того, как молоденькая медсестра сделала ей успокоительный укол.

В квартире все было перевернуто вверх дном. Преступник явно что-то искал. На место преступления прибыла оперативная группа МУРА, под руководством майора Камушева, и после тщательного обследования места преступления и заключения эксперта, было установлено, что смерть старой женщины наступила примерно в десять часов вечера.

Едва Катерина пришла в себя, оперативники попросили ее определить, что пропало из квартиры. Поинтересовались также, какие сбережения могла хранить Софья Максимовна.

— Да, какие у нее могли быть сбережения? — махнула рукой Катерина. — Жалкие крохи, отчисляемые с пенсии, хранящиеся, скорей всего, на сберкнижке. Бабушка отдавала предпочтение только этому способу сохранения денег.

После того, как увезли труп, Катерина собралась с духом и принялась расхаживать по квартире, — заглядывать в шкафы и на полки.

— Нет! — сказала она в заключении. — Либо они совсем ничего не взяли, либо я, из-за бардака, который они учинили, просто, напросто не могу определить пропажи. Спросите лучше об этом нашу соседку, Ирину Викторовну, — посоветовала она. Может ей что-то бросится в глаза. Она ведь ухаживала за бабушкой и потому часто находилась в квартире.

Майор Камушев насторожился.

— Ухаживала, говорите?

— Да. Я живу с мужем далеко отсюда, и потому наняла соседку ухаживать за бабушкой. А, что?

— Понимаете, дело в том, что Ваша бабушка, похоже, сама впустила в квартиру преступника. Значит, можно предположить, что преступником этим мог оказаться тот, кого она хорошо знала. Конечно, можно предположить еще и то, что Софья Максимовна не закрыла входную дверь, и потому преступник беспрепятственно проник в квартиру. Но этот случай, согласитесь, маловероятен, хотя отрицать его тоже нельзя.

— Так Вы, что же, подозреваете тетю Иру?

— Пока мы не можем никого подозревать, но, не скрою, будем ее проверять, как один из вариантов.

— Да Вы что? Они с бабушкой знали друг друга сто лет!

— Вы не волнуйтесь, Екатерина Леонидовна. — Мягко взглянув на нее, сказал Камушев. — Никто Вашу соседку напрасно обвинять не собирается, просто в таких случаях мы начинаем проверять всех подряд, кто хоть каким-то боком находится в зоне преступления в момент его совершения. А вы лучше подумайте и скажите, кого еще могла впустить к себе в квартиру бабушка в районе восьми-девяти вечера, без опаски.

Катерина задумалась.

— Ну, прежде всего, любую из близко живущих соседок пенсионного возраста, с которыми она целыми днями просиживала на лавочке. Бабульки часто захаживали к ней на чай, или просто посмотреть очередной сериал по телевизору, чтобы за компанию обсудить происходящее на экране.

— Хорошо! А еще кто? Может родственники?

— Из родственников мог приехать только мой отец, но это маловероятно. Других родственников у бабушки не было, она всех потеряла в войну.

— Почему Вы полагаете, что приезд Вашего отца маловероятен?

— Потому, что он живет в Красноярске, и приезжает в Москву крайне редко, а уж если бы он приехал, то я б узнала об этом первой. Он бы мне позвонил и сообщил о своем приезде.

— Понятно! Какие у Вас еще предположения, Екатерина Леонидовна?

Катерина пожала плечами, задумалась.

— Понятия не имею! Не могла же я знать обо всех ее закадычных знакомых!

— Как странно Вы сказали "о закадычных знакомых", обычно это определение применяют к слову друзья. — Улыбнулся Камушев.

— У бабушки были только два настоящих друга, но они оба умерли. — Катерина горестно вздохнула, а потом вдруг ахнула, и испуганно взглянула на Камушева.

— В чем дело, Екатерина Леонидовна, Вы о ком-то вспомнили? — спросил майор.

— Нет! Но… Вы знаете. Одним из близких бабушкиных друзей был профессор Московского университета Ларионов Виталий Михайлович. И почти две недели назад он тоже был убит у себя в квартире, а вернее задушен. О, Господи! — Катерина, предугадывая связь между этими двумя событиями, в отчаянии заломила руки.

— Нам известно о смерти Ларионова, — сообщил ей Камушев. — Наша группа как раз ведет это дело. — И он принялся что-то записывать в свой блокнот.

Март 1762 год.

В дворцовых кулуарах Санкт — Петербурга, неохочего до светских развлечений в период правления Петра третьего, замкнувшего все свои интересы только на себе самом, происходило долгожданное шевеление. Император лично распорядился устроить грандиозный бал — маскарад в честь высокого гостя, — некой загадочной личности, графа Де Сен — Жермена, который ровно через неделю прибывал с визитом в Россию.

Граф был хорошо известен в дипломатических кругах Европы и считался гениальным прогнозистом предстоящих политических событий и катаклизмов. Он обладал выдающейся способностью вникать в политическую ситуацию и блестяще ее оценивать, что беспрепятственно помогало ему парировать удары дипломатических противников. Ходили слухи, что многие правительства Европы, в том числе и французское, использовали графа в качестве секретного агента, и, может быть поэтому, у него всегда имелись при себе креденталии, гарантирующие ему вход в самые избранные круги светского общества.