Лезвие. Книга 1. Последнее Рождество (СИ) - Буянова Карина - Страница 51

- Джинни! — Драко опустился на колени. — Я люблю тебя. Я действительно тебя люблю! С тех пор, как мы с тобой стали вместе, никогда никого не было, кроме тебя, и невесты никакой никогда не было...

Джинни поджала губы. Положим, об этом она знала. Выяснила окольными путями - точнее, даже не она, а Эмили через других девчонок. Малфой кинул Паркинсон еще до того дня в Хогсмиде, и она страдала по этому поводу на весь Хогвартс, бегала за ним, заваливала признаниями в любви и чуть ли не любовные зелья в еду пыталась подмешивать. Судя по всему, той ночью, рассорившись с Джинни и расставшись, он ею просто воспользовался, а эта дура и обрадовалась. Правда, счастье ее было недолгим - по Хогвартсу быстро распространилась информация, что Малфой снова послал Паркинсон, и теперь она по этому поводу льет слезы в туалете Плаксы Миртл... Вот уж точно дура: разве можно нести свое горе туда, где живет обиженный на весь мир дух, который в первую очередь растреплет всем, что плакса теперь не только она? И еще ни единого слова из твоих рыданий не забудет, радостно перескажет каждому, кого встретит, в мельчайших подробностях? Так что Джинни знала, что Паркинсон - просто подвернувшаяся под руку шлюшка, но от этого не становилось ни менее больно, ни менее омерзительно. Ведь суть от этого не менялась: Драко ее бросил, то ли от страха перед семьей, то ли испугавшись собственных чувств, что еще более низко. Особенно с учетом того, что объяснить все в глаза, достойно, ему не хватило яиц, и пришлось выдумывать отвратительные подлянки, лишь бы собственной заднице было попроще.

Впрочем, судя по тем же слухам и даже ее собственным наблюдениям краем глаза, сильно проще, чем ей самой, Малфою не было. Он много пил, пропускал занятия, в общем зале во время трапез был сам не свой, постоянно на нее пялился, но ни разу за все это время не подходил, не пытался поговорить. Такое его поведение лишь усугубляло боль Джинни. Боль и любовь, потому что, к сожалению, ее чувства к проклятому слизеринцу никуда не девались.

- Встань, пожалуйста, — сдавленно пробормотала Джинни, чувствуя, что глаза наполняются слезами. — Тут не самый чистый пол на свете, ты испачкаешься…

- Прости меня, пожалуйста! Джинни, я не могу без тебя, не могу и не хочу, я без тебя как будто часть себя самого потерял! — глаза Драко тоже наполнились слезами, и Джинни показалось, что его лед действительно тает по-настоящему. — Да, я был трусом! Да, на тот момент мне показалось, что такое решение - наилучшее! Но я готов искать другое! Если только ты меня еще любишь... Или после того, что я натворил, ты больше меня не любишь?

- Люблю, — просто выдохнула девушка. — Но больше тебе не верю и боюсь, что ты снова причинишь мне боль. Если это снова произойдет, я не уверена, что смогу выжить, опять собрать себя по кусочкам. Поэтому прошу тебя: уходи, Драко. Пожалуйста, уходи. Мне пора уезжать, и я не хочу возвращаться домой в таком несчастном виде, у мамы сейчас и так переживаний выше крыши. Не хочу, чтобы она обо всем догадалась с порога.

Драко поднялся с колен и подошел к Джинни. Она замерла, глядя на него. Слезы уже вырвались из глаз и побежали по щекам. А вот если бы она сейчас курила, такого бы не было.

- Я могу хотя бы проводить тебя до поезда? - спросил он с мольбой в голосе.

- Нет, - Джинни отрицательно покачала головой. - Мне надо пройтись в одиночестве и привести с порядок мысли.

- Тогда возьми, пожалуйста, вот это, - Драко протянул ей стопку исписанных от руки листов бумаги. - Я все это написал для тебя. Я не мог говорить с тобой все это время, поэтому стал обращаться к тебе в письмах... Прочти их.

- А что это изменит? — горько усмехнулась Джинни.

- Ничего. Ведь я не перестану любить тебя никогда.

Драко порывисто обнял Джинни, крепко прижимая к себе. Она не сопротивлялась. Она в последний раз вдыхала его аромат, стараясь запомнить и запечатлеть его в своем сердце раз и навсегда. Ведь больше они никогда не увидятся.

- Пожалуйста, прочитай то, что я тебе принес, — прошептал Драко перед тем, как разомкнуть объятья. — Этого не видел никто и никогда. Это беспрецедентно - Малфои не ведут дневников. Малфои не любят. Малфои не делают безумных поступков, ведомые чувствами. За одни эти письма моя семья должна выжечь меня с фамильного древа. Я знаю, что не заслуживаю твоего прощения, но хочу, чтобы ты знала, что всё было по-настоящему, вне зависимости оттого, что будет дальше… Может быть, эти письма помогут тебе вновь поверить мне. Поверить в наши отношения. Пожалуйста, прочти их.

- Я прочту, — кивнула Джинни. — Иди, Драко, пожалуйста, иди. Тебе пора.

- Я люблю тебя, Джинни.

Она дала себе твердое слово, что не будет с ним целоваться. Во-первых, он этого не заслуживает. Во-вторых, какой в этом смысл, если они никогда больше не увидятся? Зачем усугублять, унося с собой в неведомое будущее такую живую, осязаемую и - черт побери - счастливую память о прошлом? Гораздо проще шагнуть вперед, отрезав все, что позади, с чистой совестью, потому что там была боль, зло, предательство, позор и то, куда не хочется даже оглядываться! Что ты, черт возьми, натворил, Драко Малфой?! Еще полчаса назад ты оставил после себя один нескончаемый кошмар, вымарав и извратив все хорошее, что было, а теперь оно опять выходит на поверхность, заставляя все прочее таять, как плохой сон с первыми лучами солнца?!

Но их губы встретились, и выбора не осталось. Вообще ничего не осталось - исчез Хогвартс, исчез целый мир с его бессмысленной и беспощадной войной, с его условностями, какими-то дурацкими родовыми чарами, которые дают кому-то право регламентировать отношения других людей, с самими этими людьми, делающими столько глупостей вместо того, чтобы тратить ограниченное время своей жизни лишь на то, что по-настоящему важно...

Поцелуй длился, казалось, целую вечность. Вполне вероятно, что он мог бы перерасти во что-то большее, как это бывало раньше. Когда не успеваешь моргнуть и глазом, а одежда уже летит прочь с обоих, и вот, они оба на полу, катаются, как единое месиво из тел, как животные в диком и завораживающем танце - а может быть, в схватке... Но момент был грубо прерван стуком в дверь.

- Мистер Малфой, ваш экипаж прибыл, - сообщил голос, принадлежавший Северусу Снейпу. - Не мне вам напоминать, что в данном случае задержки недопустимы.

- У него какая-то кармическая обязанность - нас прерывать, - пробормотал Драко, с трудом отрываясь от Джинни. Она прыснула, а затем смутилась. Поцелуй только что все очень сильно усложнил.

- Иди, Драко, - прошептала она, стараясь не смотреть на юношу.

- Мы увидимся раньше, чем ты думаешь, - ответил он, целуя ее в лоб.

Прежде, чем Джинни успела спросить, что это значит, дверь за слизеринцем захлопнулась. Стараясь не вслушиваться в пикировку между Малфоем и Снейпом, девушка опустилась на холодный пол и сжала голову руками. Слезы иссякли, на душе поселилось тепло - но пошатнулась уверенность в выбранном ею пути. Она прижала к лицу записки Драко и глубоко вздохнула. Да, они пахли так же, как и их автор, только к любимому запаху корицы с гвоздикой примешивался еще и запах чернил. Она прочитает. Может быть, даже поверит его словам, попадется на уловку этого идеального игрока чужими судьбами, только он уже об этом не узнает. Потому что они больше не увидятся - что бы он там ни трепал и ни рисовал в своем воображении. Драко Малфой должен остаться в прошлом вместе с Хогвартсом, в стенах вот этой самой комнаты.

Джинни поднялась с пола и отряхнула мантию. Вот теперь точно пора. Давно пора.

В дверь снова постучали. А, черт побери, Снейп-то наверняка так там и торчит. Как их всех пускает Полная Дама? Или она опять ушла гулять с подружками на соседние портреты?! Хотя, впрочем, директора Хогвартса же не пустить нельзя... Ладно, так и быть.

- Входите! — крикнула Джинни.

- Мисс Уизли, я пришел, чтобы лично проводить вас на станцию, — сказал Снейп, входя внутрь.

- Зачем это? Я доберусь сама, спасибо.