Чистый грех - Джонсон Сьюзен - Страница 69
- Предыдущая
- 69/99
- Следующая
— После Изольды ты как глоток свежего воздуха. Эта никогда словечка в простоте не скажет. Сплошь милые фразы, а чуть зазевался — уже и впилась зубами… Так как насчет шампанского?
Флора отрицательно мотнула головой.
— Ну его. Ты лучше побыстрей проверь, как там Люси.
— Я тоже об этом подумал. Поеду-ка я в гостиницу. А за тобой зайду с утра. Будь готова.
Попрощавшись с Флорой, Адам поспешил к себе в отель.
К счастью, тревога оказалось напрасной: все было в порядке, Люси крепко спала в номере. При ней была только повариха, которая временно исполняла обязанности няньки.
Адам объяснил женщине, что завтра утром они уезжают — раньше, чем предполагалось. Вслед за этим он строго-настрого приказал ни в какие контакты с Изольдой не вступать, в номер ее не пускать ни при каких обстоятельствах и, уж конечно, дочь ей не отдавать, иначе… Тут граф так выразительно сверкнул глазами, что дальнейшие пояснения оказались не нужны.
Затем он сел в экипаж и укатил в конюшни — распорядиться касательно своих лошадей. Было достаточно трудно подготовить к выезду весь «табор»: конюхов, слуг, скакунов. После совета решили, что если с транспортировкой лошадей выйдет задержка, то Адам не станет ждать, а уедет один — с дочкой и поварихой-няней. Остальные отправятся вдогонку через день-другой.
Из конюшен Адам кинулся на железнодорожную станцию, чтобы найти вагон под своих скакунов. Там повезло. Сказали, что уже в пять тридцать утра для него будут готовы два вагона — один для людей, другой для лошадей. А в восемь эти вагоны можно прицепить к восьмичасовому поезду, идущему в Чикаго.
Все складывалось весьма удачно.
Со станции граф направился в клуб Моррисея — попрощаться с товарищами. Они были в курсе «события» в магазине Тиффани и ждали его на обычный покер поздно вечером, чтобы расспросить подробности. Теперь все шумно поздравили приятеля с хорошенькой невестой. Адам выпил на посошок и рассказал друзьям о столкновении с Изольдой в театральной ложе и о своем решении немедленно покинуть город.
Мнения разделились. Одни считали, что нехорошо трусливо бежать от юбки, другие, очевидно, более натерпевшиеся от жен, одобряли решимость Адама «рвать когти».
— Правильно, правильно, — сказал Колдуэлл, перекрывая своим басом все остальные голоса. — С такой стервой лучше быть начеку. Обидно, что придется откупаться от нее.
— Лучше откупиться, — поморщился Адам. — Поверьте мне, Флора стоит того, чтобы затевать развод с Изольдой.
Банкир из Атланты поддержал его:
— Раньше следовало разводиться. С женщинами надо если уж резать, так сразу. С годами они становятся более алчными — дешево не отвяжешься. А теперь, когда твоя Изольда видит, что у тебя другая и ты счастлив, она нарочно станет изводить тебя. Ведь верно говорят: ревность умирает последней.
— С чего ты взял, что она меня любила, Грант? — вздохнул Адам.
Грант Путнем, промышленник-миллионер, говорил от души, потому что сам только что развелся с молодой женой, которая ополовинила его состояние.
— Скажем, я, — продолжал Грант, — с радостью дал бы своей Уинни миллиончик. Так нет! Ей мало, утробе ненасытной! Я говорю: чем плох миллион для сопливой фермерской дочки из самого глухого вермонтского угла? Нет, она за каждый месяц со мной затребовала по сто тысяч!
— Да, — философски изрек Колдуэлл, — хорошую жену с первого раза не сыщешь. Так что, Адам, дерзай снова и снова.
— Нет уж! На Изольде я женился по настоянию отца и в счет ее брать не хочу. Флора будет моей первой и последней женой!
— Э-э, похоже, наш друг серьезно втюрился, — прогремел Колдуэлл. — За тебя, дружище! Как только получишь разрешение на развод в Ватикане, шли нам приглашение на свадьбу.
— У меня в Вашингтоне есть хороший адвокат, — сказал один из друзей Адама, конгрессмен. — Зовут Том Бартон. Собаку съел на разводах. Исхитрился аннулировать двенадцатилетний брак с шестью детьми. Говорит, деньги разрубят любой узел.
— Спасибо, — отозвался Адам. — Скажу Джеймсу, чтоб связался с этим Бартоном. Хотя главным будут крючкотворы в Париже — там все решится.
— Слушай, — хлопнул себе по лбу Колдуэлл, — а твоя леди часом не того? — Он многозначи-тельно сложил руки на своем животе. Брюхо было такое большое, что не пришлось отодвигать руки, чтобы показать беременность. — То-то я гляжу — заторопился! В этом случае колесики закона надо вращать с бешеной скоростью!
— Нет, ребенка она не ждет, — лаконично ответил Адам. — Просто я не могу жить по-старому.
— А красива, ничего не скажешь! — воскликнул конгрессмен. — Что ж, счастья тебе и удачи! Но ты и сам по себе удачливый — тебе и желать ничего не нужно!
— Спасибо, друзья, спасибо, — повторял Адам. — Как только дело уладится, разошлем приглашение на свадьбу. Так что планируйте поездку на Запад. Надеюсь, уже в этом году.
— К тебе разве проберешься? По дороге в ваши края полным-полно воинственных краснокожих! — сказал Колдуэлл.
— Не робейте. Вышлю хороший эскорт. Племя лакотов действительно наши давние враги, и неприятностей от них предостаточно.
Адам не стал упоминать то, что в прошлом году лакоты приходили с дарами и хотели помириться с абсароками, чтобы вместе нападать на белых, — да ничего не вышло. Эти тонкости были неуместны в разговоре с Колдуэллом и его компанией, настроенной не слишком-то дружелюбно ко всем индейцам. В разговорах с ним тему краснокожих обходили, и он старался не нарываться на споры.
— А вы дружите с этими… как их… — произнес Грант Путнем.
— С абсароками, — подсказал Адам. Для Путнема, жителя Восточного побережья, индейцы были или благородными дикарями из книжек, или опасными негодяями, которых западные жители называют опасными головорезами.
— Чего уж там, — прогремел Колдуэлл. — У меня у самого бабка была из команчей. Так что мне нечего деликатничать с Адамом. Ну, смугловат наш друг, ну, в ушах у него серьги — зато душой мужчина и в покер играет как никто! Грех такое говорить, но для меня большое счастье, что ты уезжаешь из Саратоги — главный соперник долой, и я сразу начну выигрывать за карточным столом.
— Вот видишь, Колдуэлл, все к лучшему в этом лучшем из миров, — рассмеялся Адам, обнимая человека-гору. — От такой, как Изольда, надо держаться на расстоянии в несколько тысяч миль. Ну, джентльмены, спокойной ночи и не поминайте меня лихом. Так договорились — жду всех на свадьбе!
Выйдя на Матильда-стрит, Адам свернул по направлению к отелю «Кларендон». Он шагал тороп-ливо — времени упаковаться оставалось в обрез.
В правильности своего поспешного бегства граф не сомневался. Изольда приехала неспроста. Поэтому нужно как можно быстрее убрать Люси подальше от этой хищницы. Любые планы Изольды будут девочке во вред.
Занятый размышлениями, Адам не обратил внимания на то, что за ним по многолюдной вечерней улице неотвязно следует какой-то мужчина. Из баров неслась музыка, гуляющих в этот поздний час было предостаточно.
Ближе к «Гранд-отелю» толпа поредела. Дальше была только одна гостиница — тот самый «Кларен-дон», где он остановился.
Адам был доволен собой. В итоге все устроилось, и теперь они с Флорой умчатся на родное ранчо. Он на ходу задрал голову и посмотрел на усыпанное звездами небо. Благодать!
И в этот момент раздался выстрел.
А за ним еще один.
Адам не думал, в кого стреляют. Приученный годами жизни в неспокойном краю к машинальной стремительной реакции, он просто упал на землю, откатился в сторону и быстро на четвереньках добрался до ближайшего столба. Там вскочил и стал боком. Какая досада, что у него нет с собой оружия! У себя в Монтане он такой глупости себе не позволяет! Там это может стоить жизни. Оказывается, и здесь следовало быть начеку.
Он осторожно выглянул из-за столба.
Снова выстрел. Небольшая пауза — и еще.
Шагах в тридцати от него, в тени вязов, прятался мужчина. Было трудно разглядеть, кто это. Однако Адам догадался, что это Фрэнк Сторхэм. Да, его манера двигаться. Точно он.
- Предыдущая
- 69/99
- Следующая
