Чистый грех - Джонсон Сьюзен - Страница 76

• Предыдущая
• 76/99
• Следующая

— Возможно, вы правы, — согласилась доктор Поттс. — Тогда болезнь может миновать вас — в случае если вы будете сейчас беречься и станете соблюдать правильную санитарию. Побольше карболки, мыла. Воду кипятить. Общей посудой не пользоваться.

— Я буду тщательно соблюдать все ваши указания, — кивнула головой Флора. Они с отцом пережили в России, возле Самарканда, страшную эпидемию холеры, и Флора знала, что правильные санитарные меры действительно могут уберечь даже в самый разгар такой напасти. Карантин и все прочее — не досужие выдумки медиков, а единственный способ спастись от опасной хвори.

Доктор Поттс оставалась в вагоне, пока Генри бегал по указанному адресу за сиделками. Он привел с собой двух фермерских дочек, которые сразу взялись за дело так умело и так энергично, что Флора почувствовала еще большее облегчение. Она была готова на прощание расцеловать докторшу, их истинную спасительницу.

Адам упрямо оставался с Люси еще несколько часов; затем ему, как и было предсказано, стало настолько плохо, что он ушел к себе и уже не поднимался с постели.

И в его случае болезнь развивалась стремительно. Через час он едва дышал, пульс почти не прощупывался. Однако на сей раз в распоряжении Флоры был спасительный набор лекарств. В опиумном сне Адам слабым голосом отчаянно звал Люси и постанывал. Флора сидела рядом с ним, не выпуская его руки из своей. Адам шептал в бреду:

— Люси должна вернуться домой. Она вернется домой.

Флора успокаивала его и повторяла снова и снова:

— С Люси все будет хорошо. Она вернется домой.

Девушка не знала, слышит ли ее Адам, но продолжала твердить успокоительные слова.

За треволнениями последних двух суток Флора совсем позабыла о себе. И утром ее даже не мутило, как обычно. Это радовало: хоть один совершенно здоровый человек в семье!

— Я должен быть дома раньше Неда, — говорил в бреду Адам.

— Ты имеешь в виду Неда Сторхэма? — переспросила Флора, удивляясь, что и в этом состоянии Адам помнит о своем враге.

Явно не слыша ее, Адам пробормотал то же самое:

— Я должен быть дома раньше Неда.

И вдруг его взгляд прояснился. Он посмотрел на Флору вполне осмысленно и спросил:

— Как Люси? Доктор с ней?

— Люси намного лучше, и доктор рядом с ней, — ответила Флора, ласково гладя его руку.

Этот вопрос Адам задавал не впервые. Впадая в забытье, он забывал ответ и спрашивал снова. И с каждым разом слова «Люси намного лучше» были ближе и ближе к истине.

— Хорошо, — прошептал Адам. Его глаза бессильно закрылись, и он опять погрузился в опиумный сон.

В следующие три дня отчаянная борьба за исцеление обоих больных продолжалась. Доктор Поттс предупредила, что болезнь может дать рецидив, если не соблюдать строго ее предписания. Так что у Флоры не было и часа спокойного. Когда засыпал Адам, просыпалась Люси — и ей надо было давать лекарства, заставлять ее пить и так далее. Когда наконец забывалась сном девочка, просыпался Адам — и теперь ему следовало давать лекарства, заставлять его пить и так далее. Без надлежащего ухода и мер предосторожности холера могла вернуться в ближайшие три недели — и ослабленный больной мог умереть.

Доктор Поттс забегала в вагон при каждой возможности. Присланные ею сиделки проводили регулярную дезинфекцию, помогали готовить пищу, менять и кипятить белье, купать больных.

На четвертое утро Флора поняла, что с Адамом все будет в порядке, когда он вдруг пришел в себя в ванной — собственно, огромном тазу, — в котором его купала одна из дюжих сиделок.

Увидев, что он голый и его намыливает какая-то незнакомая женщина, Адам громко позвал Флору. До этого он говорил лишь характерным сухим холерным шепотом — приходилось наклоняться к нему, чтобы расслышать слова. Услышав его твердый голос, Флора возликовала.

Она прибежала на отчаянный зов возлюбленного. Адам вежливо обратился к сиделке:

— Извините, не могли бы вы оставить нас наедине?

Когда женщина вышла из спальни, где на полу стоял таз с водой, в котором восседал ошарашенный Адам, он настороженно спросил:

— Черт побери, что это за женщина?

Флора расхохоталась.

— Сиделка. Я рада, что тебе лучше.

— Станет тут лучше! Открываю глаза — кругом вода и пена, и эта вот страхолюдина елозит мочалкой у меня в паху. Думал, я уже умер и попал в ад. А вошла ты — и снова рай.

К нему вернулось и чувство юмора — тоже добрый признак.

— Где наш вагон? И что с Люси? — тут же посерьезнел Адам. — Она… она жива? Только правду.

— Успокойся, она жива и чувствует себя хорошо. Ей настолько лучше, что приходится силой удерживать ее в постели — уже хочет бегать. Мы не пускали ее к тебе, чтобы не беспокоить тебя… да и ей не прибавлять тягостных впечатлений.

— Ну, теперь все, кажется, позади, — сказал Адам. — Хочу поглядеть на мое золотце.

Он попытался встать, но был еще слишком слаб, чтобы двигаться самостоятельно. Флора позвала сиделку и Генри. Втроем они вытерли Адама и уложили в постель.

Люси пришла по первому зову. Скорее даже прибежала. У нее были розовые щечки, глазки сверкали, как встарь, девочка счастливо улыбалась, довольная тем, что папа опять здоров.

— Я та-а-ак испугалась, когда ты болел, — сказала она, нежно обвивая ручками шею отца. — Было так страшно!

— Ну да, я тебя понимаю, — серьезно сказал Адам. — Ты заболела первой, и я та-а-ак испугался.

Он улыбнулся, но Флоре вспомнились все жуткие переживания последних дней, и слезы навернулись на ее глаза.

Как приятно видеть розовые щечки Люси, как славно видеть блеск в ее глазках, как отрадно наблюдать воссоединение отца и дочери после стольких тревог и опасений!..

Флора сама была необычайно привязана к отцу, и лорд Халдейн души в ней не чаял. Поэтому она знала, что такое полноценные искренние отношения между дочерью и отцом, как важны эти узы любви для обоих.

— Миссис Ричардс говорит, что Флора ухаживала за нами день и ночь — «извелась вся, душевная», — прощебетала Люси. — Папа, ты должен жениться на Флоре! И тогда мы всегда будем вместе. Это было бы замечательно!

Адам с улыбкой коснулся руки Флоры и повторил вслед за дочерью:

— Да, это было бы замечательно!

— Ты можешь развестись, — серьезно предложила Люси, выказывая большие знания жизни. — Ведь Монтойа развелся и женился на миссис Ричардс. Вот и ты сделай так же.

— Спасибо, золотце мое, отличная идея, — сказал Адам, лукаво улыбаясь. — Надо подумать над этим.

— Я хочу есть! — объявила Люси. — А ты, папочка? Миссис Ричардс приготовила шоколадный торт, и доктор Поттс сказала, что я могу попробовать маленький кусочек, если съем всю свою кашу.

Адам пока что и думать не мог о шоколадном торте. Стакана воды было достаточно для его ослабленного организма.

— Я пока воздержусь, а ты дерзай, — улыбнулся он. — Беги, ешь кашку.

Когда Люси убежала, Флора сказала:

— Похоже, худшее позади. Ты выглядишь достаточно бодро. Как ты себя чувствуешь?

— Почти готов к смакованию шоколадного торта, — рассмеялся Адам. Затем серьезно добавил:

— Я безмерно благодарен тебе за все хлопоты. Понимаю, как трудно тебе приходилось в эти дни.

— Я была, слава Богу, не одна. Сиделки очень помогли.

— Не скромничай, — сказал Адам. — Когда ты спала в последний раз?

Она пожала плечами.

— Какой тут сон. Спала когда-то.

— Я не привык к такой заботе. Ты нас с Люси избалуешь.

— Да брось, на моем месте любая нормальная женщина поступила бы так же.

«Как бы не так!» — подумал Адам. Изольда удрала бы при первом же признаке холеры! Она и со здоровой-то Люси проводила по нескольку минут в день, а уж возле больной сидеть бы не стала. Она вообще терпеть не могла детей.

— Нет, так бы поступила не любая, — убежденно сказал он вслух. — Я очень благодарен тебе и благодарю судьбу, что повстречал тебя.

— И я счастлива, что мы обрели друг друга, — с улыбкой отозвалась Флора. — С небольшой помощью со стороны папы и тети Сары.

• Предыдущая
• 76/99
• Следующая