РЕФЕРЕНС. Часть вторая: ’Дорога к цвету’ (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич - Страница 13

— И где Хайрулла? — спросил я, оглядев делегацию. Она продолжает радовать небеса видом своих задниц, упираясь тюрбанами в землю, но жопы Хайруллы среди них, вроде, нет.

— Этот пёсий сын! Эта задница ишака! Мы привязали его к столбу, чтобы побить камнями за такие слова, но он отвязался и убежал в горы! И его семья!

— Тоже отвязалась?

— Нет, убежали с ним в горы! Не присылай за ним Багху в кыштак, его там нет! Мы не знаем, где он!

Ну да, верю. Сам отвязался и сам убежал. С семьёй, в которой по местному укладу человек двадцать и, готов поспорить, со всем имуществом, включая какую-нибудь баранью отару голов на триста. В стеллс-режиме, никто вообще не заметил. Очень правдоподобно, очень.

— Мы принесли тебе богатые дары, владетель! Склони свой взгляд к поклаже этих ослов и не обращай на нас свой гнев! Неразумный Ацак понёс наказание, неразумный Хайрулла бежал и не вернётся!

Ух ты, как заговорил, прям «Тысяча и одна ночь». «Не будет ли любезен многоуважаемый джинн…» А не будет. Он понятия не имеет, как отозвать этого Багху.

— Я обдумаю вашу судьбу, — сказал я важно. — А теперь, так и быть, оставляйте дары и проваливайте.

— Это не все дары, не все! — засуетился Абдулбаки. — Мы пригоним вам овец, коз пригоним!

Стоять мне уже совсем больно, но я дождался, пока они разгрузят свои транспортные средства и пинками направят их обратно в горы. В кровать меня снова пришлось нести.

Когда все собрались у моего одра, я спросил:

— Кто-нибудь понимает, что происходит?

— Они наказаны по заслугам, — строго сказала Калидия.

Дочь владетеля довольна, всё вышло по её, по-владетельски. По щучьему велению и по её хотению.

— Допустим, — согласился я. — Хотя мне трудно признать равноценным ответом на три сломанных ребра убийство пары десятков женщин и детей. Да-да, я не умею думать, как владетель, и рад этому. Вопрос в другом — всё уже закончилось, или Багха продолжит геноцидить нашу кормовую базу?

— Я не знаю, — отмахнулась равнодушно Калидия. — Какая разница?

— Разница в том, что мне нравится плов, но я не хочу пасти баранов. Это доступный тебе аргумент, прынцесса? То, что тебе плевать на женщин и детей, я уже понял.

— Они начали первыми. Отец бы уже зачистил посёлок вместе с домашней скотиной, а затем заселил его кем-то, кто соблюдает клятвы.

— Однажды он так уже сделал, — вздохнула Анахита. — Но клятвы со временем забываются.

— Мне не нравится, что всех убьют! — возмутилась Нагма. — Это неправильно!

— Кали, мне кажется, ты не права, — мягко сказала Алиана. — Ты же сама не любишь вот это, владетельское, в себе.

Наивная девочка. Это она в отце владетельское не любит, а сама тут же пальцы растопырила.

— Ладно, — нехотя признала Калидия, — наверное, дальнейшее насилие действительно будет излишним. Но я не знаю, как его прекратить. Не могу же я выйти на стену и орать: «Багха, перестань!»

— Зачем же на стену, — сказал я. Скажи тут. Буквально следующее: «Приказываю прекратить преследование местных жителей».

— Вы серьёзно?

— Более чем. Скажи это прямо сейчас, громко, вслух, с выражением.

— Приказываю прекратить преследование местных жителей, — послушно завила она. — Но это глупо. Вряд ли Багха меня услышит.

Хлопнула дверь — Берана вышла в коридор. За ней потянулись остальные.

— Нагма, подожди.

— Что, дедушка Док?

— Проследи за Бераной, пожалуйста. Посмотри, куда она пошла и что будет делать. Расскажешь потом мне, и только мне. Сможешь?

— Конечно!

Девочка выскочила в коридор и унеслась, топоча сандалиями. Шпион из неё так себе, но я надеюсь, что киберженщине это безразлично. А меня, например, давно интересует один вопрос: Анахита узнала о «возвращении владетелей», потому что над башней замка поднялся вымпел дома Креона. Я этот вымпел не поднимал и понятия не имел, что он есть. Калидия лежала чуть живая, Алька бегала вокруг неё и кудахтала. Кто остаётся? Вот то-то и оно.

Нагма вернулась минут через пятнадцать, и вид имеет смущённый.

— Рассказывай.

— Я пошла за этой женщиной.

— Бераной.

— За ней, да. Я кралась осторожно, как охотник на горных коз! Она не смотрела назад, просто шла.

— Куда?

— В кухню, потом в подвал, потом по коридору в подвале.

— А потом?

— А потом там очень темно. Совсем. Она идёт, как будто видит, а я ничего не вижу! Совсем!

— Испугалась?

— Да, немного. Я быстро-быстро побежала на кухню, быстро-быстро взяла лампу, быстро-быстро побежала обратно — а её там нет! Коридор кончился, а её нет! И двери нет! Ничего нет! Я не знаю, куда она делась, дедушка Док. Это, наверное, колдунство какое-то.

— Очень может быть, — согласился я. — Ничего, разберёмся и с колдунством. А теперь пора учиться!

— Писать, считать, или рисовать?

— Ни то, ни то и ни то. Сейчас у нас будет урок литературы.

— Это про книги? — проявила завидную для девочки из кыштака эрудицию Нагма.

— Именно, поскакуха.

— Но у нас же нет книг!

— Поэтому я буду читать тебе стихи по памяти, а ты слушай и запоминай. Будешь учить.

— Хорошо! — девочка залезла на кровать и уселась, поджав ноги.

— У Лукоморья дуб зелёный…

— А что такое «луком море»?

— Лукоморье. Такое место.

— А дуб?

— Такое дерево. Итак… У Лукоморья дуб зелёный, златая цепь на дубе том…

— Что значит «златая»?

— Из золота. Такой металл, жёлтый и мягкий.

— Тогда почему из него цепь, если мягкий?

— Потому что красиво. Слушай дальше. И днём и ночью кот учёный…

— А кто такой кот? Он как мулла, раз учёный?

— Мда, вижу, с литературой у нас будет больше проблем, чем я ожидал…

Не выспался. Тушка болит как проклятая, а Багха выл всю ночь как нанятый. Может, переел аборигенов, и у него живот прихватило? Они на вид довольно антисанитарные.

Если бы не Нагма, взявшая на себя шефство над стариком, пришлось бы переходить на местные шлёпанцы. Носки натянуть, шипя и ругаясь, ещё туда-сюда, но зашнуровать берцы — нереально. Прямо чувствую, как сломы рёберных костей друг об друга трутся. Отвратительное ощущение. Но признаков застойной пневмонии нет, сердце не болит, буду утешаться этим. А рёбра заживут.

— Спасибо, мелкая. Что там Берана? Объявилась?

— В ванной, воду качает. Она странная, да, дедушка Док?

— Страннее некуда, — согласился я. — Приглядывай за ней, ладно?

— Хорошо, дедушка Док!

После завтрака попытался наладить контакт с Бераной через Калидию — не вышло. Даже на прямой приказ: «Отведи нас туда, куда ты вчера ходила в подвале», ― киберженщина не отреагировала.

— Я не знаю, как именно она киборгизирована, — призналась Калидия. — Если отключить ментальный разделитель, то она забудет всё, что случилось после его установки. Но это не значит, что она не располагает какой-то важной информацией сейчас. Наоборот, отец мог использовать её именно в качестве самоходного «архива». Пока она под «заглушкой», ничего не выдаст. А если заглушку снять — то ничего не вспомнит. Так что она вполне может что-то знать о замке.

— Например, о тайных ходах и скрытых помещениях, — задумчиво сказал я.

Мы явно видим не весь замок. Даже без замеров несложно заметить, что есть внутренние объёмы, нам недоступные. Например, наружные стены — как я их ни осматривал, ничего похожего на вход не нашёл. А ведь он есть. Люки на машикулях явно открываются изнутри, значит, в это «внутри» можно как-то попасть.

— Мама ничего мне не скажет, — напомнила Калидия. — Нужен условный код, ключевое слово, фраза, изображение… Не знаю, слишком много вариантов. Она слушается меня ограниченно. Как представителя дома, а не приоритетного пользователя. Это отец оставил себе.