Грешница - Джонсон Сьюзен - Страница 62
- Предыдущая
- 62/91
- Следующая
«Интересно, — подумала Челси, — где и с кем он был всю ночь?» Однако сезон еще не был завершен, и большинство аристократических семей еще пребывали в городе, поэтому Челси не сомневалась, что у Синджина был богатый выбор. Ну как можно притворяться, что не замечаешь ночных отсутствий мужа?
Как можно научиться быть безразличной и равнодушной к столь вопиющей неверности?
Но в этот момент до Челси донесся радостный и бодрый голос Бо, который здоровался со своим отцом, и тут же она услышала стук в дверь. Это горничная принесла ей горячий шоколад и пирожные на завтрак.
Челси была уже наполовину одета, так как некоторое время до этого уже бодрствовала, поэтому она была почти готова к обещанной мальчикам прогулке верхом.
Она была запланирована на половину восьмого утра с тем, чтобы избежать наплыва посетителей в парке.
— Я пришлю к вам служанку, госпожа, — быстро сказала вошедшая горничная. — Вам не нужно одеваться самой.
— Я почти закончила туалет, — ответила Челси, быстро продевая руки в рукава своего старенького коричневого саржевого пиджака. — Благодарю вас.
Молоденькая горничная поставила поднос на стол и, быстро поправив букет роз в вазе, перед тем как развернуть вышитую салфетку, замерла во внимательном ожидании.
— К вашим услугам, госпожа, как пожелаете, — произнесла она, хотя ее бровь удивленно поползла вверх. Горничную изумило столь необычное поведение молодой герцогини. Она подумала о том, что поговаривают, будто леди умеет ездить верхом на скаковых лошадях и прибыла из Шотландии, — это, возможно, как-то объясняло ее странности. Лондонская прислуга была очень хорошо осведомлена о том, как следует вести себя людям бомонда.
— Его светлость будет готов через двадцать минут. Он будет ждать вас внизу. Он просил передать вам его утренние приветствия.
«Как странно, — подумала Челси, беря салфетку у горничной, — выслушивать „доброе утро“ мужа от горничной вместо его привычного утреннего поцелуя и теплых объятий». Но Челси уже научилась кое-чему, поэтому придала своему лицу изысканное выражение, улыбнулась девушке и произнесла:
— Спасибо. Передайте мой привет его светлости. — И, оставшись одна в огромной золоченой зале и глядя на роскошный поднос с завтраком, Челси размышляла, привыкнет ли она когда-нибудь играть роль герцогини, как того требовал этикет. Потом Челси тихонько вздохнула и помешала сливки в чашке с шоколадом. Оставаясь внутри провинциалкой, она уже почувствовала себя зажатой тисками протокола и жеманного притворства. Однако ее заинтересовала суета большого города за высокими стенами Сет-Хауса. Суматошная метрополия завораживала Челси, она пристально вглядывалась в столицу. В конце концов, Бо, Бен и Харри вели себя совершенно искренне, а прогулки верхом на Туне всегда доставляли ей удовольствие. Что же касается мужа…
Ее наивные представления о лондонском обществе требовали пересмотра. «А возможно, потребуются и некоторые изменения в планах моего супруга», — подумала она, слегка улыбаясь. Ей следует об этом подумать.
На этой радостной ноте энергичная, с надеждой в сердце, Челси обмакнула пирожное в шоколад и с удовольствием съела его.
Утренние скачки сблизили и подружили Челси с Бо; они были одни в парке, поэтому Челси и Бо на Туне и Синджин на Мамелуке устроили гонки от Гайд Корнер вверх до Найтсбриджа.
Челси и Бо обогнали Синджина, или он позволил им обогнать себя, она не была уверена до конца. Но Бо развлекался от души, немилосердно дразня отца и обещая ему реванш на следующий день.
Синджин выглядел усталым, несмотря на привычную добродушную улыбку, а Челси ревниво подозревала, что какая-нибудь женщина не давала ему спать всю ночь. Беспокойные видения появлялись в ее сознании, и настроение Челси сразу упало, она помрачнела.
— Чел, скажи папе, что мы выиграли у него почти три корпуса. Он даже был близко от нас! — Широко улыбаясь, Бо повернулся и взглянул на нее. — Скажи, что мы чемпионы!
Возвращаясь мысленно к настоящему, более насущному, Челси секунду собиралась и ответила спокойным тоном:
— Я думаю, Мамелкуке не против того, что мы выиграли.
Ей удалось улыбнуться, хотя для этого потребовались определенные усилия. Было несправедливо, что Синджин мог жить, будто ее вовсе не существовало на свете; по крайней мере, ей должно быть позволено то же самое.
Затем подоспели Дэмиен и его сыновья, и ее участие в разговоре стало необязательным. Мальчики обменивались мнениями о достоинствах наездников и их лошадей в течение всего пути обратно в Сет-Хаус.
Снова подали завтрак — мальчики поели, Синджин и Дэмиен пили кофе, а Челси вертела в руках блюдо клубники. Вивиан никогда не поднималась до полудня, а Мария всегда завтракала у себя в комнате и обычно проводила утро со своим секретарем, разбирая корреспонденцию.
— Тебе следует переменить платье, перед тем как ехать к мадам Дюбэй, — заметил Синджин после того, как мальчики уничтожили груду тарелок с ветчиной, колбасой, яйцами и копченой рыбой. Сам Синджин выглядел идеально-небрежно в брюках из оленьей кожи, бледно-желтом жилете и пиджаке цвета бутылочного стекла, специально сшитом на заказ, учитывая необычайную ширину его плеч.
Челси чуть не сказала «нет», так как во время завтрака не успела поразмыслить о тех безнравственных преимуществах, позволявших мужчинам подобную свободу высказываний. Ее настроение немного улучшилось, и вместо категорического отказа Челси ответила:
— Это платье вполне подойдет, как и любое другое.
Синджин собрался было пререкаться, но, поразмыслив хорошенько, лишь пожал плечами и улыбнулся. Плотно сжатые губы Челси говорили о том, что не следует начинать спор.
— Или твой статус будет как-либо ущемлен моим костюмом?
Синджин осознал упрямство и твердость ее характера, звучавшие в голосе. Дэмиен тоже почувствовал это, поэтому бросил быстрый взгляд на Челси. И тогда его брат дипломатично произнес:
— Давайте-ка, молодые люди, идите к себе. Доктор Бекетт требует, чтобы вы занимались латынью до полудня, и, может быть, уже сейчас он с нетерпением ждет вашего возвращения.
Дружный стон был ответом на это предложение, однако мальчики нехотя поднялись и, предварительно договорившись о времени прогулки на следующее утро, покинули столовую под предводительством Дэмиена.
— Он очень тактичен, — сказала Челси, указав кивком головы на удаляющегося Дэмиена. — И ночует дома.
— Так вот почему ты такая раздраженная!
— Я не верю в двойную мораль.
Не настолько она беспокоилась за Синджина, чтобы еще и сердиться. Челси стала вдвойне решительной.
Это заявление противоречило всему аристократическому образу поведения или, по крайней мере, его внешнему проявлению! Как правило, женщинам не предоставлялось неограниченная свобода, и в голосе Синджина пронесся многочисленный ряд ответов, но не нашлось ни одного подходящего к ворчливому настроению жены. Может быть, говоря более конкретно, он не позволил бы Челси не ночевать дома, несмотря на то, что некоторые супруги известных пэров вели прямо-таки разгульный образ жизни.
— Большую часть ночи я провел в Бруксе, — заявил Синджин наполовину извиняющимся тоном.
— Ты был там до половины седьмого?
— Ты что, следила за мной?
— Да.
Синджин не знал что и сказать, на языке вертелось что-то очень несветское. Он уже слишком много времени живет, не давая никому отчета.
— Я не был с другой женщиной. Этого достаточно?
Это была невероятная уступка с его стороны, столь необычная, что многие из его друзей были бы поражены подобной фразой.
— Я не знаю.
— А я не знаю, почему должен давать тебе объяснения.
Оба — Синджин и Челси — были людьми своенравными, подверженными быстрой смене настроений из-за сильной эмоциональности, трудно поддающейся контролю. К тому же оба были в странных отношениях друг с другом, которые резко отличались от прежних с другими людьми.
— Может быть, мне уехать? Почему бы нет? А Лондон я увижу как-нибудь в другой раз.
- Предыдущая
- 62/91
- Следующая
