Шаг из тьмы 2 (СИ) - Орлов Олег - Страница 57

Олег

Боевая ладья, судя по осадке загруженная по самое не хочу, медленно ползла вверх по течению. Гребцы, скрытые развешенными по бортам щитами, размеренно ворочали тяжёлыми вёслами, несколько воев в полной броне, со взведёнными самострелами, внимательно разглядывали окрестности. На носу судна размещался полностью снаряжённый лёгкий порок, с двумя приданными воями. Такого дива обитатели здешних мест ещё не видели. Хотя, может быть и видели, немало местных участвовало в замятне Изяслава Мстислововича с Юрием Владимировичем на стороне первого. А беспокойный князь был горазд на подобные придумки.

Внезапно ладья с глухим звуком остановилась. Резко остановилась, так что воины охраны не удержались на ногах. Один из воинов сидящих у порока врезался головой в борт, ругаясь поднялся и влепил подзатыльник вперёдсмотрящему. Начавшуюся потасовку прервал истошный вопль кормчего, и без того тяжело гружёная ладья осела ещё ниже, изрядно приняв воды. Повинуясь его командам гребцы быстро развернулись и дали задний ход. Кормчий, оставшийся на месте уверенно направлял повреждённый корабль вниз по течению на отмель плавно переходящую в небольшой полуостров, до которого было рукой подать. Манёвр разумный и вполне предсказуемый. Противоположный берег слишком высок, ежа родишь, пока ладью на него для ремонта вытащишь. Только на отмель, с неё на берег.

Корабельщики успели, ещё чуть-чуть и кораблик бы пошёл на дно, но нет. Дотянул до отмели и даже вылез из воды почти на сажень, пропахав глубокую борозду в мокром песке. Объявился старший, который не долго думая сунул в зубы вперёдсмотрящему, а заодно и кормчему. Быстро развил бурную деятельность, для нерасторопных поясняя команды оплеухами. На носу приготовился к стрельбе расчёт метательной машины, на корме сгрудились стрелки. Трое воинов перелезли через борт и растворились в лесу, остальные споро облачались в броню, словно не на топляк налетели, а с вражеской ладьёй готовились столкнуться.

Наконец вооружившись, команда надолго замерла в тревожном ожидании, готовая к любым неприятностям. И лишь вернувшиеся из леса разведчики, подтвердившие, что присутствие человека в окрестностях не обнаружено, а значит и подводная коряга всего лишь досадная случайность, а не злой умысел, сняли напряжение царившее на палубе. Команда скинула на берег сходни и принялась за разгрузку. Оказалось, что трюм ладьи заполнен сундуками да бочками с весьма тяжёлым содержимым, которые с трудом перетаскивали крепкие молодцы. У одного из молодцев неудачно подвернулась нога, не удержав равновесие, он плюхнулся набок, увлекая за собой сундук. Какое-то мгновенье, тяжеленный ящик балансировал в неустойчивом положении, и стороннему наблюдателю показалось бы, что всё обойдётся, но увы. Напарник упавшего поскользнулся и вместе с сундуком завалился набок. От удара о землю его крышка раскрылась, щедро рассыпая блестящее содержимое по берегу. Сундук был под крышку заполнен драгоценной утварью. Бешенный рёв старшего наверное слышали в самом Смоленске. Правда орал неразборчиво, что-то про сорванную печать посадника, которая неким образом связана с рулевым веслом и срачным ходом криворуких баранов.

В полусотне саженей вниз по течению, где река делает плавный поворот, в схроне оборудованном в густом кустарнике тихонько хмыкнул один из трёх мужиков, наблюдающих за комедией развернувшейся на отмели.

— Вот уж не знал, что Христов воин могёт такие коленца закладывать, — прошептал хмыкнувший.

— Да, не токмо в бою силён витязь, — шёпотом отозвался второй.

— Угу, настоящий розмысл, — отозвался третий, — не думал, что лопасть весла можно использовать подобным образом, — первые двое скрючились сдерживая рвущийся наружу смех, — ладно, будет вам ржать, кони деревянные, — шикнул третий, — кроме нас зрители имеются?

— А то как же, Олег Андреевич, один точно есть, — мужик передал бинокль, — гляди, прямо от отмели два десятка саженей, берёза над водой склонилась. От неё на два пальца левее пригорок заросший, вот слева от него у них захоронка.

— В упор не вижу, — отозвался Олег после длительного рассматривания указанного кустика.

— И не увидишь, опытный гад, один раз токмо дёрнулся, когда мужи сундук уронили.

— Ну Фома, у тебя глаз, — алмаз, как разглядел?

— Да случайно, видать не ожидал он такое богатство узреть, вот и не выдержал.

— Что ж, подобное нетерпение нам только на руку, думаю долго ждать они не станут, под утро и нападут.

— Дело говоришь, Олег Андреевич, у наших всего делов — то, заплату поставить, к ночи аккурат управятся, утром погрузятся, да отчалят. Другой возможности, кроме как под утро, у них и не представиться.

— Вот и славно, сейчас отдыхать, выдвигаемся как стемнеет.

Олег аккуратно, чтоб ни звуком, ни неосторожным движением не выдать своего присутствия, перевернулся на спину, с наслаждением потянулся. Похоже, его слепленный на коленке план подошёл к своему последнему пункту. Начался же он, когда на торгу в Великих Луках посланная одним из ушкуйников стрела завязла в доске подложенной под кольчугу. После чего, люди посадника совместно с находящимися на тот момент в городе ушкуйниками закрыли порт и все выезды из города. Потом, изображая невиданное до селе рвение, принялись шерстить город и корабли в порту, на предмет поиска татей порешивших боярина. Естественно, ни кого не нашли, но переполох устроили знатный. Но главное, ни одно плавсредство в течении двух дней не могло выйти на реку. Кроме двух.

В первой лодочке, под покровом темноты, незаметно от лопухов сторожей на боевой ладье перекрывшей реку ниже по течению, проскользнул сынок одного из местных землевладельцев. На самом деле, бледного юношу со взором горящим засекли ещё на подходе к порту, местные его быстро опознали. Уж очень сильно он старался прятаться в тени и десятой дорогой обходил патрули, вот и привлёк внимание. А когда он засел в канаве, выжидая, когда часовые охраняющие порт утратят бдительность, пропали последние сомнения. Юноша явно крался не к зазнобе, интерес имел сугубо шкурный, ни какой романтикой тут и не пахло. Естественно, охране порта указали когда и где нужно утратить бдительность, а на ладью оперативно отсемафорили — пропустить. И не ошиблись, юноша рванул вниз по течению.

Следом за ним, с разницей в несколько часов, в Новгород вышел самый быстроходный ушкуй, вёзший послание для тысяцкого. В нём Олег излагал своё видение ситуации, просил помощь в осуществлении своего плана и результаты допроса наёмного убийцы. Последние частично, потрошение пленника продолжалось ударными темпами, с небольшими перерывами на еду и сон. Ушкуй обернулся в шесть суток, совершив как казалось Олегу, невозможное.

По докладу посланника, акцию прикрытия он начал только ступив на причал, вывалив на подошедшего мытника информацию о столь печальном завершении экспедиции и о том, что Великие Луки полностью перекрыты в связи с поисками убийцы. Тут же тряс его портретом, который якобы составили по словам свидетелей. А на самом деле нарисованным Олегом за вечер. Получилось …, ну скажем узнаваемо, по крайней мере, как в анекдоте про Пикассо с троллейбусом не получится.

Тысяцкий план поддержал, без промедления выделил разобранную метательную машину плюс ёмкость с синей краской и отправил посланника обратно. А в Новгороде тем временем, начались осторожно распространяться слухи о скорой отправке богатых даров Смоленскому князю, в целях склонить оного к союзу против Владимира. У причала принадлежащего республике, появится ладья с тремя синими полосами по бортам и установленным на носу пороком. Точно так же, во время погрузки, косорукие молодцы уронят один из сундуков, показав всем желающим его драгоценное содержимое. Одновременно, город заполнят розыскные листы с портретом убийцы. К истоку Волхова выдвинуться несколько рыбацких лодок, с целью засечь прыткого юношу и потом проследить за его контактами в городе, а по окончанию его новгородского вояжа ненавязчиво сопроводить его до устья Ловати. Дабы с парнем ничего плохого не случилось и о новгородских делах узнали все заинтересованные лица в Великих Луках.