Богоборцы 4 (СИ) - Шапочкин Александр Игоревич "Rayfon" - Страница 23

— А сейчас свободен? — я вдруг понял, что некому назад пригнать машину, а оставлять на стоянке в аэропорту не хотелось. — Мы с Юлей в Москву летим сейчас, начальство приказало, отгонишь Ламбу назад? Ключи Даре отдай потом.

— Да не вопрос, — мгновенно оживился Семён, но потом немного замялся. — Эмм… а ей срочно ключи нужны?

— Хочешь девчонку покатать? — мгновенно сообразил я, в чём дело. — Да не вопрос. Только салон не заляпайте.

— Не в тачке же мы… — начал было сосед, но тут же завис, что-то себе представив. — Хотя… я проверю, чтобы всё нормально было, и на автомойку заеду. На всякий случай.

— Ладно, герой-любовник, поехали. — Пока мы общались, я быстренько покидал в сумку чистые вещи, мыльно-рыльные принадлежности и был готов двигаться. — А то, если опоздаем, Юлия меня кастрирует.

— Она может, — Семён вздрогнул, вспомнив холодный равнодушный взгляд куратора боевой группы. — Всё понимаю, что у неё травма, но, как посмотрит, аж мурашки по коже.

— Ей только этого не говори. — Я знал, что Абрамов был деликатным парнем, но всё равно предупредил, на всякий случай. — Юля неспециально.

— Я знаю, — серьёзно кивнул сосед. — Так что можешь на меня положиться. Только вот интересно, чего это ты так о ней заботишься. Уж не имеешь ли ты планов соблазнить собственного куратор? Ай-яй-яй. Нехорошо таким быть.

— Ты поговори мне, будешь свою девицу на велосипеде катать! — я, дурачась, швырнул в Семёна носком, но от дальнейшей баталии воздержался. — Всё, побежали. Юля уже сообщение прислала, рвёт и мечет. А мне мои ятра дороги как память.

На этом разговор прервался. Обсуждать Оберскову в её присутствии, естественно, никто не стал, так что ограничились ничего не значащей болтовнёй. Семён весьма удивился, узнав, что мы летим для съёмок на телевиденье, но, как и я, отнёсся к идее реабилитации моей репутации посредством ток-шоу весьма скептически. Я тоже считал, что это бред, но, как человек подневольный, сделать ничего не мог.

Полёт прошёл на редкость спокойно. Правда, до этого мне летать приходилось всего один раз, и то на военно-транспортном самолёте, так что я просто наслаждался комфортом первого класса. Да и четыре часа — это совсем не много, чай, не на другой конец света собрались. Самое забавное было то, что мы приземлились в то же самое время, что и взлетели. Эдакий временный телепорт, словно не было четырёх часов в самолёте.

— Так, слушай внимательно, — на выходе из аэропорта Юлия тормознула меня, явно желая выдать очередную порцию инструкций. — Я попросила подобрать тебе машину, на время, пока будешь в Москве. Сейчас заберём её и поедем в гостиницу…

— Если надеешься сбежать, то это очень зря, — к нам подошёл симпатичный молодой человек лет двадцати, очень похожий на Обрескову. — Мама сказала, чтобы я без вас не возвращался. Ты же не заставишь младшего брата ночевать на улице?

— Гриша, — как-то обречённо выдохнула девушка. — Откуда ты здесь?

— Любимая сестрёнка в кои-то веки вернулась на родину, и ты ещё спрашиваешь? — удивлённо выпучил глаза парень, а затем повернулся ко мне: — Григорий Алексеевич Обресков. Второй наследник Дома Обресковых и младший брат вот этой хладнокровной красавицы.

— Виктор Орехов, — я пожал протянутую руку, — крестьянин. Дома не имею.

— Уверен, что это временно, — улыбнулся Григорий. — О подвигах победителя зверобога в нашем сообществе слышал каждый. И именно такой человек мне нужен прямо сейчас.

— Гриша, мы спешим, — Юлия, казалось, была не слишком рада видеть брата, это проступало даже сквозь её привычное равнодушие. — Давай ключи от машины.

— Виктор, только ты можешь спасти меня, — младший Обресков скорчил жалостливую морду. — Меня действительно не пустят домой, если я вас не приведу. Но мою сестру разжалобить невозможно. В детстве она забирала у меня все конфеты и никогда не делилась. Умоляю, уговори её поехать домой! Всего один ужин — и всё! Мама будет довольна, а я получу индульгенцию. Виктор, выручай.

— Не слушай его, — Юлия схватила меня за руку и потянула в сторону припаркованных машин. — Поедем на такси.

— Юль, я, конечно, не имею права вмешиваться, но ты уверена? — я не стал сопротивляться, хотя ситуация мне не нравилась. — Это всё-таки твоя семья. Сколько ты их не видела?

— Ты не понимаешь, — начала было девушка, но я перебил её:

— Уверена? — и мне было что сказать. — Я никогда не рассказывал, почему остался в городе, а не вернулся на родину после комы, хотя точно знал, что мне тут ничего не светит? Из-за жалости. Чтобы не видеть осунувшуюся маму с красными от слёз глазами, Ксеньку, делающую вид, что ей всё равно, и отдающую мне самые вкусные куски. Малых, которые вроде ещё ничего не понимают, но жалеют больного брата. Даже батю, который бухать стал в два раза чаще, от отчаянья, что ничего не может сделать. Мне хватило пары раз, и я твёрдо для себя решил, что не буду обузой на шее у семьи. И никому не позволю себя жалеть. Но ты даже не представляешь, как мне хотелось домой. Всё бросить и уехать туда, где всегда есть, кому пожаловаться. Где ждут и любят. Думаю, тебе тоже этого хочется, просто ты привыкла держать это в себе. Но подумай, что твоим родным тоже тяжело. Они просто пытаются помочь, так, как могут.

— Ты… — Юлия остановилась, сердито глядя на меня и подбирая слова. — Да что ты… Думаешь, я поэтому не хочу туда ехать?

— Да, — я кивнул, глядя ей прямо в глаза. — Уверен в этом. Это в твоём характере. Ты всего пытаешься добиться сама и не терпишь слабости. А жалость — это именно то, по твоему мнению. И я даже с тобой согласен. Но иногда можно немного потерпеть ради близких.

— Хорошо, — Обрескова решительно повернулась и направилась к брату, стоящему с грустным видом. — Но ты едешь со мной. Раз такой умный, будешь служить громоотводом. И только попробуй пожаловаться.

— Как прикажешь, моя госпожа, — мне не особо хотелось ехать, но, в принципе, я был не против. — Григорий, я сделал всё что мог.

— Недаром ходят слухи, что для тебя нет ничего невозможного, — расцвёл младший Обресков. — Теперь я точно знаю, что это не слухи.

— Заткнись и поехали, — Юлия окинула нас недовольным взглядом. — Где машина?

— Вот! — Григорий подвёл нас к новому «Рендж-Роверу» и протянул мне ключи. — Виктор, это небольшой подарок от нашего Дома. Надеюсь, ты будешь чаще бывать в Москве.

— Это слишком, — начал было отнекиваться я, но Юлия перебила меня, не дав шанса отказаться.

— Бери ключи и поехали! — девушка решительно распахнул дверь рейнджа. — Раз Гришка хочет — пусть дарит. Надеюсь, это его машина, и он теперь пешком будет ходить.

— И вот так с детства, — Григорий тяжело вздохнул и подмигнул мне. — Вечно мне достаётся за мою доброту. Никто меня не любит.

Я усмехнулся и сел за руль. Терзали меня смутные сомнения насчёт Григория. Не был он похож на того, кого можно безнаказанно обижать. Скорее уж он сам кому-нибудь гадость устроит. Так что с этой точки зрения такой дорогой подарок меня немного напрягал. А с другой стороны, я не собирался никому ничего обещать. Если Обресковым что-то от меня надо — обсудим. Мне же от них нужна была только Юля. Но озвучивать это я пока не собирался. Ключевое слово здесь было «пока». Отдавать то, что я уже считал своим, было не в моих правилах.

Чтоямогу сказать, водить в Новосибирске мне нравится гораздо больше, чем в Москве. И дело даже не в машине. Ламба — это, конечно, особый уровень, но и Рейндж ей особо не уступал. Даже скорее наоборот, в чём-то его было даже приятней водить. А вот как это делают другие, мне не нравилось. Почему-то уровень психов и лихачей на дороге превышал все мыслимые пределы. Ну как минимум у себя я такого не видел, когда чуть ли не каждый третий несётся словно на пожар, петляя и подрезая других. Впервые я пожалел, что подо мной не Пумба. В броневике явно было бы безопаснее.

И это при том, что в центр столицы мы даже не заезжали. Родители Юлии жили в пригороде, в элитном коттеджном посёлке, названия которого я не запомнил. Не Барвиха точно, а других я и не знал. Такчто слава изобретателям спутниковой навигации, иначе бы в жизни не нашёл, куда ехать. А так за какой-то час с небольшим добрались до места.