Айвенго (с иллюстрациями) - Скотт Вальтер - Страница 12

в покаянии, то вон та лесная тропинка доведет их прямехонько до пустынной

хижины в урочище Копменхерст, где благочестивый отшельник приютит их

под своей крышей и разделит с ними вечерние молитвы.

Но приор отрицательно покачал головой, выслушав оба предложения.

— Мой добрый друг, — сказал он, — если бы звон твоих бубенчиков

не помутил твоего разума, ты бы знал, что сlericus clericum non decimal 1, то

есть у нас, духовных лиц, не принято просить гостеприимства друг у друга, и мы обращаемся за этим к мирянам, чтобы дать им лишний случай послужить

Богу, оказывая помощь его служителям.

— Я всего лишь осел, — отвечал Вамба, — и даже имею честь носить такие же колокольчики, как и мул вашего преподобия. Однако мне казалось, что

доброта матери-церкви и ее служителей проявляется, как и у всех прочих людей, прежде всего к своей семье.

— Перестань грубить, нахал! — крикнул вооруженный всадник, сурово

перебивая болтовню шута. — И укажи нам, если знаешь, дорогу к замку… Как

вы назвали этого франклина, приор Эймер?

— Седрик, — отвечал приор, — Седрик Сакс… Скажи мне, приятель, далеко ли мы от его жилья и можешь ли ты показать нам дорогу?

— Найти дорогу будет трудновато, — отвечал Гурт, в первый раз вступая

в беседу. — Притом у Седрика в доме рано ложатся спать.

— Ну, не мели пустяков! — сказал воин. — Могут и встать, чтобы принять

таких путников, как мы. Нам не пристало унижаться и просить гостеприимства там, где мы вправе его требовать.

— Уж не знаю, — угрюмо сказал Гурт, — хорошо ли я сделаю, если укажу

дорогу к дому моего господина таким людям, которые хотят требовать то, что

другие рады получить из милости.

— Ты вздумал еще спорить со мной, раб! — воскликнул воин.

С этими словами он пришпорил свою лошадь, заставил ее круто повернуть и поднял хлыст, собираясь наказать дерзкого простолюдина.

1 Священнослужитель не платит десятину священнослужителю (лат.).

40

айвенго

— Ты вздумал еще спорить со мной, раб?

Гурт метнул на него злобный и мсти-

тельный взгляд и с угрозой, хотя и нерешительно, схватился за нож; но в ту же мину-ту приор Эймер двинул своего мула вперед

и, встав между воином и свинопасом, пре-

дупредил опасное столкновение.

— Нет, именем святой Марии прошу вас, брат Бриан, помнить, что вы теперь не в Палестине, где владычествовали над турецкими язычниками и неверными сарацинами; здесь, на нашем острове, мы не любим ударов и при-нимаем их только от святой церкви, которая карает любя… Скажи мне, добрый человек, — продолжал он, обращаясь к Вамбе и подкрепляя свою речь

глава ii

41

небольшой серебряной монетой, — как проехать к Седрику Саксу. Ты должен

знать туда дорогу и обязан указать ее любому путнику, а тем более духовным

лицам вроде нас.

— Право же, честной отец, — отвечал шут, — сарацинская голова вашего

преподобного брата до того перепугала мою, что я позабыл дорогу домой…

Не знаю даже, попаду ли и сам туда сегодня…

— Вздор! — сказал настоятель. — Коли захочешь, так вспомнишь. Этот

преподобный собрат мой всю жизнь сражался с сарацинами за обладание гробом Господним. Он принадлежит к ордену рыцарей Храма 1, о которых ты, может быть, слышал: он наполовину монах, наполовину воин.

— Если он хоть наполовину монах, — сказал шут, — то ему не пристало

так неразумно обращаться с прохожими, если они замедлят с ответом на вопросы, до которых им нет дела.

— Ну, я прощаю тебя с тем условием, что ты покажешь мне дорогу к дому

Седрика, — сказал аббат.

— Ладно, — отвечал Вамба. — Извольте, ваше преподобие, ехать по этой

тропинке до того места, где увидите вросший в землю крест; от него едва одна

верхушка виднеется, да и то не больше как на локоть вышиной. От этого креста в разные стороны идут четыре дороги. Но вы поверните влево, и надеюсь, что ваше преподобие достигнет ночлега прежде, чем разразится гроза.

Аббат поблагодарил мудрого советчика, и вся кавалькада, пришпорив

коней, поскакала с той быстротой, с какой люди спешат достигнуть ночлега, спасаясь от ночной бури.

Когда топот копыт замер в отдалении, Гурт сказал своему товарищу:

— Если преподобные отцы последуют твоему умному совету, вряд ли они

доедут сегодня до Ротервуда.

— Да, — сказал шут ухмыляясь, — но зато они могут доехать до Шеффилда, коли им посчастливится, а для них и то хорошо. Не такой уж я плохой

лесничий, чтоб указывать собакам, где залегла дичь, если не хочу, чтобы они

ее задрали.

— Это ты хорошо сделал, — сказал Гурт. — Плохо будет, если Эймер увидит леди Ровену, а еще хуже, пожалуй, если Седрик поссорится с этим монахом, что легко может случиться. А мы с тобой — добрые слуги: будем только

смотреть да слушать и помалкивать.

Возвратимся к обоим всадникам, которые вскоре оставили рабов Седрика

далеко позади и вели беседу на норманно-французском языке, как и все тогдашние особы высшего сословия, за исключением тех немногих, которые еще

гордились своим саксонским происхождением.

— Чего хотели эти наглецы, — спросил рыцарь Храма у аббата, — и почему вы не позволили мне наказать их?

1 Орден Храма (или орден тамплиеров) возник в 1119 г. Обладал не только значительными земельными владениями, но и большим политическим влиянием.

42

айвенго

— Но, брат Бриан, — отвечал приор, — один из них совсем дурак, и странно было бы требовать у него ответа за его глупости; что же касается другого

грубияна, то он из породы тех неукротимых, свирепых дикарей, которые, как

я вам не раз говорил, все еще встречаются среди потомков покоренных саксов: для них нет большего удовольствия, чем показывать при каждом удобном

случае свою ненависть к победителям.

— Ну, вежливость я бы живо в них вколотил! — ответил храмовник. —

С подобными людьми я умею обращаться. Наши турецкие пленные в своей неукротимой ярости кажутся страшнее самого Одина 1; однако, пробыв два месяца у меня в доме под руководством моего смотрителя за невольниками, они становились смирными, послушными, услужливыми и даже раболепными. Правда, сэр, с ними приходится постоянно остерегаться яда и кинжала, потому что они

при каждом удобном случае охотно пускают в ход и то и другое.

— Но ведь у всякого народа свои обычаи и нравы, — возразил приор Эймер. — Прибей вы этого малого, мы так и не узнали бы дороги к дому Седрика; кроме того, если бы нам самим и удалось добраться туда, то Седрик непременно затеял бы с вами ссору из-за побоев, нанесенных его рабам. Помните, что я вам говорил: этот богатый франклин горд, вспыльчив, ревнив и раздра-жителен, он настроен против нашего дворянства и в ссоре даже со своими

соседями — Реджинальдом Фрон де Бефом и Филиппом Мальвуазеном, которые шутить не любят. Он так крепко держится за права своего рода и так

гордится тем, что происходит по прямой линии от Херварда 2, одного из зна-менитых поборников семицарствия 3, что его не называют иначе, как Седрик

Сакс. Он похваляется своим кровным родством с тем самым народом, от которого многие из его соплеменников охотно отрекаются, чтобы избегнуть —

vae victis 4 — бедствий, выпадающих на долю побежденного.

— Приор Эймер, — сказал храмовник, — вы большой любезник, знаток

женской красоты и не хуже трубадуров знакомы со всем, что касается уставов

любви; но эта хваленая Ровена должна быть поистине чудом красоты, чтобы

вознаградить меня за снисходительность и терпение, которые мне придется

проявить, чтобы снискать расположение такого мужлана и мятежника, каков, по вашим словам, ее отец Седрик.

— Седрик ей не отец, а только дальний родственник, — сказал аббат. —

Она происходит из более знатного рода, чем он. Он сам напросился ей в опе-куны и привязан к ней так, что и собственная дочь не была бы ему дороже.