Айвенго (с иллюстрациями) - Скотт Вальтер - Страница 17

— Постой, постой, дядюшка, — сказал шут, — ведь и такое решение, выходит, не совсем справедливо: чем же виноват Фангс, коли он хромает

и не мог быстро собрать стадо? Это вина того, кто обстриг ему когти на пе-редних лапах; если б Фангса спросили, так, верно, бедняга не согласился бы

на эту операцию.

— Кто же осмелился так изувечить собаку, принадлежащую моему

рабу? — спросил Сакс, мигом приходя в ярость.

— Да вот старый Губерт ее изувечил, — отвечал Вамба, — начальник охоты у сэра Филиппа Мальвуазена. Он поймал Фангса в лесу и заявил, будто тот

гонялся за оленем. А это, видишь ли, запрещено хозяином. А сам он лесной

сторож, так вот…

58

айвенго

— Черт бы побрал этого Мальвуазена, да и его сторожа! — воскликнул

Седрик. — Я им докажу, что этот лес не входит в число охотничьих заповедни-ков, установленных Великой лесной хартией… 1 Но довольно об этом. Ступай, плут, садись на свое место. А ты, Гурт, достань себе другую собаку, и если этот

сторож осмелится тронуть ее, я его отучу стрелять из лука. Будь я проклят, как трус, если не отрублю ему большого пальца на правой руке! Тогда он пе-рестанет стрелять… Прошу извинить, почтенные гости. Мои соседи не лучше

ваших язычников в Святой земле, сэр рыцарь. Однако ваша скромная трапеза

уже перед вами. Прошу откушать, и пусть добрые пожелания, с какими пред-лагаются вам эти яства, вознаградят вас за их скромность.

Угощение, расставленное на столах, не нуждалось, однако, в извинениях

хозяина дома. На нижний стол было подано свиное мясо, приготовленное

различными способами, а также множество кушаний из домашней птицы, оленины, козлятины, зайцев и рыбы, не говоря уже о больших караваях хлеба, печенье и всевозможных сластях, варенных из ягод и меда. Мелкие сорта

дичи, которой было также большое количество, подавались не на блюдах, а на

деревянных спицах или вертелах. Пажи и прислуга предлагали их каждому

из гостей по порядку; гости уже сами брали себе столько, сколько им хотелось. Возле каждого почетного гостя стоял серебряный кубок; на нижнем столе пили из больших рогов.

Только что собрались приняться за еду, как дворецкий поднял жезл и громко произнес:

— Прошу прощения — место леди Ровене!

Позади почетного стола, в верхнем конце зала, отворилась боковая дверь, и на помост взошла леди Ровена в сопровождении четырех прислужниц.

Седрик был удивлен и недоволен тем, что его воспитанница по такому случаю появилась на людях, тем не менее он поспешил ей навстречу и, взяв за

руку, с почтительной торжественностью подвел к предназначенному для хозяйки дома креслу на возвышении, по правую руку от своего места. Все встали при ее появлении. Ответив безмолвным поклоном на эту любезность, она

грациозно проследовала к своему месту за столом. Но не успела она сесть, как

храмовник шепнул аббату:

— Не носить мне вашей золотой цепи на турнире, а хиосское вино принадлежит вам!

— А что я вам говорил? — ответил аббат. — Но умерьте свои восторги —

франклин наблюдает за вами.

Бриан де Буагильбер, привыкший считаться только со своими желаниями, не обратил внимания на это предостережение и впился глазами в саксонскую

1 Завоевав Англию, норманны установили жестокие охотничьи законы, получившие название Великой лесной хартии. Обширные леса были объявлены королевскими заповедниками, где запрещалась охота. Эти законы вызывали возмущение

англосаксонского населения.

глава iv

59

Леди Ровена

красавицу, которая, вероятно, тем более поразила его, что ничем не была по-хожа на восточных султанш.

Ровена была прекрасно сложена и высока ростом, но не настолько высока, однако ж, чтобы это бросалось в глаза. Цвет ее кожи отличался ослепительной

белизной, а благородные очертания головы и лица были таковы, что исключа-ли мысль о бесцветности, часто сопровождающей красоту слишком белокожих

блондинок. Ясные голубые глаза, опушенные длинными ресницами, смотрели

из-под тонких бровей каштанового цвета, придававших выразительность ее лбу.

60

айвенго

Казалось, глаза эти были способны как воспламенять, так и умиротворять, как

повелевать, так и умолять. Кроткое выражение больше всего шло к ее лицу. Однако привычка ко всеобщему поклонению и к власти над окружающими придала этой саксонской девушке особую величавость, дополняя то, что дала ей сама

природа. Густые волосы светло-русого оттенка, завитые изящными локонами, были украшены драгоценными камнями и свободно падали на плечи, что в то

время было признаком благородного происхождения. На шее у нее висела золотая цепочка с подвешенным к ней маленьким золотым ковчегом. На обнаженных руках сверкали браслеты. Поверх ее шелкового платья цвета морской

воды было накинуто другое, длинное и просторное, ниспадавшее до самой земли, с очень широкими рукавами, доходившими только до локтей. К этому пла-тью пунцового цвета, сотканному из самой тонкой шерсти, была прикреплена

легкая шелковая вуаль с золотым узором. Эту вуаль при желании можно было

накинуть на лицо и грудь, на испанский лад, или набросить на плечи.

Когда Ровена заметила устремленные на нее глаза храмовника с загорев-шимися в них, словно искры на углях, огоньками, она с чувством собственного

достоинства опустила покрывало на лицо в знак того, что столь пристальный

взгляд ей неприятен. Седрик увидел ее движение и угадал его причину.

— Сэр рыцарь, — сказал он, — лица наших саксонских девушек видят так

мало солнечных лучей, что не могут выдержать столь долгий и пристальный

взгляд крестоносца.

— Если я провинился, — отвечал сэр Бриан, — прошу у вас прощения, то есть прошу леди Ровену простить меня; далее этого не может идти мое

смирение.

— Леди Ровена, — сказал аббат, — желая покарать смелость моего друга, наказала всех нас. Надеюсь, что она не будет столь жестока к тому блестящему

обществу, которое мы встретим на турнире.

— Я еще не знаю, отправимся ли мы на турнир, — сказал Седрик. —

Я не охотник до этих суетных забав, которые были неизвестны моим предкам в ту пору, когда Англия была свободна.

— Тем не менее, — сказал приор, — позвольте нам надеяться, что в сопровождении нашего отряда вы решитесь туда отправиться. Когда дороги так небезопасны, не следует пренебрегать присутствием сэра Бриана де Буагильбера.

— Сэр приор, — отвечал Сакс, — где бы я ни путешествовал в этой стране, до сих пор я не нуждался ни в чьей защите, помимо собственного доброго

меча и верных слуг. К тому же, если мы надумаем поехать в Ашби де ла Зуш, нас будет сопровождать мой благородный сосед Ательстан Конингсбургский

с такой свитой, что нам не придется бояться ни разбойников, ни феодалов.

Поднимаю этот бокал за ваше здоровье, сэр приор, — надеюсь, что вино мое

вам по вкусу, — и благодарю вас за любезность. Если же вы так строго придер-живаетесь монастырского устава, — прибавил он, — что предпочитаете пить

кислое молоко, надеюсь, что вы не будете стесняться и не станете пить вино из

одной только вежливости.

глава iv

61

— Нет, — возразил приор, рассмеявшись, — мы ведь только в стенах монастыря довольствуемся свежим или кислым молоком, в миру же мы поступа-ем как миряне; поэтому я отвечу на ваш любезный тост, подняв кубок этого

честного вина, а менее крепкие напитки предоставляю моему послушнику.

— А я, — сказал храмовник, наполняя свой бокал, — пью за здоровье

прекрасной Ровены. С того дня, как ваша тезка вступила в пределы Англии, эта страна не знала женщины, более достойной поклонения. Клянусь небом, я понимаю теперь несчастного Вортигерна! Будь перед ним хотя бы бледное

подобие той красоты, которую мы видим, и то этого было бы достаточно, чтобы забыть о своей чести и царстве.