Прикосновение греха - Джонсон Сьюзен - Страница 62
- Предыдущая
- 62/68
- Следующая
Все понимали, что время — решающий фактор. С наступлением темноты похититель мог с легкостью ускользнуть от них и уплыть к дальним берегам. В гавани стояли на якоре корабли со всего света, и до невольничьих рынков в Константинополе было всего несколько часов ходу. „
— Все оказалось легче легкого, — пробормотал Марсель, обдавая щеку Трикси теплым дыханием. Прикрытый сверху ее волосами, ствол его пистолета упирался ей в шею под ухом. В другой руке, крепко прижатой к ее животу, похититель держал поводья ее лошади и пони Криса, понукая их свернуть в очередную боковую улочку, чтобы в скором времени очутиться в гавани. Крис сидел в седле, храня молчание, и в страхе смотрел на мать, сознавая, что человек, наставивший на нее пистолет, может причинить ей зло. — Твой молодой муж оказался не таким храбрым, как я ожидал, — съязвил Марсель, — хотя он дьявольски метко умеет стрелять. Он буквально снес Клуару башку.
— Клуару? — повторила Трикси, не в состоянии скрыть свое изумление.
— Он был одержим стремлением убить твоего сына. — Марсель говорил спокойно, без эмоций, словно вопрос шел не о жизни и смерти, а о погоде. — Это довольно глупо. ведь на невольничьем рынке за мальчишку дадут кругленькую сумму. Маленькие мальчики там пользуются особым спросом.
Его слова вселили в душу Трикси ужас. Она знала о повышенном интересе к маленьким мальчикам в Левантии. Сама мысль, что ее сына могут продать на невольничьем рынке, была невыносимой. Ей хотелось плакать и кричать, посылая проклятия на головы тех, по чьей вине на нее обрушились все эти беды. И все из-за наследства Тео. Она чувствовала себя загнанным зверем, обложенным осадой, где за каждым поворотом ее поджидали Клуары, Гросвеноры, Хуссейн Джеритл и теперь этот незнакомец, чей пистолет мог в любую минуту разнести ей голову.
Время для ярости было не самым подходящим, но она чувствовала, как в ней закипает ненависть ко всем этим негодяям, алчным и хищным.
Ее собственный пистолет был засунут в кобуру, притороченную к седлу, и она чувствовала ее бедром. А управляться с оружием она умела. Подогреваемая праведным гневом и страхом, Трикси стремительным ударом правой руки отвела пистолет от своей головы и одновременно всадила в живот мужчине левый локоть с такой силой, что ей показалось, будто она вывихнула плечо. Другой рукой она ухватилась за рукоятку пистолета и, выдернув его из кобуры, выстрелила назад из-под левой руки — раз, два, опустошив оба ствола.
От грохота ее лошадь встала на дыбы. Вцепившись пальцами в переднюю луку седла, Трикси закричала:
— Скачи, Крис! Скачи прочь!
Но рука, державшая ее за талию, обхватила ее еще крепче и поводья не выпустила.
— Мне следовало бы убить тебя, — прорычал Марсель. Кровь окрасила его куртку, но раны оказались несмертельными. — Немедленно прикажи мальчишке вернуться, — взревел он и резко осадил лошадь, — или я пристрелю гаденыша.
Хотя Крис ускакал на несколько десятков ярдов вперед, он остановил пони и замер в ожидании, боясь оставить мать. По просьбе матери он медленно вернулся. Его юное лицо выражало растерянность и страх.
— А теперь возьми у него поводья, — приказал Марсель, угрожая Трикси пистолетом, — и позаботься, чтобы мы приехали в гавань без дальнейших инцидентов, или я прикончу вас обоих.
Позвать на помощь людей, мимо которых они проезжали, Трикси не решалась, не желая подвергать Криса риску. Когда они прибыли в порт, лодка с гребцами их уже ждала. Ее и Криса усадили рядом с их похитителем, и ствол его пистолета уперся ей под ребро. Пока команда гребла к судну под флагом Кипра, никто не проронил ни слова. Трикси не сомневалась в том, что корабль арендован. Роль киприотов в этой войне за свободу менялась в зависимости от того, какая сторона больше платила. Пленников доставили на борт, препроводили в маленькую каюту и заперли.
Звук удаляющихся шагов наполнил Трикси чувством подавленности. На неизвестном судне среди множества других пришвартованных кораблей, их с Крисом ни за что не отыщут. И как только корабль поднимет паруса и выйдет в море, они могу навсегда проститься с надеждой на освобождение.
Крис молчал. Свернувшись у матери на коленях, он, обычно болтливый и непоседливый, был тих, словно понимал всю безысходность их положения.
Она качала его, напевая колыбельную, стремясь рассеять его страхи. Но ее собственное сердце стучало в груди как бешеное, а леденящий страх растекался по жилам.
— Паша их перебьет.
От неожиданности она оборвала песню.
— Я уверен, — спокойно продолжал мальчик, — что Паша их всех перестреляет, так что можешь не волноваться, мамочка.
Его торжественное заявление вызвало у Трикси слезы Но его уверенность не имела под собой никаких оснований и она не знала, что сказать ему в ответ. Он не понимал, что их продадут в рабство.
— Мы будем усердно молиться, чтобы он спас нас, — тихо промолвила она, обнимая сына.
— Он обязательно придет, мама. Он сильный.
Как все просто получалось у Криса, как легко! Как будто сила и храбрость всегда побеждают, а негодяев ждет возмездие.
— Может, стоит посмотреть, не сможем ли мы чем-то помочь Паше, когда он придет нас спасать, — предложила она, желая отвлечь сына от грустных мыслей. Да и самой ей не помешает напрячь силы и поискать путь к спасению.
В каюте находились две койки, стол и стул. Из маленького иллюминатора в помещение проникал свет и открывался вид на море. Крис подставил к иллюминатору стул и, встав на цыпочки, выглянул наружу.
— Он не открывается, мама, — объявил он, ударив по стеклу ладошкой. — Нам нужно его выбить и выпрыгнуть в море. — Резко повернувшись к ней, он смерил мать оценивающим взглядом. — Но ты вряд ли пролезешь в него. — Он снова перевел взгляд на иллюминатор. — Я останусь с тобой, пока Паша не придет, — добавил он решительно, взяв на себя роль ее защитника с такой серьезностью, что у Трикси к горлу подступил ком. — Он скоро будет здесь. Я знаю.
— Тогда мы подождем, — тихо заметила она, всем сердцем надеясь, что ее сынишка прав.
— Я повторяю снова, что даже если бы за нами гнались черти из преисподней, мы не смогли бы выйти в море, пока не поднимется ветер, — твердил кипрский капитан на ломаном французском. — Смотрите сами. — Он указал на главную мачту. — Паруса висят как тряпки.
— Проклятие! — Марсель злобно ткнул оружием в грудь капитана. — Когда это произойдет? Тебе платят кучу денег, чтобы мы могли отчалить!
Старый седой капитан с недоверием посмотрел на раненого мужчину, грозившего ему пистолетом. Несмотря на ощутимое вознаграждение, которое он получил, и не от этого типа — оно не стоило его жизни. — Трудно сказать, — ответил он осторожно, — но на горизонте клубятся грозовые тучи. Возможно, в ближайшие часы.
— Часы! — взорвался Марсель — У меня нет этих часов!
— Вам нужно перевязать рану, — сказал капитан, меняя тему. Он не мог приказать ветру, как бы громко ни кричал его пассажир.
— Рана подождет, — рявкнул Марсель. — Пошли другого наблюдателя на мачту, черт побери. Я хочу, чтобы мне незамедлительно сообщили о появлении ветра.
— Женщине и ребенку что-нибудь нужно? — справился капитан. Ему заплатили за путь до Константинополя, и он понимал, что женщину с мальчиком везут на невольничий рынок. — Они, вероятно, должны иметь здоровый вид.
— Дайте им что-нибудь поесть, — огрызнулся Марсель, озабоченный исключительно состоянием парусов, — а мне пусть принесут бутылку рома.
Тем временем люди Паши и Макриянниса, рассредоточившись по территории порта, опрашивали рабочих и обыскивали каждое помещение на своем пути, пока наконец один парень не рассказал им, что некоторое время назад от причала пустующего пакгауза отчалила небольшая корабельная шлюпка с женщиной и ребенком на борту. Однако парень не заметил, в каком направлении двинулась лодка, потому что спешил по своим делам. Вознаградив молодого человека, Паша обвел взглядом бухту со множеством стоявших на якорной стоянке судов. Трикси и Кристофер могли находиться на любом из них.
- Предыдущая
- 62/68
- Следующая
