Очень древнее зло - Демина Карина - Страница 20

– Надо возвращаться, – Брунгильда решительно забросила секиру на плечо. – Если с ней что-то случилось, то… нехорошо бросать.

И это было правдой.

Нехорошо.

– Погоди… – Ариция упала на грязную траву. Если эти бурые стебли можно назвать травой. – Во-первых, дело к вечеру, а стало быть, бродить по улицам – это не самое разумное.

И она тоже была права.

– Наоборот, нам бы в дом заглянуть.

Летицию передернуло.

– Там умерли, – сказала она. – Тут… везде умерли. Умирали. И…

– И мы тоже умрем, – Ариция отрезала жестко. – Если будем торчать тут. Я не знаю, что вообще здесь водится, но… но вот что-то подсказывает, что будет оно голодным. А Слава до дракона так и не дозвалась.

Мудрослава почувствовала, что краснеет.

– Я пыталась! – сказала она. – И один раз даже получилось!

Ненадолго.

Только и хватило, что глянуть на кипящую зелень леса где-то там, внизу, поймать ветер крыльями и… снова оказаться на земле.

– Верю. Не в тебе дело. Дар – штука нестабильная. Главное, что если мы сейчас пойдем искать Теттенике, – имя степнячки Ариция произнесла с нескрываемым раздражением. – То, может статься, и сами потеряемся. Нам от этого легче не станет. И ей, что характерно, тоже. Нам надо заглянуть в дом.

– В этот?

– Можно и в этот. Не важно. Тот, который поцелее. Поискать там… не знаю. Одежду какую-нибудь, а то это… – она подняла подол платья, некогда роскошного, но теперь похожего на большую тряпку. – Скоро развалится. И вообще неудобно в платье.

И Мудрослава подумала, что ладхемка-то права.

– А…

– В доме мы найдем комнату. Чтобы без окон. И дверь покрепче. Чтобы запереть её на ночь. И там уже ты попробуешь опять позвать дракона. Или кого-нибудь еще? Тут ведь будет… кто-то. Кто-то, кто умеет… знает… в общем, тварь какую-нибудь. А она уже пусть ищет след степнячки.

– Это долго, – возразила Брунгильда, впрочем, на дом, развалины которого начинались по ту сторону пруда, поглядела задумчиво.

– Думаете, самим будет сильно быстрее? – возразила Мудрослава. – Во-первых, лично я дорогу не найду. Тут все такое… такое похожее!

Прозвучало на диво беспомощно.

– Во-вторых, даже если найдем, то… вряд ли она сидит и ждет нас. И следы. Кто умеет читать следы?

– Я, – Брунгильда закинула секиру на плечо. – Я пойду и найду.

– Одна?!

– Погодите, – Летиция все же поднялась, не сдержав стона. – Я ноги совсем… сбила. Одной нельзя. У тебя, конечно, секира, но много ли она поможет, если вдруг дракон или еще какая нежить? Они правы. И… и можно попробовать не с живыми. То есть… Ари, мертвая собака, она ведь будет как живая?

– Да как тебе сказать… – вторая ладхемка ненадолго задумалась. – Но попробовать можно. Они и вправду сохраняют свойства, только любой собаке запах нужен.

– Вот, – Яр протянул свитый косицей платок. – Если, конечно, хватит, а то давно ношу… ну, так получилось.

И плечами пожал. Мол, не виноватая я.

– Подойдет, – решительно сказала Ариция и потерла руки. Потом осмотрелась так, с прищуром… сразу стало как-то не по себе.

– Может, все-таки сперва в дом? – Мудрославе было стыдно признаться, но грядущее появление мертвой собаки её пугало.

И вообще некромантия.

Но руки принцессы взлетели. Бледные. Тонкие. И широкие рукава, съехавшие к самым локтям, лишь подчеркивали эту кажущуюся хрупкость ладхемки.

Ничего не произошло.

Земля не содрогнулась. Небо осталось тем же, мутноватым, синим, уже отравленным грядущей ночью. Ни грома, ни молний… с другой стороны у Мудрославы тоже вот так, без грома, молний и прочих небесных знамений.

К счастью.

– Собак тут нет, – с закрытыми глазами произнесла Ариция. – Люди есть. В доме. И еще чувствую, что здесь… закопаны. Злые. Нет, эти пусть лежат. Лежать, я сказала! А вот…

Бурая земля пошла трещиной, выпуская создание… ну, скажем так, кости Мудрослава видать случалось. И готовилась она морально. Насколько возможно такое. А потому и не завизжала, когда из земли показался череп.

Череп себе и череп. Желтенький. С бурым. В глазницах земля. Зато зубы блестят.

Здоровущие какие.

– Ух ты! – восхитился братец. – Кто это?

– Понятия не имею, – не открывая глаз, сказала ладхемка. А у Мудрославы появилось желание топнуть ногой и сказать, что не время сейчас для всяких там представлениев.

Череп повернулся влево.

И вправо.

Он сидел на нити белесых позвонков, которые переходили в гибкий хребет. От него раскрывались полудужья ребер. А уж к ребрам крепились лопатки, лапы… в общем, скелет был.

И жил.

И даже рыкнул так, удивленно.

Плюхнулся на зад и уставился на собственную лапу, украшенную длинными изогнутыми когтями. А потом и вовсе ткнулся в эту лапу мордой.

– Котик! – всплеснула руками Летиция. – Я всегда хотела котика завести!

– Не разрешили?

– Ай… то шерсть на платьях, то у папиной фаворитки от котов сопли, то у матушки нервы… – отмахнулась Летиция. – И никаких тебе котиков. Даже живых…

Котик, как прикинула Мудрослава, некогда имел размеры весьма немаленькие. Он, если подумать, побольше рыси будет.

– Ну так… у этого шерсти нету, – Яр глядел на котика… нехорошо так. Жадно. Словно примеряя, как тот в собственных Яра покоях глядеться станет.

Бояр удар хватит.

Хотя… их и так хватит, когда Ярова авантюра на свет божий выползет. Правда, есть все шансы до того светлого момента не дожить.

Котик все-таки поднялся.

И поглядел… в черных глазницах вспыхнули огоньки. А потом… потом земля потянулась к костям, оплетая их тонкими нитями. И нитей становилось больше, больше… они сливались одна с другою, создавая тело зверя.

Скрылись кости.

Обросли земляным мясом. А поверх легла шкура, бурая, с подпалинами и торчащими травинками.

– Вот так оно лучше, – сказала Ариция с чувством глубокой удовлетворенности.

– Д-думаешь?

Котик теперь… котиком и остался. Зверем. Точно поболе рыси будет. И пошире. Могучая грудь и тяжелые лапы. Задние чуть больше передних, отчего тело кажется наклоненным вперед. Длинная шея с куцей гривой. И массивная голова.

Лоб выпуклый.

Глаза чуть раскосые, как у степнячки. А влажный нос подрагивает. И… и у мертвых кошек, кем бы они там ни были, не может быть влажных носов.

– Хороший, – Ариция безбоязненно протянула руку. И зверь сделал шаг. Ступал он мягко, но как-то так, что было видно – ему непривычно вновь быть живым. – Знаете… а здесь это много легче, чем там. То есть силы… столько сил у меня никогда не было.

Услышанное Мудрославу нисколько не обрадовало.

Вот только могучего некроманта им и не хватало для общего счастья.

Но зверь ткнулся лбом в ладонь и заурчал, громко, а еще обыкновенно, будто говоря, что времена временами, некромантия некромантией, а котики – они котики и есть.

– Хороший… совсем как живой получился. Давай свой платок.

– Ты… уверена? – поинтересовалась Мудрослава. Сама-то она уверена не была ни в чем. Вот… вот если со степнячкою беда, то… то такой котик, клыки которого из-под губы выглядывают, скорее дожрет, чем поможет.

– Нет. Но вариантов, согласись, немного, – Ариция взяла платок и, насупившись, уставилась на кота. А тот на неё. – Иди. Найди. И… и посмотришь, что с нею. Ладно?

– Посмотрит? – уточнила Брунгильда.

– Пусть посмотрит. Не приближайся. И будет лучше, если она вовсе тебя не заметит.

– Ари!

– Что? Мне одной это исчезновение подозрительным кажется? А еще… не знаю, как у вас, но у меня эта тварь чернокнижная лицо украла.

Тут Мудрослава не очень поняла.

– Когда я… в общем, она стала мной…

– А я встретила тебя, – поддержала Брунгильда, глядя на котика презадумчиво. – Но я поняла, что это не ты…

– Повезло. Хотя… какая разница, если мы здесь. Главное, что ни в чем нельзя быть уверенным.

Зверь потоптался, повернулся кругом и, коротко рыкнув, исчез в проломе.

– Знаете, – Ариция прикрыла глаза. – А ведь я его продолжаю чувствовать… хотя я всегда их чувствовала. Своих созданий, но как-то сейчас четче, что ли?