Рискуя всем - Джонсон Сьюзен - Страница 3

• Предыдущая
• 3/15
• Следующая

— А что, все куртизанки действительно таковы?

— Думаю, это тоже стоит обсудить позднее.

— Разумеется, мы можем вообще не разговаривать. О, как я люблю этот номер! — восторгалась Фелисия, широко раскидывая руки. — Эти теплые желтые тона, цветочные букеты и мебель, такая мягкая, что когда садишься в кресло, словно в пуху тонешь!

Флинн оттолкнулся от двери и встал перед Фелисией.

— Вы часто здесь бывали?

— Родственники моего дворецкого служат в этом отеле. Благодаря им я видела все лучшие комнаты.

Почему-то ее ответ обрадовал его. Для куртизанки она слишком чувствительна и искренна. Что на уме, то и на языке. Дамы полусвета — по большей части особы сговорчивые, слова поперек не скажут. А во время поездки в Баку, где друг содержал целый гарем, Флинн достаточно близко познакомился с покорными женщинами.

И теперь находил контраст по меньшей мере освежающим.

Фелисия подошла к открытой балконной двери и остановилась спиной к нему.

— Я невероятно счастлива, — объявила она, — и готова кричать об этом всему свету!

— Пожалуй, не стоит.

— А что, если я вас не послушаю? — обернувшись, улыбнулась Фелисия.

— Придется найти способ заставить вас замолчать.

Стрельчатые брови взлетели в притворном изумлении.

— Неужели?! — Они стояли в самом роскошном номере «Отель де Пари», разделенные пространством в несколько ярдов, а теплый ночной воздух благоухал жасмином. Напряжение становилось все ощутимее. Фелисия открыла рот. — Не надо.

Ответная улыбка была страстной, искушающей и такой манящей, что на мгновение Флинну показалось, что все было ошибкой и эта женщина хорошо обучена искусству любви. Той, за которую платят, и платят дорого.

Ее торжествующий крик взорвал тишину, но длился те доли секунды, которые потребовались герцогу Графтону, чтобы сократить расстояние между ними.

Фелисия еще успела подумать, что для такого великана он двигается с невероятной скоростью, но тут он накрыл ее губы своими и тут уж показался ей настоящей горой. Она сама была рослой, но все же в его объятиях почувствовала себя просто крошкой, легкой, как пушинка.

Поцелуй был лишен нежности: жесткий рот сминал ее губы, большие ладони легко сжимали ее ягодицы, прижимая к его вздыбившейся плоти.

Она, обескураженная такой напористостью, попыталась оттолкнуть Флинна, не собираясь, однако, нарушать договор, но он только крепче стиснул руки. Легкий озноб прошел по ее спине, озноб, вызванный восхитительным ощущением собственной беспомощности. Он хотел ее, страстно, открыто! Как это не походило на безрадостные слияния в прошлом. Почти старомодная галантность и изящество манер сочетались в этом человеке с чувственным исступлением и обещанием пылкой страсти, от которой кровь закипала в жилах. От которой Фелисия чувствовала себя буйной и неукротимой. Она теряла голову от жаркого наслаждения поцелуем, шелковистой ласки его губ и настойчивого языка, ощущения его упругого мускулистого тела, к которому прижималась. Поцелуй становился все интимнее, вкус и запах мужчины наполнили ее рот и ноздри. Поцелуи были всего лишь легкой закуской, и только когда она узнает его получше, он позволит ей отведать главное блюдо.

Изнемогая от желания, Фелисия обвила руками его шею и стала отвечать на поцелуи, как женщина, доселе не испытывавшая страсти. Ее пыл и плотский голод, потребность ласкать и нежиться под ласками захватывала, влекла и поражала. Она предлагала себя с такой чистосердечной простотой и нескрываемым желанием, что Флинн вдруг ощутил давно забытый трепет, так часто посещавший его в юности.

— Эта ночь будет незабываемой, — прошептала Фелисия, отстраняясь и с обожанием глядя на него. — Не представляла, что могу быть так счастлива.

— Тебе легко угодить, — усмехнулся он.

— И никто не умеет целоваться так, как ты. Я вся горю. У тебя пальцы на ногах покалывает?

— Откуда ты знаешь?

— А мы… то есть… ты хочешь…

Она смущенно вспыхнула. Флинн легко провел пальцем по розовой нижней губке.

— Мы оба хотим одного и того же, и, как ни странно, мои пальцы действительно покалывает.

— О, вот и прекрасно! Та-ак хорошо!

Флинн прижался к ней еще теснее, показывая силу своего желания. Она шевельнула бедрами, отвечая на призыв.

— Теперь я знаю, как это будет с тобой. Дамы, должно быть, с ума от тебя сходят. Только не заставляй меня ждать, — лихорадочно бормотала она.

И тут Флинн понял, что перед ним сама невинность, скрывавшаяся в роскошном цветущем теле взрослой женщины.

— Ни за что, — поклялся он.

— Я ждала тебя всю жизнь, — вздохнула она, глядя на него горящими лиловыми глазами.

— Это достаточно долго, — согласился он, беря ее за руку и увлекая в спальню.

— Ты веришь в удачу?

— Всегда, — кивнул он, улыбаясь ей. Авантюрист и любитель острых ощущений, он к своему существованию относился как к затянувшейся карточной партии.

— А я — нет… до сегодняшнего дня, — призналась Фелисия, поджав губы. — Правда, на это у меня были достаточно веские причины.

— Кроме того, я верю в случай.

— Как это верно, — кивнула Фелисия, стискивая его руку. — Делать что-то не задумываясь…

Повернувшись, он подхватил ее на руки.

— Сегодня тебе не позволено волноваться. — Глаза его лукаво блеснули. — Не говоря уже о том, чтобы задумываться.

— Ни на секунду? — весело допытывалась она.

— Да, таков приказ.

Фелисия капризно сморщила носик:

— Ненавижу приказы!

— В таком случае считай это предложением, — нашелся он.

Фелисия рассмеялась:

— Тебе достаточно оставаться таким ослепительно красивым, а кроме того, ты еще и невероятно мил.

Насколько он помнил, никогда в жизни никто не называл его милым.

— Вы замечательная женщина, мисс Гринвуд!

— Пожалуйста, зови меня Фелисией. Что ни говори, а мы скоро будем больше чем просто знакомые…

— В таком случае я Флинн. Так зовут меня друзья.

— Чем тебе не нравится Томас?

— Это имя моего отца.

— Понимаю.

— Нет, не понимаешь, но теперь это вряд ли имеет значение. Я уже давно человек самостоятельный.

— Как и я. А в судьбу ты веришь? Я о нашей сегодняшней встрече.

Шагнув к гигантской постели под балдахином, Флинн опустил ее на пестрое покрывало с цветочным рисунком.

— Я верю только в собственное везение.

Фелисия осторожно провела пальчиком по его широкой ладони.

— В свое я верю сильнее тебя. Оно вернуло мне мою вольную жизнь.

— Рад услужить, миледи, — небрежно поклонился он, целуя ее.

— Кстати, об услугах, — вспомнила она, сбрасывая туфельки. — Я в самом деле не оттолкнула тебя, позвав сегодня? То есть… ты не просто из вежливости…

— Ни один мужчина не смог бы устоять, дорогая Фелисия. Кроме того, я сам намеревался спросить, но ты меня опередила, — заверил он, стягивая смокинг.

— Должно быть, тебе часто приходится это делать, особенно если учесть, как ты красив…

Оглянувшись, Флинн метко швырнул смокинг на ближайший стул.

— Полагаю, гораздо чаще, чем тебе.

— Ну да, тебе не приходится ждать пять лет, — вздохнула она, снимая подвязку. Флинн так увлекся соблазнительным зрелищем, что не сразу ответил.

— Скорее всего так и есть.

За смокингом последовали бриллиантовые запонки.

— Женщины, наверное, в очередь встают, чтобы попасть в твою постель.

Она подняла ногу, чтобы избавиться от подвязки и чулка.

— Ну, не совсем, — солгал Флинн, зачарованный видением белоснежного бедра, и провел ладонью по бархатистой коже. Его пальцы замерли на кусочке простого белого полотна, прикрывавшем ее венерин холмик.

— Позволь мне купить тебе шелковое белье.

— Мое слишком некрасивое, — с сожалением кивнула она.

— Наоборот. Строгое и чопорное, отчего искушение только усиливается.

Флинн скользнул пальцами в ее панталоны и пощекотал крутые завитки.

— Неужели действительно прошло пять лет? — удивился он, проводя пальцем по покрытой росой расселине.

• Предыдущая
• 3/15
• Следующая