Больница в Гоблинском переулке (СИ) - Платунова Анна - Страница 23

– Спасибо. – Грейс вернула ему флягу. – Я пришла в себя.

– Вот и отлично. – Он сунул бренди в карман. Замахнуть бы все целиком и не думать…

– И – вот… – Она протянула сюртук. Залилась краской до самых ключиц.

Ланс сжал в ладонях ткань, согретую ее теплом. Улыбнулся преувеличенно бодро.

– Вам нужно еще время немного отдохнуть, монна Амари, или можете вернуться к работе?

Грейс тихонько вздохнула, словно услышала что-то неприятное. Ланс мысленно ругнулся, поняв, что парой минут раньше, сам не заметив, перешел на «ты».

– Нет… то есть да, все хорошо, спасибо. Пойдемте работать.

Они двинулись к булочной, Ланс поймал себя на том, что замедляет шаг, растягивая мгновения отдыха. Надо выгнать на улицу Белинду и мэтра Гельтера – им тоже нужно хоть четверть часа, чтобы восстановиться. Он мысленно усмехнулся, припомнив сказанное когда-то отцом: подвиг одного – всегда результат разгильдяйства кого-то другого. Не то чтобы он считал сделанное сегодня подвигом – просто не оставалось выбора на самом-то деле.

Они поравнялись с лежащей на земле женщиной. Немолодая – морщины, в волосах куда больше седины, чем черного,– но и не старая. Лицо не тронуто травмами и замерло в том спокойствии, которое приходит лишь после смерти. Сидящий рядом мужчина поднял голову.

– Тридцать лет прожили, словно тридцать дней пролетело, – растерянно произнес он. – Как же я теперь? Без нее?

Над мужчиной склонилась племянница монны Озис, обняв за плечи зашептала слова утешения – Ланс разобрал что-то про волю богов и неисповедимость их путей.

Тридцать лет словно тридцать дней… И так, оказывается, бывает.

Он покосился на притихшую рядом Грейс, но снова увидел лишь пушистую макушку. Кажется, она тоже не торопилась в булочную. Кольнуло виной – коллеги там зашиваются, а он вон девушками любуется.

– Вы сегодня очень помогли нам всем, монна Амари, – негромко сказал Ланс. – До конца вашей практики неделя, но характеристику я напишу уже завтра. С настойчивой рекомендацией продолжать учебу, конечно же.

– Вы меня отсылаете? – вскинулась Грейс.

– Нет. Нет, что вы! – Он заглянул ей в лицо. – На самом деле я просто хотел спросить – не останетесь ли вы у нас и после практики? До конца каникул. В больнице не хватает рабочих рук, как вы наверняка заметили. Конечно же, я положу вам жалованье и…

И вовсе ничего этакого он не имеет в виду – в конце концов, Ланс с первого дня подумывал пригласить практикантку поработать в каникулы. И ему подспорье, и ей польза, так что надо ловить и не отпускать. Момент ловить, в смысле.

– Спасибо, мэтр Даттон. – просияла Грейс. – Это большая честь для меня.

И улыбнулась так, что у него перехватило дыхание.

Все закончилось как-то разом. Вот только что вокруг ворочались, стонали, молили о помощи, упрекали в недостаточной поспешности, а потом вдруг воцарилась тишина. Ольдвиг Михель пообещал, что его ребята заберут мертвецов, договорятся с полицейскими, чтобы те поискали родственников покойных. Пожарный казался вырубленным из камня, и Ланс совершенно недостойно позавидовал его нечеловеческой выносливости.

Он огляделся. Остались только мертвые. Тех, кто требовал лишь ухода, а не лечения, дамы под предводительством монны Озис развезли по домам, готовым их принять. Туда же – по летним домикам, верандам, в убежище для бездомных при церкви – отправились те, кто почти не пострадал, но остался без крова и не имел родственников, готовых их приютить. Те, кому еще понадобится лечение, уехали в больницу – их помогли развезти пожарные. Палаты наверняка переполнены, и, возможно, придется решать, как освободить помещения, чтобы люди не лежали вдоль стен в коридоре.

Потом. Ланс подумает об этом потом. Он глянул на небо, все еще черное. Неужели прошло больше суток? Потряс головой, восстанавливая ощущение реальности. Нет, несколько часов, и еще даже не рассвет. Не так уж много пострадавших в пересчете на троих, а вместе с Грейс – четверых целителей. Просто почти у всех тяжелые сочетанные травмы, лечение которых нещадно тянуло и магию, и силы.

Белинду Ланс отправил домой с четверть часа назад в сопровождении ее мужа. За ним послали, когда эльфийка тихонько сползла по стене и ее едва успел подхватить кто-то из парней Ольдвига. Неприятная штука – магическое истощение, особенно после того, как кончилось действие стимулирующего зелья. Только что ушел мэтр Гельтер.

– Благодарю за интересный опыт, – сказал тот, откланиваясь. – Не могу сказать, что весьма рад возможности его получить, но он был, без сомнения, полезен. Если понадоблюсь в больнице – зовите, я отменю сегодня все плановые визиты.

– Ловлю на слове, – улыбнулся Ланс, и коллега хмыкнул в ответ.

Впрочем, Ланс не сомневался, что тот не откажет, если его в самом деле позовут. До сих пор он был уверен, что мэтра Гельтера интересует только шелест чековой книжки. Все-таки большая беда срывает все наносное – хотя стоит ли это заплаченной цены? Ответа Ланс не знал.

Он опустился прямо на ступеньки крыльца булочной. Две минуты. Две минуты ни о чем не думать, а потом отвезти домой Грейс. Вернуться к себе, стащить пропитанную потом и чужой кровью одежду, плюхнуться в ванну – не уснуть бы, не хватало еще утопиться. Поспать, пока не начнется новый день и не нужно будет куда-то ехать, с кем-то разговаривать и что-то решать. Поесть и сменить Кирана. Тот наверняка за всю ночь глаз не сомкнет.

Грейс возникла рядом бесшумной тенью. Ланс попытался встать, но она положила ладошку ему на плечо.

– Не беспокойтесь, мэтр Даттон. Вы позволите?

Девушка отдернула руку, точно обожглась, заметно смутилась.

– Конечно. – Ланс подвинулся, освобождая место на ступеньке. – Но чем сидеть здесь, давайте я отвезу вас домой.

– Буду очень признательна. Только дайте мне пару минут.

Ланс кивнул, понимая или думая, что понимает. Наверняка ей тоже надо замедлиться, переключиться. Дома – квартирная хозяйка, постояльцы, начнут задавать вопросы, изнемогая от любопытства. А сейчас можно просто немного посидеть в тишине. Ланс не стал спрашивать, как она себя чувствует, – о чем там спрашивать, видно же, как покраснели веки, под глазами легли синие тени, как подрагивают пальцы, бездумно разглаживая на коленях подол платья.

Он потянулся ей за спину, к медицинской сумке, которую Грейс поставила рядом. Выудил склянку, протянул девушке.

– Выпейте.

– Успокоительное? – удивилась она. – Но я вовсе не…

– Выпейте. Сейчас вам кажется, что все в порядке. Но никто не знает, когда до вашего разума дойдет все, что вы сегодня видели и что он старательно не осознавал. Может, по дороге домой, а может, уже дома, когда хозяйка начнет выспрашивать, трясясь от любопытства. Может, когда вы попытаетесь уснуть и поймете, что не получается.

– А может, я крепче, чем вы думаете. – Она упрямо вздернула подбородок.

– Может, и так. Но я не хочу проверять. Не спорьте с руководителем, Грейс, – сказал он так мягко, как только мог. – В больнице вы понадобитесь мне отдохнувшей. Страшно подумать, что может натворить целитель, который от усталости почти не соображает.

Кто-то опытный вроде Кирана или Белинды справится благодаря последовательностям действий, въевшихся в память намертво, – так водят мобиль, почти без участия разума. Но Грейс до этого еще далеко. Она все-таки взяла склянку – и оба подпрыгнули от вспышки, разорвавшей темноту.

Щуплый молодой человек поставил на землю аппарат для светописи – когда Ланс уезжал из столицы, такие были диковинками – и рванулся к ним с планшетом и пером наперевес.

– Крут Рассел «Новости Свиного Копытца». Мэтр Ланселот, расскажите, что здесь произошло?

– Без комментариев, – отрезал Ланс.

Щелкоперов он недолюбливал с тех пор, как один из приятелей прислал ему вырезки из светской хроники, освещавшие тот давний скандал.

– Говорят, жертвы исчисляются сотнями, – не унимался юноша.