Волчья ягода - Флёри Юлия - Страница 18

– Слышала про День семьи? – всё так же сухо поинтересовалась Свердлик, и Мира безразлично передёрнула плечами. – Если не ошибаюсь, твои предки тоже идут.

– Был такой разговор.

– А ты в курсе, что это ни больше, ни меньше, а наш скромный ответ столице. Там теперь снова проводят балы дебютанток. Мы здесь, конечно, танцевать полонез и мериться стоимостью платьев не будем, но нужным людям нас всё же представят.

Мира фыркнула:

– Смотрины, что ли?

– Именно! Ты сейчас в класс не заходи. Эти тупые курицы как раз обсуждают самых завидных женихов. Можно подумать, нормальному мужику будет в радость выслушивать их нелепые рассуждения о «взрослой» жизни.

– Ну почему же… Я слышала, что у Кузнецовой любовник в возрасте.

Свердлик закатила глаза.

– Я тебя умоляю… любовник… Пашка Звонцов. Выпустился из нашей же школы года два назад. Просто ездит на отцовской тачке за тонированными стёклами, вот все и думают, что она папика подцепила. У меня окна выходят на его подъезд, сто раз их вместе видела.

– Не знаю… А насчёт «Татлер» местного разлива… может, прикинусь больной… пока не решила.

– Меня мать уже предупредила, что этот фокус не прокатит, – скривилась Свердлик. – Сегодня едем выбирать платье. А у тебя как?

– Про платье точно ничего не слышно. Да я и не думаю, что отец торопится от меня избавиться.

Оля посмотрела на Миру со значением.

– Ты откуда приехала? Из Осетии?

– С чего ты взяла?

– Слышала от отца, – небрежно отмахнулась Свердлик, а Мира вся подобралась. – Хотя ты совершенно не похожа на осетинку. Разве что глазами… – Мира невольно коснулась пальцами белокурого хвоста волос. – Глаза у тебя чёрные, точно у цыганки, – улыбнулась Свердлик, явно подводя Миру к какому-то условному порогу. – Я к чему это всё… – Оля независимо тряханула волосами и подалась к Мире ближе. – Тебе не стоит ехать на праздник.

– Почему это?

– Не стоит и всё! – твёрдо и в крайней степени упрямо заявила Свердлик. – Отец нечасто принимает в доме гостей, но вчера к нему пришёл один человек. Разговор был недолгий, да и слышно плохо, но…

Свердлик резко замолчала, покосившись на проходящих мимо ребят, и неожиданно спрыгнула с подоконника, вынуждая Миру отступить.

– В общем, я настоятельно рекомендую тебе всё же заболеть в этот день, – многозначительно кивнула она и направилась в класс.

Мира посмотрела ей вслед и зло выдохнула:

– Чокнутая!

Войдя в кабинет литературы, она бросила на Свердлик несколько острых взглядов, но заговорить и не подумала, а вот та вполне доходчиво кивнула, мол, я тебя предупредила и всё такое.

Семейного ужина с «приятным» сюрпризом не вышло. Отец вернулся поздно, и о своей беременности Милена сообщила ему не в торжественной обстановке с белым вином, устрицами и забавным тортом в виде детской пустышки, а буквально на бегу. Вероятно, он, как и Мира, обрадовался недостаточно сильно, а привычно отмахнулся, за что был удостоен гневной тирады и демонстративного хлопанья дверью общей спальни. Впрочем, ссора была непродолжительной и уже ночью будущие молодые родители принялись активно мириться. Мира прижала к ушам подушки, да так и уснула, тайно радуясь тому, что отцу в этот раз было не до неё.

Субботний вечер наступил непозволительно быстро. С утра Миру ждало небольшое приключение в виде личного стилиста, позже изнурительные наставления Милены. Ближе к обеду привезли платье. Оно было миленькое и не более того. Пыльно-розовое, воздушное, слегка легкомысленное. Мнение Миры в выборе платья не учитывалось, чему она отчасти была рада. Всё же в нарядах она разбиралась ещё хуже, чем, по мнению учителя, в математике. К платью прилагались туфельки на аккуратном каблучке. Мира со вздохом сожаления посмотрела в сторону своих удобных кроссовок, но на протест не решилась, по крайней мере, не по этому поводу. В конце концов, всего один вечер… можно и потерпеть.

Отец явился перед самым выездом. Он быстро принял душ, сменил обычный деловой костюм на торжественный чёрный смокинг и с видом невероятной усталости погрузился на переднее сидение до блеска вычищенного автомобиля. Во время пути Милена буквально фонтанировала какими-то несуразными идеями, в суть которых Мира так и не смогла вникнуть, как ни пыталась. Отец тоже большую часть сказанного пропускал мимо ушей, но в нужных моментах одобрительно кивал.

На подъезде к залу торжеств Милена, наконец, заткнулась, а отец с облегчением выдохнул. Всё же терпеть её болтовню под силу не каждому. В такие моменты Мира понимала, почему он предпочитает разговорам секс: это был тот самый вариант, при котором его дражайшая супруга выдавала лишь хриплые стоны и невнятные подначивания, а значит, вникать в смысл произнесённых ею слов не приходилось.

– Дорогой, я себя неважно чувствую, надеюсь, ты не против, если сразу после торжественной части мы вернёмся домой? – невинно поинтересовалась она, на что отец не ответил ни категоричным отказом, ни согласием, он только задумчиво поджал губы и нахмурил брови.

– Посмотрим, – выдал в итоге и требовательно глянул на Миру, а ведь она искренне надеялась, что про неё забудут и можно будет скромно отсидеться в стороне.

– Мирочка выглядит сегодня просто превосходно. От женихов не будет отбоя, – хихикнула Милена.

Отец промолчал, и Мира невольно задумалась над словами Оли Свердлик. Вероятность быть сосватанной её не прельщала.

– Ни с кем не знакомься, шампанским не увлекайся и будь в зоне видимости, – буркнул отец, когда распорядитель праздника, осуществляющий приём гостей, остался позади.

– Не волнуйся, папа, Милена провела со мной очень подробную беседу. Никаких внештатных ситуаций не будет, я тебе обещаю.

Отец ласково улыбнулся супруге, которая позаботилась даже о таких мелочах, а Мира была удостоена пристального холодного взгляда мачехи: той очень нравилось, когда девчонка вела себя так. Покорно и безропотно. В её бестолковой голове никак не укладывалась мысль, что перед бурей тоже бывает затишье. А всего через мгновение все они оказались в окружении яркого света, приятной живой музыки и несмолкаемого людского гомона.

Отец с Миленой очень быстро влились в круг общих знакомых, а Мира оказалась предоставлена самой себе. Выпивка и закуски интересовали в последнюю очередь, потому она обогнула фуршетные столы по периметру, пересекла зал и оказалась на балконе. Сейчас ей следовало затеряться. В полном одиночестве, в окружении приятной вечерней прохлады и полутьмы, Мира выдохнула с облегчением и осторожно повела плечами, пытаясь сбросить скопившееся в них напряжение.

С этой точки было очень удобно наблюдать за происходящим в зале и при этом оставаться в зоне недосягаемости. Уже давно Мира не видела такого количества людей сразу и, пожалуй, никогда не видела столь ослепительного обмана. Оля Свердлик со своими родителями появилась практически сразу за семьёй Миры. Одноклассница не была похожа сама на себя и вполне успешно влилась в атмосферу показательного удовольствия, роскоши, веселья. Оля открыто улыбалась, кивала знакомым и с лёгкостью выдавала вполне пристойные приветствия. Мира вдруг заинтересовалась моментом, когда же Свердлик притворяется: каждый день в школе или вот сейчас? Сказать к слову, вечернее платье ей очень шло, макияж и причёска были безупречными, а бриллианты на шее сверкали ничуть не хуже очаровательных глазок.

Свердлик вскоре также отделилась от родителей, но в отличие от Миры, без компании не осталась. Её сопровождал высокий молодой человек, и по его лицу было видно, что парень готов потакать любым, даже самым неуместным капризам взбалмошной особы. Совсем скоро в руке Оли появился бокал вина, а практически сразу за первым, появился и второй. Свердлик вызывающе смеялась, игриво закатывала глаза и весьма откровенно жалась к своему кавалеру.

– Подглядываешь? – неожиданно раздалось за спиной, и Мира едва не подпрыгнула от испуга.

Позади оказался молодой мужчина с бокалом шампанского. На нём, как и на отце, был смокинг, вот только строгая бабочка нелепо свисала с ворота сорочки, совсем как у жениха после праздничной вечеринки в фильмах. В первый момент Мира растерялась и прищурилась, давая глазам время привыкнуть к темноте, а потом едва сдержала удивлённый возглас, ведь перед ней стоял старый знакомый.