Кризисный центр "Монстр" (СИ) - Елисеева Валентина - Страница 15

– Откуда же мне было знать?! Ты же не полагаешь, что я сознательно нарушил правила сообщества?!

...

Весь день, ходя по отделению и парковым дорожкам, Элен ощущала на себе настороженные взгляды всех встречных и подмечала нюансы в их поведении, которые от неё не успевали скрыть. Фенька, в воспитательных целях посаженная на поводок, вела себя образцово-показательно: ни на кого не нападала, не шипела, даже за поводок не дёргала. Иногда при встрече с очередным пациентом больницы кошка сходила на обочину дорожки или сдвигалась к стене коридора, и Элен благоразумно следовала за ней, с интересом приглядываясь к тем, кому Фенька предпочла уступить путь. Элен не замечала какой-либо особой опасности таких людей, но в необычной ситуации, в которую её угораздило угодить, впервые в жизни больше доверяла кошачьему чутью, чем своему разумению.

Неприятный инцидент произошёл под вечер. Элен как раз возвращалась с прогулки, когда из больницы вышел доктор Хэлл с чемоданчиком в руках. Психотерапевт направлялся к стоянке машин, но, заметив Элен, свернул к ней, приветливо улыбаясь. Красавец доктор не успел открыть рта, как Фенька с силой рванула ему наперерез, чуть не свалив с ног хозяйку, и дико зарычала, прижав уши к голове и демонстрируя готовность к битве не на жизнь, а на смерть. Вот когда Элен порадовалась, что питомица удерживается поводком!

Ответная реакция доктора вышла весьма своеобычной: он молча прищурился, в его чёрных глазах будто бы вспыхнули горящие угольки, и кошка распласталась по земле. Эрл Хэлл сделал шаг к Элен, кошка дёрнулась, но не сдвинулась с места. Она всё ещё продолжала рычать, но в рыке появились высокие истеричные нотки – признак признания поражения. Когда Эрл спокойно прошёл мимо её оскаленной пасти, Фенька взвыла, но от земли не оторвалась.

– Господи, она никогда раньше так себя не вела, но за последние сутки я произношу эту фразу далеко не в первый раз, – извиняющимся тоном сказала Элен.

– Ничего страшного. Как дела? Галлюцинации не беспокоят?

Перед мысленным взором Элен встали подмеченные сегодня картины: троица мужчин играет в карты на деньги, и один из игроков пододвигает к себе выигрыш длинным чешуйчатым хвостом. Со стороны открытого бассейна доносится женское пение, но, когда к нему подходит она, пение резко обрывается и она видит лишь дельфина, играющего с мячом. Мужчина, проходящий мимо беседки, в которой устроились они с Фенькой, почёсывает рога, выступающие из густой шевелюры, а позже лужайку перед беседкой на миг накрывает большая тень, силуэт которой сильно смахивает на восточного дракона.

– Никаких галлюцинаций, – искренне заверила Элен. – Я в полном порядке!

Её наградили улыбкой, от которой сердце ухнуло вниз и судорожно заколотилось где-то в желудке.

– Хорошо. Тогда жду вас завтра в своём кабинете сразу после завтрака.

Эрл Хэлл ушёл по своим делам, и Фенька сразу умолкла, встряхнулась и как-то не по-кошачьи облегчённо выдохнула. До палаты она еле плелась, устало передвигая лапки, отказалась от ужина и устроилась на своём пуфике, сидя с самым серьёзным выражением мордочки.

Утром в кровати вновь появился лишний обитатель: очередная мышка.

– Тебе никогда не надоест их таскать, да? – тоскливо уточнила Элен и захлопнула опять позабытое вечером окно.

Кошка негодующе зафырчала, вскочила на подоконник, поскребла лапой закрытую раму и истошно замяукала. Порычала на хозяйку и заняла выжидательную позицию у порога двери, намекая на очевидное обстоятельство: уйти из палаты Элен сможет только в компании с ней. В планы самой Элен вовсе не входило тащить кошку на приём к психиатру и давать ему повод усомниться в её полной вменяемости, но оторвать Феньку от вахты у двери не получалось. Даже учуяв аромат кусочков сырой говядины, присланных для неё с кухни по просьбе Маргарет, Фенька осталась сидеть у двери, хоть облизывалась практически непрерывно и выглядела очень несчастной. У Элен дрогнуло сердце, но кошку однозначно следовало оставить в палате, так что пришлось пойти на военную хитрость.

– Ой!!!

Кошачья железная мисочка у стола перевернулась из-за «неосторожного» движения Элен, и все аппетитные мясные обрезки вывалились на пол. Вздыхая, она отправилась в ванную комнату, забренчала там совком и зашуршала доставаемым веником, поглядывая на питомицу в приоткрытую дверь. Фенька навострила ушки и чёрной молнией метнулась к мясному изобилию, пока хозяйка занята и точно никуда не уйдёт.

Элен выскочила из ванной, прошмыгнула в коридор и захлопнула дверь. В палате раздался душераздирающий кошачий вой, и она крикнула в замочную скважину:

– Я скоро вернусь, и пойдём гулять!

Слыша, как Фенька беснуется за дверью, Элен тяжко вздохнула и отправилась на приём.

Приёмная перед кабинетом была пуста, как и прежде, в ответ на стук дверь распахнула мускулистая загорелая рука доктора Хэлла. Красавец психотерапевт обаятельно улыбнулся, пропустил Элен в кабинет и насмешливо спросил, указывая на центр своего стола:

– Не подскажете, с чем связан столь экстравагантный презент?

На столе ровным рядком, вытянув хвостики в одну сторону, лежали три мышки...

– О боже, – выдохнула Элен, горестно осмотрела трофеи своей питомицы и ответила на вопрос: – Это знак особого почтения к вашей персоне: мне доставляется по одной мышке, даже как-то обидно стало!

От глубокого, раскатистого мужского смеха её бросило в дрожь, но привычка – великое дело: ноги, хоть и подогнулись, донесли её до стула, а мысли не выветрились из головы, унесённые потоком вожделения.

– Я бы скорее назвал это взяткой, – хмыкнул Эрл, отсмеявшись, и скинул всех мышек в мусорное ведро.

– Взяткой за что? – уточнила Элен, но ей не ответили. Её сверлили задумчивыми чёрными глазами, и под этим взглядом серое вещество в её голове медленно, но верно, превращалось в желе. Дурман влечения накатывал, как океанские волны на калифорнийский берег, к сидящему напротив мужчине тянуло неодолимо, и Элен до боли вцепилась в ручки кресла для посетителей и потрясла головой.

– Простите, – извинился психотерапевт, и эффект от его умопомрачительной внешности вдруг снизился на несколько порядков. В жар всё равно кидало, но полный ступор прошёл, и вернулась способность мыслить. – Вчера в больницу заходил Гидеон – владелец бара «Ведьмин котёл» – хотел увидеть вас, но я запретил эту встречу.

– Почему?

– Опасался, его визит напомнит вам напугавшие вас события того неудачного вечера, когда вы стали пациенткой моей больницы.

– Заподозрили, что встреча с ним сработает, как триггер, и я начну буйствовать? Поверьте, у меня не осталось психологической травмы после... того неудачного вечера, и чем раньше вы меня отпустите домой, тем быстрее владелец бара получит деньги на ремонт. Он приходил договориться о добровольном возмещении ущерба?

– Что вы, Гидеон не намерен выставлять вам счёт! Он приходил исключительно для того, чтобы принести вам свои глубочайшие извинения. Собственно, это вы, а не он, имеете законное право на компенсацию. Вас сильно напугали в его баре, по чужой вине вы пережили серьёзный нервный срыв, и вы вправе жаловаться как на владельца бара, так и на его посетителей.

– Даже так?

– Да.

«Строгие законы у Иных, становится более понятной паника феникса и единорога», – подумала Элен. Подняла взгляд и увидела на лице врача очень серьёзное и очень задумчивое выражение, от которого по спине прошла уже не жаркая, а холодная дрожь. Наверное, ей стоило более изумлённо отреагировать на известие о том, что владелец разгромленного бара намерен извиниться и приплатить ей за «моральный ущерб».

– Размер причинённого вашей психике вреда по совокупности всех обстоятельств оценивается в сто тысяч долларов, – невозмутимо известил Эрл Хэлл. – Бланк претензии можете заполнить прямо в моём кабинете.

Сто тысяч?! Элен ошеломлённо моргнула и покачала головой: