Шериф (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 56

И вся эта орава окружает Уайтклэй.

Восстановленные старые пикапы, грузовики и седаны постепенно тормозят, встав кольцом напротив наших стен. Затрудняюсь сказать, сколько у врага бойцов, но по ощущениям около сотни. В тюрьме явно сидело гораздо больше, но не нужно быть провидцем, чтобы угадать их судьбу. Ублюдков сожрали в первые же часы.

Удивительно, что такая орава смогла вообще выжить в те хаотичные минуты бессмысленной резни. Возможно, Самеди смог их организовать и дать отпор монстрам. Возможно, я просто преувеличиваю его лидерские качества.

Я стою за стеной, которая достаёт до моей груди, а рядом со мной застыли Накомис, Тай и Гидеон. Цепочкой выстроились и вооружённые жители форпоста. Никто не ждёт милости от приехавших зверей. За свою жизнь придётся драться.

В воротах застыла машина с пулемётом, которую мы захватили при защите Церкви Пастыря. И когда я говорю “мы”, имею в виду себя. В её кузове торчит тот самый ветеран Зак. Действует он умело, и у меня не остаётся сомнений, что мужику уже доводилось стрелять из такой малышки.

Последним замирает не машина, а какой-то франкештейн на огромных колёсах. У неё ещё и что-то вроде гарпуна на станине.

Хлопает дверь, и наружу выпрыгивает горилла в человеческом обличье. Это натурально обсидиановая гора мускулов, выросшая до верхней границы двух метров. Лицо грубое с острыми скулами, мясистым носом и такими же губами. Глубоко залегающие глаза взирают на мир с безжалостным и холодным равнодушием. Тройной шрам пересекает кожу от виска через глаз к нижней губе. Волосы, на удивление белые, сбриты до нескольких миллиметров. Широченные плечи и грудь колесом раздувают белую майку-алкоголичку.

В общем, колоритный товарищ[1].

Он невозмутимо делает несколько шагов к форпосту и замирает, уперев руки в пояс. Ну чисто прораб, обозревающий фронт работ.

Прибывший раскрывает рот, чтобы что-то сказать, но я быстрее.

— Ну чё, Гумунгус, тебе нужен наш бензин?

Кричу громко и с показным весельем.

Великан чуть склоняет голову набок и смотрит мне в глаза. После долгой паузы отвечает глубоким интеллигентным голосом. Контраст разительный. Так мог бы говорить оперный певец или профессор с двумя дипломами.

— Я рад, что нам, наконец, удалось лично познакомиться, Егерь. Ты доставил мне немало головной боли. Будет справедливо, если я окажу ответную любезность.

Медлю с ответом и пробегаюсь по нему Оценкой.

Франсуа "Самеди" Дювалье

Вид: Человек

Класс: Тюремщик душ

Редкость: Золото

Ранг: Квазар

РБМ: 436 единиц

Клан: Отсутствует

Должность: Отсутствует

Статус: Разочарован

И чем ты, сука, разочарован? Нет куриных грудок в пределах видимости? Или протеин в банке закончился?

— С одной стороны, я рад, что ты выбрался из своей норки, мышка-норушка. А с другой, вид банды твоих ублюдков портит мне аппетит. Вас же ещё где-то хоронить всех придётся. Не хотите выкопать котлован и сэкономить нам силы?

Самеди улыбается.

— Ты, кажется, не можешь трезво оценить ситуацию, Егерь. Бывает. Когда слишком долго жил с уверенностью в собственной силе, суровая реальность бывает беспощадна. Мозг просто отказывается признавать очевидное.

— Да ты поэт!

— Akidaru wa oto takashi, — бормочет себе под нос Тай и уже чуть громче, — пустая бочка пуще гремит[2].

— Моё предложение таково: сложите оружие, склоните головы, и я пощажу всех кроме тебя, Егерь, её, — палец указывает на полицейскую, — и его, — сдвигается на Николая. Вы трое усложнили ситуацию с нашими союзниками, поэтому ваши черепа украсят порог Вальторы. Это не подлежит обсуждению. Подумай о своих людях и прими верное решение.

Не спешу с ответом, потому что время сейчас играет против нас.

— Твоя щедрость безгранична, правда, я не знал, что после коней ты перешёл на остроухих сук с мерзким характером. Она тебя страпоном дерёт или у неё там что-то всё-таки есть в штанах?

Какой-то придурок в рядах бойцов Фритауна на секунду ржёт, а потом резко затыкается под перекрёстными взглядами. Самеди же начинает закипать.

— Мои люди не дадут соврать, не стоит испытывать моё терпение. Это напрямую повлияет на то, как ты будешь умирать. Быстро и милосердно или долго и очень плохо. На данный момент я склоняюсь к тому, чтобы одарить тебя ожерельем.

— О, это так мило, — хмыкаю я. — С сапфирчиком?

— Боюсь, ты не понимаешь, что тебя ждёт, — раздвигает губы в механической улыбке Самеди. — На тебя наденут автомобильную покрышку, облитую бензином, после чего я лично подожгу её. Ты сгоришь заживо.

— А вот это не очень мило.

Пиликает Трансивер, и я выдыхаю.

— Ты умственно отсталый или просто прикидываешься? — не выдерживает громила. — Этот форпост потерял единственное, что защищало вас от полного истребления. Вам конец. Это факт. Тебе уже не спастись, но ты можешь решить, умрут ли все остальные вместе с тобой или нет.

— О, видишь ли, какая штука, мой перекачанный друг, та услужливая крыска, что сливала вам информацию, немного ошиблась. Как ты говоришь: “Бывает”.

Самеди начинает что-то понимать.

Из-за моей спины доносится шум шагов, и закованные в футуристическую броню фигуры занимают свои места за стенами города. Пульсары действуют слаженно и спокойно. Никакой спешки, никакого хаоса.

Ваалис и Драгана останавливаются, поравнявшись со мной. Осьминожка выглядит удовлетворённым, насколько это возможно для такого чёрствого сухаря. Ушастая же с азартом изучает будущих жертв, поглаживая рукоять меча.

— Это ловушка, — скрипит зубами Франсуа.

— Это ловушка, — я козыряю ему с улыбкой. — Пульсары не расторгали союз, просто устроили маленькое шоу для одного вероломного ублюдка. Не так ли, Ларри? — развернувшись, бросаю хмурый взгляд на потеющего торговца.

Тот пытается свалить, слившись со стеной, но безуспешно. На нём скрещиваются взгляды защитников. Они не сулят ему ничего хорошего.

— Это неправда! — взвизгивает пухляш. — Кому вы верите?! Он же ненормальный! Он втравил нас в этом дерьмо! Из-за него нам всем грозит опасность!

— Мы взломали твой Трансивер. Можешь не тратить кислород на враньё.

Прокурор Бекшно в три шага подлетает к Ларри и с оттягом бьёт его по лицу. Хрустят выбитые зубы и свёрнутая набок челюсть. С хриплым воем торговец заваливается наземь, прижимая руки к кровоточащей ране.

— Нако! — повелительный крик мужчины.

Полицейская без лишних вопросов кидает ему наручники. Поразительно, что она до сих пор таскает их с собой. Приложив предателя ещё разок ногой по печени, индеец шустро надевает на него браслеты.

Я перевожу взгляд на Франсуа.

— Ты привык, что сведения, поступавшие от него, оказывались верными. Маршруты наших охотников, информация о том, что я находился вне форпоста и не мог вам помешать. Ты поверил в раскол, потому что Ларри так написал или потому что хотел поверить? — наклоняю голову. — Очень не терпелось добраться до такого-сякого Егеря, что наговорил тебе много обидных слов. Аж в попке свербело, да?

Накомис давит в себе смешок, зато Гидеон заливисто ржёт.

Самеди вытягивает подрагивающий указательный палец в мою сторону. Лицо перекосило абсолютной ненавистью. Куда-то пропали и оперный певец, и профессор. На их место пришёл клинический психопат, безжалостный садист, убивавший и своих, и чужих.

Я намеренно провоцирую его, потому что сейчас сила на нашей стороне. Лучшей возможности разобраться с этим гнойником уже не будет. Однако нужно, чтобы ублюдки атаковали Пульсаров, развязав им руки. Как говаривал один писака: “Если ты оказался в честном бою, твоя тактика отстой”.

Лидер Фритауна медленно выдыхает и успокаивается.