Брачная ночь - Джордан Николь - Страница 32

• Предыдущая
• 32/61
• Следующая

— Мой кузен счастливец, если удостоился похвалы столь очаровательной женщины.

Хозяйка магазина смущенно опустила глаза, но когда Равенна выбрала наконец несколько шляпок, она отказалась взять за них деньги.

Уже на улице Равенна задала вопрос, который крутился у Авроры на языке.

— Что она имела в виду, сказав, что ты спас ее семью? Ведь ты слишком молод для участника их чертовой революции!

— Это верно, революция прошла без меня, но мне случилось оказаться во Франции во время одного весьма неприятного правительственного кризиса.

— И ты хочешь сказать, что тебе случилось вызволить из беды добрую дюжину французских семей, избавив их от ножа гильотины? — сухо поинтересовалась Аврора.

Николас безразлично пожал плечами:

— На самом деле семей было всего четыре. К тому же гильотина им не грозила. К тому времени ее упразднили, признав подобную казнь «нецивилизованной».

Равенна подавила саркастический смешок, а Аврора с нелегким сердцем подумала о том, что к ситуациям, когда его могли убить, прибавилась еще одна. Она хмуро взглянула на него через плечо Равенны.

— Надеюсь, ты не станешь утверждать, что не любовался собой, разыгрывая героя и рискуя жизнью?

Николас покачал головой:

— Опасность меня не страшит, и я не гоняюсь за почестями. Но бывают случаи, когда приходится спасать людей, хочу я этого или нет.

— Как бы там ни было, — медленно проговорила Аврора, — ты так прославился благодаря своим подвигам, что рано или поздно тебя непременно узнают.

— Но лишь немногие знают о моих подвигах, как ты их называешь.

— Узнала же тебя хозяйка магазина, с которой вы виделись несколько лет назад, и другие могут узнать.

— А я скажу, что меня с кем-то перепутали. Не надо за меня бояться, любовь моя. А то поседеешь раньше времени.

Его ответ разозлил и расстроил ее. Это была бравада. Николас не мог не осознавать опасности.

Бросив на него сердитый взгляд, Аврора проследовала к ожидавшему ее экипажу, оставив Сейбина наедине с сестрой.

— Не надо было ее дразнить, Николас. Она просто волнуется за тебя и хочет уберечь от беды.

Николас был удивлен, услышав нотки гнева в голосе Равенны.

— А я разве ее дразнил?

— Ты сам все хорошо понимаешь. Знал бы ты, что Авроре пришлось пережить, вел бы себя с ней по-другому.

Николас приподнял бровь.

— Ты о чем?

— Она могла бы вести жизнь, которую заслуживает. Отец ее — герцог, к тому же сказочно богат. Но он буквально издевался над ней: ни во что не ставил, придирался, устраивал сцены.

— Объясни поподробнее.

Равенна бросила взгляд в сторону экипажа.

— Не сейчас. Давай встретимся завтра у книжного магазина Тобли, и я все тебе расскажу.

Николас ждал встречи с сестрой с нетерпением. Наконец она приехала в сопровождении горничной. Николас отвел ее в глубь магазина, и, пока они делали вид, будто просматривают книги на полках, Равенна посвятила его в подробности жизни своей опекунши.

— У его светлости на редкость скверный характер. Он то и дело впадает в ярость, — шепотом рассказывала она. — Одну из таких сцен я имела несчастье видеть собственными глазами. Это случилось вскоре после приезда в Лондон. Я поселилась у тети Далримпл, а Аврора первые несколько дней вынуждена была провести в городском доме отца. Естественно, она написала ему о своем замужестве и очень переживала, чувствуя, что разговор предстоит нелегкий. Приехав в Лондон и встретившись с Авророй, он сразу набросился на нее, стал кричать, что она опозорила свое имя, выйдя замуж за приговоренного к смерти преступника. Я была свидетельницей этого разговора, если то, что я слышала, можно назвать этим словом.

При воспоминании о том дне у Равенны мурашки побежали по телу.

— Меня провел в дом привратник. Аврора собиралась отправиться со мной за покупками, когда я услышала крик из гостиной. Его светлость потрясал кулаками над головой дочери и визжал. Аврора попыталась было его успокоить, в ответ он запустил в нее тяжелой вазой. Слава Богу, промахнулся, ваза ударилась о стену и разбилась вдребезги. Николас почувствовал, как в нем закипает гнев — он ясно представил себе отвратительную сцену, которую описала его сестра.

— К своему стыду, — продолжила Равенна, понизив голос, — я настолько растерялась, что стояла как вкопанная. Хорошо, что вмешался дворецкий и встал между ними. Он швырнул несчастного старика на пол и пошел на Аврору с кулаками. Он ударил бы ее, не заметь в этот момент меня — бить дочь при посторонних считается неприличным.

— И что было дальше? — сквозь зубы процедил Николас.

— Я думала, герцога хватит удар. Он едва справился с собой. После чего велел Авроре немедленно убираться из его дома и не попадаться ему на глаза. Сказал, что она ему больше не дочь. После чего ушел, громко хлопнув дверью. — Равенна перевела дух и продолжила: — Аврору трясло, но она больше беспокоилась о бедняге Дэнби, нежели о себе. Старик ударился головой, когда падал. Она оказала ему необходимую помощь и, убедившись, что жизнь его вне опасности, неохотно призналась, что подобные вспышки у отца не редкость. Больше она о нем не сказала ни слова. Но О'Малли многое узнал от слуг герцога. Отец Авроры — настоящий тиран.

— Тиран — слишком мягко сказано, — с горечью произнес Николас.

Равенна кивнула.

— Оказывается, Аврора годами спасала домочадцев от его гнева, за что ей здорово доставалось. Говорят, он даже ее бил. И не раз.

— Бил? Родную дочь?

— Я понимаю, это чудовищно. Но одного из слуг он едва не сделал слепым, хлестнув плеткой по лицу.

Николас чувствовал, как к горлу подкатил ком. Сама мысль о том, что Аврора так долго находилась во власти этого чудовища, была невыносима.

— Все слуги в один голос говорят, что его жестокость не знает границ. Когда он выгонял кого-нибудь из них без рекомендательного письма, Аврора подыскивала бедняге работу. Даже теперь, переехав в собственный дом, она не оставляет слуг своим вниманием. Неудивительно, что они считают Аврору чуть ли не святой.

— Еще бы! — промолвил Николас, стараясь сдержать рвущийся наружу гнев. Аврора ничего этого ему не рассказывала.

— О чем ты думаешь? — спросила Равенна.

— О том, с каким удовольствием я несколько минут пообщаюсь с герцогом, — с ледяной улыбкой ответил он.

— Понимаю, — сказала Равенна. —Пусть это послужит ему уроком. Но ведь ты не можешь к нему поехать. Ты здесь под чужим именем.

Николас сжал зубы. Что же, он назовется именем кузена. Брандону нечего бояться быть узнанным, а герцогу давно пора получить по заслугам.

— Так о чем же ты все-таки думаешь? — нахмурившись, спросила Равенна.

— О том дне, когда герцог за все заплатит.

Равенна явно была удовлетворена ответом. Рассеянно блуждая взглядом по полкам, она сказала:

— Знаешь, почему Аврора так боится нарушить приличия? Из-за отца. Он пригрозил ей, что при малейшем намеке на скандал выпорет ее на конюшне и лишит права носить его имя. Он не задумываясь выполнит свою угрозу. Аврора в этом не сомневается. — Равенна повернулась к Николасу: — Надеюсь, ты понял, что ее опасения за твою жизнь не беспочвенны? Аврора всегда думает прежде о других, а уже потом о себе. И защищает тех, кто ей близок, Николас кивнул. Теперь многое для него прояснилось. Он понял, почему она мечтает о тихой, спокойной жизни. Почему решила связать свою судьбу с Джеффри Марчем — книжным червем и мямлей. После всего, что ей пришлось пережить в доме отца, она стала бояться сильных эмоций.

Теперь ясно, почему она бросилась защищать его тогда, на острове Сент-Киттс. Словно тигрица детеныша. Защищать обиженных — в этом видела она свое предназначение. Это стало ее второй натурой. По этой же причине она согласилась выйти за него. Ей хотелось как можно скорее уйти от отца.

Положение вдовы дало ей возможность стать независимой от отца, однако кончилось тем, что она добровольно вернулась в тюрьму, которую сама для себя построила, где не было места ни чувственности, ни страсти.

• Предыдущая
• 32/61
• Следующая