Молчи (ЛП) - Урруэла Б.Т. - Страница 32

Нет, Орион спрашивала не как жертва. Она спрашивала как… преступница. Как будто она не хотела очевидного ответа. Как будто она не хотела, чтобы этих насильников поймали. Черт, или это недосып догонял его, или ему это все показалось.

— Нет, — ответил он, стыдясь в этом признаваться. Стыдясь в том, что он снова подвел ее. — Несмотря на то, что они оказались придурками и наркоманами, в дополнение к тому, что были животными, в доме мы не обнаружили никаких доказательств, которые могли бы привести нас к остальным. У нас есть команда компьютерных криминалистов, которые копаются в их жестких дисках и телефонах. Это только вопрос времени, когда мы свяжем этих парней с чем-то большим. Это еще не конец, Орион. Моя работа еще не закончена. И не закончится, пока я не поймаю всех ублюдков, которые сделали это с тобой.

Однако в том доме оказалось множество свидетельств других вещей. Пыток. Ужасов. Закаленных копов, на которых он равнялся, тошнило при виде всего этого. Но Орион стояла перед ним после того, как с ней сделали все это дерьмо. Она была здорова, трезва, держалась духом, была сильной, по крайней мере, физически.

Орион спокойно кивнула, как будто не слышала, что мужчины, которые пытали и насиловали ее, все еще гуляют на свободе. Как будто он говорил ей, что в магазине закончились ее гребаные любимые хлопья.

— Прости, Орион, — сказал он срывающимся голосом.

Тогда до него дошло, насколько чертовски слабым было это слово, как часто он говорил его с тех пор, как она нашлась. От него его тошнило.

Что-то промелькнуло в ее глазах. Возможно, просто блики света.

— Это не твоя вина, — сказала она. — Он мертв. Я думаю, что это победа.

Он ей не поверил.

— Это все? — спросила она после нескольких минут неловкого молчания.

Он отпрянул назад.

Нет, это, черт побери, было не все. Он хотел сказать ей, что за последние десять лет не проходило и дня, чтобы он не думал о ней. Хотел сказать, что преклоняется перед ней, перед ее силой, ее могуществом. Как она держалась, как ей удалось сохранить свою красоту, ведь уродство — это все, что она знала последние десять лет. Он хотел пригласить ее на гребаный ужин. Он хотел убить каждого куска дерьма, который причинил ей боль… И еще… Он хотел сказать ей, что если бы он прожил тысячу жизней, то взял бы на себя вину за то, что случилось с Адамом. Но он ничего из этого не сказал.

— Да, — ответил он. — Все.

— Спасибо, детектив Новак, — она плотно закрыла дверь, кивнув головой в сторону выхода.

Он направился к двери, приподнял свою воображаемую кепку.

— Мисс Дарби.

Затем она закрыла дверь у него перед носом.

Орион почувствовала кислый запах, когда вошла в дверь квартиры Жаклин. Ее вырвало в кухонную раковину сразу после того, как она захлопнула дверь перед лицом Мэддокса.

Было ли это из-за новостей, которые он принес, или из-за него самого?

Наверное, из-за первого. Это точно было из-за первого. Что-то сломалось внутри нее от осознания того, что тот ублюдок смог покончить с собой. Смерть для него — чужая милость. Ничто не должно было принадлежать им, даже их смерть.

Орион не знала, как Жаклин воспримет новости. Она наблюдала за ее жизнью. Наблюдала, как та меняется, как ее глаза тускнеют, плечи опускаются. Орион предположила, что Жаклин не очень хорошо адаптировалась, да и как она могла? Она провела в Клетке на пять лет больше, чем Орион. Еще пять лет изнасилований, дикости, жестокости. Орион вспомнила свои собственные проблемы: приступы рыданий в душе, внутренний гнев, она чувствовала, как он течет по ее венам, и жажда мести, расцветающая в ней. Она могла только представить, что переживает Жаклин, и как она отреагирует.

Их квартиры имели одинаковую планировку. Они обе жили на одном этаже, но в разных концах здания. У Жаклин все было совсем не так, как у Орион: захламленное и грязное, от одного вида которого Орион передернуло.

— Что ты делаешь? — спросила Орион, оглядывая маленькую комнату, заваленную непонятными книгами, едой в упаковке, которая была знакомой. Всё было сейчас странным, но знакомым. Мир не изменился полностью, ну, упаковки от закусок уж точно. И телефоны. И телевизионные каналы. И люди, поглощенные технологиями.

— Наверстываю упущенное, — ответила Жаклин с набитым ртом.

В одной руке она держала пакетик чипсов, в другой — бутылку водки.

— Что именно? Алкоголизм? Ожирение? — сухо спросила Орион.

Жаклин усмехнулась.

— Последние пятнадцать лет, — сказала она, не отрываясь от телевизора. — Мы так много упустили, Орион.

Она не смогла скрыть дрожь в своем голосе. И легкий намек на печаль.

— Так чертовски много всего прошло мимо нас, — она указала на маленькую черную коробочку на кофейном столике, провода, ведущие от ее задней части к большому экрану перед ними. Рядом лежал джойстик. — Я имею в виду эти гребаные видеоигры, — она указала на коробку, сделала взрывной жест. — Ты играла?

Орион покачала головой.

— Я говорю тебе, подруга. Это какое-то сумасшедшее дерьмо. Тут есть все игры, которые ты только можешь себе представить. И не нужно покупать или вставлять диск. Надо просто скачать!

Орион взглянула на экран. Светловолосая женщина летела верхом на том, что, как предположила Орион, было драконом.

Ей нравилось читать, но не нравилось видеть чье-то изображение того, какой может быть эта история. Ей нравилось обладать силой воображения.

— Это Дейенерис, — объяснила Жаклин. — Она мать драконов и во всем самая крутая. Надо было прочитать книги, прежде чем начать смотреть, но они очень большие, и я больше люблю визуалку.

Орион скачала эти книги на свой Kindle. «Игра престолов». Она собиралась приступить к чтению, но у нее было ограниченное количество времени для «чтения ради удовольствия».

— До этого я играла в Grand Theft Auto[22], сейчас отдыхаю, — сказала Жаклин, указывая на экран.

— Отдыхаешь от угона машин? — спросила Орион, нахмурив брови.

Жаклин рассмеялась.

— Это же игра, дурёха.

Орион посмотрела на телевизор, чтобы отложить то, что она должна была сказать Жаклин. Она вела себя как трусиха, но она волновалась. Жаклин висела на волоске. Это было очевидно. Они все висели на волоске, так или иначе. Но было легче беспокоиться о будущем Жаклин и ее здравомыслии, чем о своем собственном.

— Первая тварь умер, — выпалила она посреди яркой сексуальной сцены сериала, от которой у нее свело живот.

Обычно она заставляла себя на такое смотреть. Заставляла себя читать об этом в книгах. Но все, чего хотел ее разум, — это перескочить, отвести глаза, чтобы не вернуться в прошлое.

Секс должен был быть чем-то особенным. Приятным. Но для нее теперь все было испорчено. Под ее кожей была грязь. И боль в костях. Грязь была даже в ее крови.

Жаклин не подняла глаз.

— Ох, да?

Орион уставилась на нее.

— И это все? «Ох, да»?

Жаклин наконец встретилась с ней взглядом, и то, что в нем отразилось, обеспокоило Орион. Он казался отстраненным, несфокусированным.

— А что еще? Разве мы не хотели, чтобы он сдох? Это и есть наша цель, верно? Пережить всех, кто планировал в конце концов убить нас? — Жаклин изобразила радостное восклицание.

Орион вздрогнула от ее интонации. Не от самих слов.

Жаклин всегда была сердитой. Грубой. Орион уважала это в ней. Ведь это была причина, по которой та выжила.

Но сейчас было что-то другое.

Что-то меньшее.

Как будто в ней больше не было борьбы. Она казалась пустой, отстраненной. В ней не было той жизни, того сияния, той стервозности, которую она излучала в Клетке.

— Он покончил с собой, — сказала Орион, надеясь, что это сломает что-то в Жаклин, как это случилось с ней. — Повесил свою трусливую задницу на простыне.

Жаклин сунула в рот еще одну горсть чипсов.

— Неудивительно.

Гнев подступил к горлу Орион.