Коснись меня огнем - Джордан Николь - Страница 16

• Предыдущая
• 16/86
• Следующая

Просьба несколько озадачила Миклоша, но он почтительно поклонился и отошел на приличное расстояние, оставив их вдвоем.

Блейз настороженно смотрела на лорда Линдена, ей не понравилось, с какой легкостью он подчиняет всех своей воле. Но его слова удивили ее.

— Я подумал, быть может, вы подскажете мне, как вести себя в подобных обстоятельствах. Мне было бы неприятно думать, что я кого-то выселяю из постели, но, наверное, отказаться невежливо.

— Вы правы. — Блейз невольно восхитилась его деликатностью. — Они очень обидятся, если вы отвергнете их гостеприимство. Но, — добавила она, — я сомневаюсь, милорд, что ночлег будет похож на тот, к которому вы привыкли. Ночь будет холодной.

Услышав тонкий камек на свое положение, Джулиан скривил губы в хитрой улыбке.

— Напротив, на войне мне приходилось ночевать и в худших условиях. Мы спали на голой земле в открытом поле под ледяным дождем, а единственным укрытием был плащ. — От неожиданности Блейз не нашлась что сказать. Лорд Линден действительно страдал много больше, его не испугает ночь в цыганской палатке. Это подтверждали и его раны. — А где вы будете спать? — спросил он.

Незнакомцу было непозволительно задавать подобный вопрос порядочной девушке, да еще с таким откровенным намеком. Блейз хотела, было отчитать его за эту вольность, но вовремя вспомнила, что, по собственной выдумке, она-то как раз к порядочным девушкам не относится. И натянуто улыбнулась.

— Я буду под хорошим присмотром, милорд, будьте уверены. У людей неправильное представление о цыганах. Вы считаете нас бесстыдными и распущенными, но уверяю вас, мы такие же добродетельные, как только что принявшие постриг монахини в монастыре, и охраняют нас не хуже.

Похоже, Джулиан ей не поверил.

— Жаль, — только и вымолвил он. Потом слегка коснулся пальцами ее носика и отошел назад. — Вспомните обо мне, когда ваша голова коснется подушки.

Она стояла и смотрела ему вслед, в то время как Джулиан в сопровождении Миклоша шел через весь лагерь к палатке, которую ему выделили на ночь.

— Ночного горшка, к сожалению, не могу предложить вам, — извинился цыган. — Мы бегаем в лес. Но прикажу Томми принести вам утром горячей воды побриться.

— Премного благодарен.

— Вам еще что-нибудь понадобится?

— Не решаюсь попросить, — замялся Джулиан.

— Напрасно. Все, что у нас есть, ваше.

— Не обидитесь ли вы, если я попрошу вас помочь мне снять ботфорты? Иначе мне придется спать прямо в них.

На смуглом лице Миклоша сверкнули в улыбке белоснежные зубы.

— Я в вашем распоряжении, милорд.

Дюжий цыган быстро стянул с него плотно облегающие ботфорты и ни словом не обмолвился о беспомощных щеголях, которые не могут обойтись без прислуги, но Джулиан подумал об этом. Помощь цыгана стоила ему ощутимого щелчка по самолюбию. Он, разумеется, мог бы и сам стянуть ботфорты, но с большим напряжением для раны. А с помощью Миклоша он освободился от них быстро и довольно безболезненно. Поблагодарив Миклоша за гостеприимство, Джулиан залез внутрь палатки, где в маленькой стеклянной лампе над головой горела свеча.

Джулиан обнаружил, что палатка совсем крошечная и на удивление чистая. В противоположном от входа конце палатки полог нависал над постелью, которая представляла собой кучу соломы, покрытую мешковиной и уложенную на толстый слой веток, чтобы приподнять постель над землей. «На случай дождя», — решил Джулиан. Одеяла оказались чистыми, от них исходил приятный запах. Джулиан обрадовался, что его не сожрут заживо клопы. Он сполна отдал им дань в Испании.

Опустив полог палатки, служивший дверью, он снял редингот, сюртук, галстук и отстегнул воротничок. Аккуратно сложил вещи и сверху положил карманные часы. Затем погасил свечу, улегся и натянул на себя одеяло. Он устал, день выдался нелегкий, но на сердце у него было так легко, как давно уже не было.

Это удивило его. За весь вечер он ни разу не вспомнил Каролину, ее безвременную кончину и свою вину. Все его мысли занимала молодая колдунья с сияющими фиалковыми глазами, которая с удовольствием загадывала ему загадку за загадкой.

Джулиан тихо усмехнулся в темноте, вспомнив прозвище, данное Блейз цыганами. Огненная женщина. Удивительно точное прозвище. Он закрыл глаза и отдался воспоминаниям о прошедшем дне. Вспомнил, что ощутил, когда склонился над ней на кушетке и поцеловал, вспомнил, как она ответила на его поцелуй, и тело его напряглось.

Он отдавал себе отчет в том, что чувство, которое он испытывал к ней, не просто физическое влечение. Как ни странно, это чувство сильно напоминало ему благодарность. Сама того не желая, его чаровница дала ему цель, наполнила жизнь смыслом. Вино ее прелести ударило ему в голову, он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, тени прошлого отступили. Впервые за долгое время он смотрел в будущее с надеждой, а не только с болью и безразличием.

Плотнее укрываясь одеялом, он каким-то внутренним чутьем понял, что, несмотря на боль в бедре, впервые за многие годы хорошо выспится.

В эту ночь кошмары не мучали Джулиана. Вместо них ему снилась черноволосая красавица, которую он крепко держал в руках, а ее шелковистое, нежное, охваченное страстью тело выгибалось под ним. Он припадал к ее сладким теплым губам и никак на мог утолить жажду.

Проснулся Джулиан оттого, что в нос ему тыкалось нечто холодное и влажное. Он вздрогнул от неожиданности и резко сел. В серой предрассветной дымке он различил лохматое черное создание, которое лизало его в лицо, и громко застонал, но не от испуга, а от внезапной резкой боли в бедре.

Пес по кличке Бруно выскочил из палатки через полог, который ему удалось отодвинуть, и уселся у входа, не сводя глаз с Джулиана.

— Я не приглашал вас в свое скромное убежище, сэр, — проговорил Джулиан сквозь зубы. — Пошел прочь!

Он так и не увидел, какое воздействие на пса оказала его команда, потому что как раз в это время поблизости послышался сердитый окрик, а затем паренек по имени Томми подбежал и пнул пса ногой в бок. Не удержавшись на ногах, Томми упал на колени и при этом пролил почти половину воды из тазика, который нес.

— О! Милорд, простите меня. Клянусь, это больше не повторится.

— Ничего, все в порядке, — с трудом промямлил Джулиан, покрываясь холодным потом от острой боли в бедре.

— Но джук, сэр, он же грязный.

Джулиан догадался, что паренек говорит о собаке. Обсуждать цыганский словарь сейчас он был не в состоянии, да и спорить о собачьих привычках тоже. Стиснув зубы, энергично начал растирать ноющие мышцы бедра, пока боль не утихла. Только тогда он посмотрел на паренька и с трудом улыбнулся.

— Если ты принес горячей воды, я прощу тебе все что угодно.

— Простите Бруно, милорд. Я его хорошо учил, правда. Он просто не знал, что вы свой и к вам нельзя приставать. Для него все богатые одинаковы.

Подвергшись новому бурному потоку извинений, Джулиан терпеливо слушал паренька и одновременно разглядывал его. Томми был симпатичным подростком с темными страстными глазами и юношеской улыбкой на смуглом лице. Несомненно, он слишком молод для той, о которой мечтал Джулиан, молод не только по годам, но и по жизненному опыту. Его колдунья бегала бы кругами вокруг него, но довела бы только до головокружения.

Наконец Джулиан избавился от Томми, убедив того, что спокойно пережил ужаснейшую пытку, когда пес облизывал его лицо.

В наступившей блаженной тишине он слышал, как с началом дня пробуждается лагерь. Когда Джулиан выглянул из палатки, то увидел поднимающиеся к небу голубоватые дымки костров, на которых уже готовился завтрак. Дымки смешивались с зябким утренним туманом, окутавшим цветочный луг, где был разбит цыганский лагерь.

Утро было сырое и довольно прохладное. Джулиан поежился и потянулся за сюртуком. Потом принялся с усилием натягивать ботфорты, отчего резкая боль вновь сковала бедро. В это время снаружи послышались шаги. Джулиан выглянул и увидел, что в сторону его палатки идет Блейз, а за ней нерешительно продвигается Миклош.

• Предыдущая
• 16/86
• Следующая