Ложь (ЛП) - Скотт Кайли - Страница 32

Момент упущен, и, как и у всех остальных, думаю, у меня тоже есть работа, которую нужно делать. Или я могла бы быть честной и признать, что у меня не хватает смелости оттащить его в сторону прямо сейчас или просто прекратить внутренние терзания и сказать это перед другими людьми. Просто открыть свое сердце нараспашку перед аудиторией оперативников. Несмотря на то, что нам, возможно, вскоре грозит грязная и насильственная смерть, в глубине души я, по-видимому, все еще эмоционально трусливая кошка. Это не может не разочаровывать.

Но если Том может быть достаточно храбр, чтобы рискнуть своим сердцем, то и я тоже. Он не заслуживает меньшего.

Плечи расправлены, грудь выпячена. После того, как меня назвали крутой, самое меньшее, что я могу сделать, это быть на высоте с точки зрения эмоций. У меня будет еще один шанс остаться с ним наедине, чтобы признаться во всем, прежде чем все пойдет прахом. Черт возьми, я переверну небо и землю, чтобы убедиться в этом.

Глава 9

— Том?

Он отворачивается от одного из окон гостиной. Позади него ослепительный золотой закат освещает двор. Он создает такое идеальное освещение, которое бывает лишь время от времени. У его ног на восточном ковре раскинулся столь же ослепительный и опасный арсенал огневой мощи.

— Детка. Привет. Ты в порядке?

— Да. Я, эм… — я склонила голову набок, рассматривая странный инструмент в его руке. — Что ты делаешь?

— Прорезаю отверстия в стекле, чтобы вести огонь, — объясняет он. — Менее очевидно и грязно, чем разбивать окна.

— Ты думаешь, это что-то изменит?

— Стоит попробовать все, что можем, чтобы выйти на первое место. Если это даст нам лишнюю минуту или две, прежде чем они поймут, откуда мы стреляем, тогда, да, это может иметь значение.

Я киваю.

— В этом есть смысл.

— Рад, что ты одобряешь.

О Боже мой.

Он слегка ухмыляется, и это так мило.

Проклятье, у меня все плохо.

Мой желудок делает что-то интенсивное. Как будто моим нервам нужна еще какая-то дополнительная помощь. Я вытираю вспотевшие ладони о джинсы.

Внутри дома царит полумрак. Горит только несколько ламп, стратегически расположенных низко. Если не знать, то можно подумать, что это место пустынно. Это именно тот образ, к которому мы стремимся. Мы переставили мебель, чтобы прикрыть выходы или замедлить любого, кто попытается проникнуть через двери и окна.

Мы сделали все возможное, чтобы превратить коттедж в крепость. И хотя кадры из фильмов, включающие подготовку к битве, обычно захватывают, я здесь, чтобы сказать вам, что это не так потрясающе. Для начала не было динамичной музыки, и у меня болит спина от того, что я таскала нефритовый журнальный столик. По правде говоря, вся эта подготовка к большой экшн-сцене, на самом деле просто очень тяжелая работа.

— Что случилось? — спрашивает он. — Ты ведь не передумала насчет того, чтобы быть здесь, не так ли?

— А? Нет, вовсе нет.

Он с облегчением выдыхает. Думаю, вытащить меня отсюда так поздно было бы большой проблемой.

— Но я, ах…я должна тебе кое-что сказать, — говорю я.

При этих словах он откладывает инструмент, уделяя мне все свое внимание. И не то чтобы это не важный момент и все такое, но я не могу не отвлекаться на то, как он выглядит. На Томе кофта с длинными рукавами под пуленепробиваемым жилетом. Все эти перекаты мышц на его руках, то, как ткань с любовью облегает его тело, внушают благоговейный трепет. Мои гормоны танцуют головокружительный танец. По сути, я просто хочу уткнуться лицом ему в грудь и спрятаться на некоторое время. Может быть, навсегда. Но я женщина на задании.

— Хорошо. — Он скрещивает руки на груди. — Я слушаю. А затем, после того как ты все скажешь, тебе нужно пойти надеть жилет и остаться в подвале с Хелен.

— Хорошо, я так и сделаю. Но я хотела сказать…

Честное слово, я собираюсь ему все рассказать. Собираюсь впервые сказать большое слово на букву "Л" кому-то, кроме моих ближайших друзей и семьи.

Только потом я вижу маленькую черную штуковину, незаметно засунутую ему за ухо.

— Том, могут ли другие люди слышать этот разговор?

— Они не заинтересованы в том, чтобы слушать нас.

— Это не то, о чем я спрашивала.

В этот момент его взгляд устремляется к небу, и он подносит руку к уху.

— Заткнись, Медведь. Иди срать в лес или еще куда-нибудь.

Сквозь дыру в окне доносятся смешки. Думаю, они доносятся с северного направления. То есть, над нашими головами.

— Это Ворон на крыше дома?

— Да. Мы занимаем позиции на всякий случай.

— Ты можешь выключить эту штуку на минутку?

— Прости, детка. Секунду. — Он слегка хмурит брови. — Спасибо, Лиса. Я понимаю, что сейчас нет времени для блуда. Но я действительно ценю твое мнение.

— Для блуда?

Том качает головой. Несмотря на всю его риторику «в этом бизнесе нет друзей», этому человеку явно нравится иметь за спиной людей, которым он доверяет и которые ему нравятся. И это очень мило.

— Извини. Очевидно, мы все возвращаемся к юмору двенадцатилетней давности, чтобы снять напряжение. Что ты собиралась сказать?

Кое-что важное, только вот у меня есть аудитория. Большая, бл*дь, аудитория для моих больших, бл*дь, чувств.

Мой желудок практически проваливается сквозь пол.

— О… Эм… позже.

— Ты уверена?

— Да. Это может подождать. — Потому что, как бы мне ни нравились его друзья, я ни за что не поклянусь ему в вечной любви при таких условиях. Особенно когда они все в таком комедийном настроении.

Нет. Этого не произойдет.

Трусиха во мне восстает, снова одерживая победу.

Тьфу. в

Внезапно раздается хлопок выстрела.

Окно, у которого стоял Том, разлетается вдребезги. И он уже в движении. Его рука поднимается, чтобы схватить меня, и мы оба падаем на пол.

Святой ад.

— Подтвержденный контакт, я знаю, — отвечает он тому, кто говорит с ним через наушник. — Скажи мне, что ты следишь за ними… Понял.

Он замолкает и слушает, его тело наполовину лежит на мне, а его рука крепко обнимает меня. Откуда-то сверху доносится ответный огонь Ворон. И из одного из кухонных окон, выходящих на воду, Лиса делает то же самое. Медведь где-то снаружи, без сомнения, делает свое дело. Но, твою мать, было чертовски похоже, что они окружили нас.

— Ползи к лестнице на локтях и коленях, детка, — говорит Том, поднимая винтовку. — Не высовывайся. Я хочу, чтобы ты сейчас была в подвале в пуленепробиваемом жилете. Иди.

Осколки стекла впиваются мне в руки сквозь кофту с длинными рукавами, но я изо всех сил стараюсь не обращать на них внимания и поскорее убираюсь оттуда. Мысль о том, чтобы оставить Тома, отстойна. Я на 100 процентов ненавижу это. Тем не менее, я выполняю приказы, как хороший новобранец / невеста.

Пока я ползу вперед, все больше взрывов, хлопков и других разнообразных звуков от различных видов оружия доносится как изнутри, так и снаружи дома. Люди, черт возьми, стреляют в нас. Снова. И это намного хуже, чем номере отеля. Это оглушительно, как будто град обрушивается на дом, или мы попали в торнадо, или что-то в этом роде. Люди на самом деле пытаются стереть нас с лица земли, и я боюсь, что им это удастся. Моя кровь стучит в ушах, адреналин разливается по телу.

Мы не умрем. Все будет хорошо.

По крайней мере, я чертовски на это надеюсь.

Моя надежда длится ровно до тех пор, пока стена рядом со мной не взрывается.

Меня швыряет через всю комнату, пыль и камни сыплются дождем. Но по крайней мере, когда я приземляюсь, то сначала ударяюсь о спинку дивана, и это как бы смягчает мое падение. Хотя все равно все чертовски больно. А еще у меня в ушах звенит колокольчик или что-то в этом роде.

Срань господня. Это безумие.

— Том? — я медленно поднимаюсь, совсем чуть-чуть. Ровно настолько, чтобы оглядеть комнату. — О Боже, пожалуйста, будь жив!