Ложь (ЛП) - Скотт Кайли - Страница 5

— Это было для ее же блага. И я сказал, чтобы ты кое-что подобрал, — недовольно говорит Том, — А не опустошил чертов магазин.

— Персональный консультант нуждался в комиссионных, и ты можешь себе это позволить. Кольцо на замену находится в маленьком синем пакете. Я сам его выбрал.

Том стонет.

— Хочу ли я вообще знать?

— Скорее всего, нет. — Мужчина садится на корточки, с легкостью разбирая груду пакетов. И конечно же, в синем пакетике от Тиффани оказывается коробочка с кольцом. — Полагаю, тебе следует оказать мне честь.

Без комментариев, Том берет коробку и садится на кровать рядом со мной. Не могу прочитать выражение его глаз, но он спокойно берет меня за руку, надевая камень на безымянный палец. Бриллиант огромен и идеально подходит.

— Думала, мы никому не рассказываем о… — начинаю я.

— Ты можешь доверять Ворону. Если кто-нибудь спросит, история такова, что вчера утром ты сняла свое старое кольцо, когда занималась домашними делами. Вот почему на тебе его не было, когда прогремел взрыв.

— Я бы сделал предложение должным образом, встал на одно колено и сделал бы это правильно. Бриллиант квадратной огранки в пять карат с платиновым ободком, — объявляет Ворон. — Что думаешь, Бетти?

— Ух ты.

— Думаю, ей нравится, — говорит он с улыбкой. — У меня превосходный вкус.

Раздается много раздраженного ворчания со стороны Тома.

— Ты покупаешь ее расположение за мои деньги. Я должен был быть низкоуровневым костюмом. Как, черт возьми, я мог себе это позволить?

— Единственные люди, которых это кольцо должно одурачить, уже знают, что ты не просто низкоуровневый костюм. Пусть она наслаждается камнем.

— Оно прекрасно, Ворон. Спасибо.

Мужчина нежно улыбается мне.

— Всегда пожалуйста, Бетти.

— И спасибо, что подобрал одежду. Я все время забываю, что все, что у меня было, взорвалось. — Эта мысль одновременно ужасна и отрезвляет, понимание того, как много я потеряла. Не то, чтобы все это много стоило. Но сентиментальная ценность…, например, мои любимые футболки. Дорогие сердцу книги с потрескавшимися корешками и потертыми страницами. Любимый старый проигрыватель и коллекция винила, доставшиеся мне в наследство от дедушки. Просто кусочки и обрывки, из которых состояла моя жизнь. Хотя я понимаю, что это всего лишь хлам, и я счастлива, что жива.

— Ты делала резервные копии своих фотографий, верно? — спрашивает Том.

Я киваю.

— По крайней мере, это уже кое-что.

— Да, — говорю я, не вполне убежденная.

Ворон откашливается.

— Я так понимаю, ты слышал о Скорпионе?

Том кивает.

— Она была хорошим агентом.

— Знаю, что вы были близки. Мы должны найти этого ублюдка. Немедленно.

— Барсук отслеживает доступ ко всем файлам, касающимся нас. Любого, кто искал информацию о работе, которую мы с ней делали вместе. Любого, кто мог затаить обиду.

— Что бы там ни было, он раскопает это, — говорит Ворон.

Значит, Скорпион — это она, и они с Томом были близки. Интересно. Не уверена, волнует ли меня, изменял он мне или нет. Нет, волнует. Одна только мысль об этом причиняет боль.

Я подтаскиваю к себе ближайшие пакеты, разворачивая слои обертки, чтобы добраться до вещей. Немного косметики, уход за кожей, средства для волос и тампоны. Ассортимент одежды, такой как джинсы, футболки и теплая куртка, а также пара прочных, но модных ботинок.

Очень мило.

А вот без модного нижнего белья я могла бы обойтись. Нет ничего плохого в разумных, удобных, несексуальных бабушкиных трусиках. Особенно в моем нынешнем затруднительном положении. Не то, чтобы Том был склонен возбуждаться при виде меня в откровенном наряде. Еще одна тревожная подсказка о достоверности нашего романа.

Я такая дура.

— Так что, вы все бывшие военные или что-то в этом роде? — спрашиваю я в надежде, что информация сделает меня менее идиоткой. По крайней мере, в данной конкретной ситуации.

— Нас набирают отовсюду. На самом деле это не то, о чем мы можем говорить. — Ворон прислоняется к стене, скрестив руки на груди. — Никто раньше не пытался смешивать реальную жизнь и работу. Ты первая.

— Не знаю, насколько это было реально, учитывая, что Том лгал мне обо всем, — говорю я. — Но, это твоя жизнь? А что будет потом? Неужели они ожидают, что ты просто уйдешь на пенсию и никогда не будешь обсуждать то, что сделал или, что видел?

— В значительной степени. Хотя, выход на пенсию обычно не является проблемой, — растягивает Ворон. — Немногие из нас доживают до нее. Правительство обожает подсовывать трудные дела людям, которых они считают расходным материалом.

Глаза Тома напрягаются.

— Достаточно. Ты ее пугаешь.

— Я не боюсь, — вру я.

— Извини, — говорит Ворон, направляясь к двери. — Оставлю вас, голубков, наедине.

— Спасибо за все, Ворон.

— В любое время, Бетти. — Он подмигивает и бесшумно выскальзывает за дверь.

В комнате становится тихо, и мы снова остаемся вдвоем. Мне требуется мгновение, чтобы обрести голос. Чтобы мой мозг осмыслил все новые фрагменты информации.

— Сколько раз ты почти не добрался до дома? — спрашиваю я, теребя крошечный атласный бантик стрингов, которые никогда не надену. — Правду, Том.

— Достаточно часто, чтобы быть благодарным каждый раз, когда входил через парадную дверь. Помнишь, я сказал, что потолок обрушился на меня, когда я проводил оценку ущерба от пожара в Айдахо?

— Помню, как ворчала, когда ты вернулся на работу через два дня, еще до того, как швы зажили.

— Видела бы ты другого парня. — Он пожимает плечами. — Но я хорош в своем деле. Постарайся не волноваться.

— Тебе легко говорить.

— Мне нужно проверить Барсука. — Том встает, чтобы последовать за Вороном, и хватает с пола футболку. — Принесу немного еды и кофе.

— Хорошо.

Он останавливается на мгновение, просто изучая меня.

— Что?

— Ты хорошо с этим справляешься.

Я смеюсь.

— О, неужели? Потому что в моей голове я, в основном, чередую этот безумный, бесконечный, пронзительный крик и всепоглощающую потребность убить тебя за всю эту гребаную ложь.

— Хм. Ну, это не слишком заметно, так что… хорошая работа. — Он просто наблюдает за моим лицом, в то время как его собственное абсолютно бесстрастно. Но, с другой стороны, Том всегда был тем, кого можно назвать отстраненным. Еще один удар по нашему фальшивому роману. — Знаю, Бетти, как трудно доверять мне после всего, но я — твой лучший шанс выбраться отсюда живой.

— И все же я в таком положении именно из-за тебя.

Он молчит.

— И ты прав, тебе очень трудно доверять.

Кивок.

— Скоро вернусь.

Как я уже говорила Пауку, я встретила Тома в баре в центре города одним особенно дерьмовым субботним вечером. Дело в том, что это была моя вина, что этот день был таким плохим. Одна невеста с улыбкой спросила, какие цветочные композиции я бы заказала, если бы это была моя свадьба. Просто, по-дружески. С моей обычной бездумной потребностью угодить, мой рот открылся, и все вырвалось наружу. Пионовидные розы. Ландыши. Все, что я когда-либо хотела для себя. Она ухватилась за мои идеи, и, соответственно, я провела весь день, воплощая все свои мечты для чужой свадьбы. И это выглядело более потрясающе, чем я когда-либо себе представляла. Будь я проклята за то, что хорошо выполняю свою работу.

Более разумный человек не возражал бы поделиться. В конце концов, это были всего лишь какие-то дурацкие букеты и бутоньерки, сервировка столов и так далее. Но я, почему-то, возражала. Очень.

Мне тогда было двадцать пять, у меня никогда не было того, кого бы назвала серьезным парнем, и я чувствовала себя полным дерьмом. Никакое количество водки и содовой не могло сделать все лучше, но я была готова попробовать. Вот тогда-то Том и нашел меня. И он проник в мою жизнь с такими минимальными усилиями. Потому что в тот день я сдалась. Я действительно не верила, что заслуживаю чего-то лучшего, чем половинчатая любовь с достаточно милым парнем.