Странник четвертого круга (СИ) - Чайка Дмитрий - Страница 38

— Чё, проблемы? Нет? Ну, ща будут, — и он достал из кармана телескопическую дубинку, которую раскрыл эффектным жестом.

***

Старший инквизитор Карло Мартинелли с чувством глубокой безнадежности переключал каналы, на которых показывали примерно одно и то же. Аналогичные инциденты прошли по всему городу, и разгневанные правозащитники клеймили позором крайне правых, скинхедов, лично Марин ле Пен и прочую публику, которая в этом была совершенно не виновата. Телеэкраны пестрили репортажами с избитыми мигрантами, которые рыдали и утирали кровавые сопли, обвиняя немецкую полицию в преступном бездействии. Местные тоже возмущались на камеру, но делали это с таким счастливым видом, что их вскоре перестали показывать. Из состояния полного отупения инквизитора вывел телефонный звонок.

— Старший, это я, — раздался в трубке бодрый голос.

— Кто я? — прошипел Карло.

— Бугор один. Тут девку нашли. Пацаны подтянулись, дом окружаем.

— Где вы? — жадно спросил Карло, мигом забыв о небольшом недоразумении, что только что произошло. Это сейчас казалось настолько мелким и незначительным, что и обсуждать не имело смысла. Породистые Гончие не подвели, и это было главным.

— Мы тут, — уверенно ответил голос.

— Где тут? — инквизитор начал терять терпение. — Там на доме название улицы есть. Прочти.

— Я не могу, тут не по-нашему написано, — ответил бугор.

Отец-инквизитор совершил тяжкий грех богохульства, но вовремя вспомнил, что для подобной ситуации протоколом предусмотрен поиск объекта посредством геолокации. До чего же непросто оказалось управлять Гончими такого высокого класса. Все-таки, опыт — большое дело.

— Жди меня, я скоро.

***

Динара вышла из душа, напевая заунывную песню из далекого детства. Банный халат приятно ласкал тело, а на голове был накручен тюрбан из полотенца, под которым сохли роскошные смоляные волосы. Это была ее гордость, и у нее даже в мыслях не было хоть раз в жизни воспользоваться феном. Она налила бокал вина и расслабилась, лениво гоняя каналы телевизора. Реклама, реклама, тупой слюнявый сериал, новости, опять новости. Она рывком вскочила на кровати, отбросив бокал в сторону. Хрупкое стекло жалобно звякнуло, а по полу разлилась кроваво-красная лужа с терпким ароматом. Ее вычислили, Гончие уже здесь! Да как же это? Это же невозможно!

— Какая же я дура! — простонала она. — Они нашли второй амулет. Надо было отсюда сразу же уходить! А я решила отсидеться денек. Думала, что никто в жизни не найдет!

Она бегом побежала к окну, и охнула, увидев знакомую фигуру, которая стояла на перекрестке, прижав к уху телефон. Теперь время шло на минуты. Гончие обладали стадным инстинктом, и сбивались в шайки в любом месте, где бы ни находились. А значит, очень скоро они придут за ней. А если быть точным, то за ней придет кто-то несоизмеримо более сильный, чем она. В любом случае, ей конец. Она моментально оделась и вытерла злые слезы. Остался только один выход. Динара достала из сумки маленькую фигурку колдуна с лицом в виде черепа и провела над ним рукой.

— Ведьма? — услышала она механический голос. — У тебя есть товар?

— У меня нет товара, и ты об этом знаешь, Йозеф! — ответила она. — Ты же начал переговоры с заказчиком за нашей спиной.

— Вы облажались, — ответил голос, — и я решил обойтись без вас. Говори, чего тебе надо?

— Этот ненормальный Готфрид в теле мальчишки убил Николая, а мне приказал бежать. Я едва жива осталась. Мне пришлось нарушить клятву Клану…

— Что ты несешь, глупая курица? В теле мальчишки нет никакого Готфрида, я знаю это точно.

— Да мне плевать! — завизжала Динара. — Я уже сама не понимаю ничего. Николай убит, а меня окружают Гончие Клана. Вытащи меня отсюда!

— Да зачем бы мне это делать? — голос принял скучающий оттенок. — Разбирайся сама со своими проблемами.

— Но ведь это из-за тебя все! Меня же казнят! — по лицу Динары текли бессильные слезы.

— Да мне плевать. Забыла Правила? Слаб — сдохни!

— Я дам клятву верности, — внезапно севшим голосом сказала она. — Я стану твоей рабыней. Только спаси. Я чувствую их запах. Они уже рядом. Умоляю!

— Положи руку на фигурку и повторяй! Клянусь служить верой и правдой до конца своих дней. И даже добровольно отдам жизнь, если это будет в интересах хозяина. Контракт без права на отказ. Клянись!

— Клянусь! — непослушными губами повторила Динара, и ее руку пронзил разряд тока. Сила засвидетельствовала магический контракт.

— Ну что же, я, пожалуй, приду забрать свою собственность, — сказал голос, и фигурка помертвела. Абонент отключился.

Дверь открылась, и отец инквизитор увидел, как прелестную брюнетку, по щекам которой текли слезы, обнимает за талию неприятный тип, который числился под первым номером во всех ориентировках обоих Миров. Он издевательски сжал в кулаке маленькую фигурку колдуна и исчез, оставив после себя только каменную крошку на гостиничном ковре. А ведь до недавних пор считалось, что уничтожить амулет связи невозможно. И именно об этом думал хмурый инквизитор, разглядывая мусор на полу. Что-то очень страшное вскоре произойдет. Нет, что-то уже происходит, только никто этого еще не понимает.

Один из старейших монастырей Европы, основанный самим святым Бенедиктом на месте храма Аполлона полторы тысячи лет назад, жил своей жизнью, как будто и не было вокруг всех этих войн, глобального потепления и всеобщей толерантности. Гора, на которой расположился огромный комплекс зданий, была почти неприступна, и не раз выдерживала осаду. Но не поэтому отец Доминик выбрал это место. Ведь именно здесь, в Италии, еще билось сердце христианства, которое умирало в Европе так, как постепенно засыхает надломленная ветвь у дерева.

Старший инквизитор Карло Мартинелли стоял, почтительно склонив голову, перед сухоньким старичком в монашеской сутане. Тот крутил в руках банку с облепиховым вареньем, и счастливо улыбался. На столе настаивался чайник, и варенье пришлось весьма кстати.

— Вот спасибо, Карло, — сказал отец Доминик. — Уважил старика. И Иоанн не забыл ведь. Как съездил? Нашел грешника?

— Нет, отец Доминик, — с виноватым видом ответил инквизитор. — Зато такой клубок закрутился, что голова кругом пошла.

— Кто же то зловредное зелье сделал? — поинтересовался монах, уплетая варенье.

— С большой долей вероятности волшебник из Баварии Готлиб фон Фогельвайде, святой отец, — почтительно ответил Карло.

— Вот как? — задумался тот. — Сильный он был колдун, и довольно зловредный. Только не слышали о нем ничего уже много лет. Думали, умер он, а вот оно как…Точно он?

— Точно, святой отец, — кивнул Карло. — Вот часть его дневника. Там, где он молодость свою описывает, как колдуном стал. И запах его в квартире подельника Ищейка учуяла. А вот самого его никто не видел, и где он прячется, мне неведомо.

— В логове своем колдовском, где же еще, — пожал плечами отец Доминик. — И туда никому из нас ходу нет, если сам не пригласит. Он там может хоть до второго пришествия сидеть, и в ус не дуть.

— В этом деле парнишка нарисовался странный, святой отец, — продолжил Карло. — За месяц такую силу набрал на том колдовском зелье, что опытного Охотника одним ударом убил. Такой же хулиган, как и те, что мы тут у себя поймали.

— Да, — задумчиво кивнул головой отец Доминик. — Да-да… А что тебе Иоанн сказал?

— Я и не очень понял, святой отец, — честно признался Карло. — Посоветовал быть менее рациональным и слушать свое сердце. Даже не знаю, что мне с этим советом делать.

— Да, сложно с ним, — поморщился отец Доминик. — И логика эта православная тяжела для нас. Слишком много в ней старых, изначальных идей. Но ты все равно прислушайся. Он ткань бытия видит, как никто из нас. Ему ведомо многое, и говорить впустую он не станет.

— Еще в этом деле замешан Йозеф Менгеле, которого оба Мира уже много лет ищут, — со вздохом ответил Карло. — И у него Книга, та самая. Она нашлась!