Рейволюция. Как это было на самом деле - Иванов Кирилл - Страница 27

DJ Бумер (Федор Крылов): Ну, да. Появился такой мифический чувачок, Леша Цветков. Какой-то молодой парень, школьник. Он тогда еще реально учился в школе. “Радио Рекорд” пребывало тогда в такой фазе, что только школьники там и могли играть.

Вадим Воронов (теле– и радиоведущий): Можно сказать, что всего за пару лет из “Рекорда” мы сделали фабрику звезд. Наши диджеи становились звездами, радио начало нормально работать. При этом на рекламу станции не было потрачено ни копейки! “Рекорд” заработал по-настоящему на наших идеях. Короче, пришли и подмогли “Рекорду” стать действительно радиостанцией. Полубоги, блин... (Смеется.)

Никита Маршунок (основатель фестиваля “Казантип”): “Казантип” существует уже пятнадцать лет, и не проходит и года, чтобы кто-нибудь не пытался его запретить. Как-то раз Верховная Рада единогласно проголосовала за то, чтобы нас закрыть. Потом сами же приехали и искали выход из ситуации. Потому что невозможно закрыть предприятие, которое является основным налогоплательщиком в этом регионе, которое дает огромное количество рабочих мест, которое даже можно назвать градообразующим!

DJ Фонарь (Володя Фонарев): “Казантип” существует уже пятнадцать лет, и я бы разделил его историю на два этапа. Мне кажется, что до 1999 года это был один “Казантип”, а после – совсем другой. Пока вечеринки проходили на реакторе, там было много москвичей и питерцев, там была немного другая музыка, и все это больше напоминало тусовку. Сейчас там больше украинцев, сейчас это масштабное явление, и сейчас никто уже не скажет, будто это мероприятие только для своих.

DJ Re-Disco (Денис Медведев, участник группы “2ва Самолета”): Последний раз я был на “Казантипе” прошлым летом и опупел от того, что увидел. Столько жлобья, столько народу не в себе... Десять тысяч полностью убранных человек! То есть просто какая-то негативная волна. Я там был заявлен и даже начал играть, но тут приволоклись крепкие ребята и меня просто выдернули из-за пульта. Говорят:

– Сейчас будет играть вот он, а ты – на хуй отсюда!

Я говорю:

– А пластинки забрать?

– Потом заберешь!

Вот примерно такой “Казантип”.

Никита Маршунок (основатель фестиваля “Казантип”): “Казантип” – давно бренд. Только ленивый промоутер не проводил еще вечеринки, в названии которой стоит слово “Казантип”. Это происходит по всей стране, и бороться с этим бессмысленно. И потом, если вечеринка проведена на достойном уровне, то зачем бороться? Пусть оупен-эйров будет много. Пусть они будут очень разные.

DJ Лена Попова: Оупен-эйров стало проводиться очень много и разных. Но первым настоящим оупен-эйром в России была, конечно, наша вечеринка на дамбе, неподалеку от знаменитых Кронштадтских фортов. Площадка там не очень приспособленная. Место диджея располагалась прямо в кабине распиленного грузовика. Вертушки висели подвешенные на каких-то резиновых эспандерах. А для диск-жокея оставалось место на лежащей между колес досочке. Нужно было умудриться встать, как-то удержать равновесие, чтобы не грохнуться, и при этом еще и еще вертеть пластинки.

В какой-то момент пошел дождь. Причем не просто дождь, а жуткий ливень. Мы как раз играли с Анжелкой, и нас вместе с грузовиком просто накрыли полиэтиленовой пленкой, чтобы не заливало пластинки. Мы играли в этом темном мешке, но было страшно весело. Еще я запомнила, что там была девушка-диджей – немка и беременная. А чуть в сторонке располагался очень красивый старинный пирс, который ребята расчистили и поставили там свечки, украсили все это лампочками. Это был туалет.

DJ Бумер (Федор Крылов): Мне позвонила Лена Попова: “Федя, у тебя есть вертушки?! Мы делаем оупен-эйр”.

Сейчас к вертушкам относятся проще. Но чтобы в то время кто-то отдал свои вертушки для мероприятия в лесу? Вертушки были такой, знаешь, реликвией. Это было нереально! Люди чуть ли не молились на вертушки. Это была почти что икона.

А вот я согласился. Это был самый первый оупен-эйр в стране. Я сказал: “О’кей, я привезу вертушки, но мне хотелось бы тоже поиграть у вас со своей бандой”. Мне было отвечено: “Хорошо! Приезжай и играй! Там будет два танцпола – на одном из них поиграете”.

К фортам нужно было идти по дамбе, ведущей от берега Финского залива до острова Кронштадт. Мы пять километров несли вертушки в руках. А вертушки – каждая килограммов десять.

Сами форты были очень странным местом: такие старинные крепости, торчащие прямо из воды. Какие-то оупен-эйры ведь проходили и до этого. Но ничего подобного самому первому мероприятию в фортах не было никогда. Там собралась куча народу, все общелкались и потом тонули в Финском заливе... Это был хороший, я бы сказал, позитивный психоделический экспириенс.

Павел Стогар (промоутер): Необычных мест с особой атмосферой в Ленинградской области хватает. И в каждом таком месте можно что-нибудь устроить. Например, в поселке Лебяжье когда-то существовал офигенный клуб “Вентиль”. Он находился в огромной цистерне. То есть там была котельная, а прямо под котельной огромный бак, цистерна. В баке была пропилена дыра: ты идешь-идешь и вдруг неожиданно попадаешь в этот бак. Это металлический пузырь, наполовину закопанный в землю. И внутри там стоит пять киловатт звука. Причем этому звуку совершенно некуда там деваться. Когда включалась музыка, люди просто вылетали – их выносило волной звука. Это было похоже на аттракцион: ты включаешь музыку, и возникает эффект свободного падения. А прямо рядом с котельной там было маленькое озеро, такое болотце. И летом рейверы выскакивали из цистерны и прямо в одежде прыгали в воду.

Денис Одинг (промоутер): О том, чтобы провести мероприятие в фортах, мы думали еще в 1993-м. Но в то время Кронштадт был закрытым военным городом. Потом его открыли, но я тогда уже был занят “Казантипом”. А потом все как-то сложилось, и вместе с архитектором Мишей Бархиным мы решили сделать большой оупен-эйр. Вариантов было два: либо устраивать все в Константиновском дворце, либо в фортах.

Еще одним участником проекта был промоутер Эдик Мурадян. Мы встретились, поговорили, и Эдик сказал, что у него есть знакомый нефтяной магнат – увлекающийся человек и любитель электронной музыки. Тот был готов давать под такие проекты деньги. Мы показали ему оба места, и он сказал: “Давайте лучше форты. Дворец – это тоже неплохо, но форты как-то красивее. Кроме того, у меня есть яхта, я прямо на ней сюда и приплыву”.

Он дал нам двадцать тысяч долларов. Тогда этого было достаточно. Большинство диск-жокеев играли бесплатно, поэтому мы уложились в эту сумму. Наш спонсор тоже приехал на вечеринку, правда не на яхте. Ему все очень понравилось. Понравилось настолько, что вскоре нас подвинули, и вечеринки в фортах москвичи стали делать самостоятельно.

DJ Бумер (Федор Крылов): Мы ходили на все вечеринки подряд, везде играли и показывали себя. В то время не обратить внимание на новое поколение было уже невозможно. После 1997 года вдруг появились ребята, которые выглядели очень определенным образом. Тогда ведь все выглядели рейверами, все были такими мурзилками. А тут вдруг приходили парни, которые слушали другую музыку и выглядели иначе – в панамах, в камуфляжных штанах. Мы были просто такой антипод всему происходящему. Когда мы где-то появлялись, это просто отправляло всех в нокаут. Наша армия постоянно росла. Ты шел по улице, и люди сразу понимали, что ты джанглист, а не рейвер. То есть мы тогда выглядели ох как особенно.

Павел Стогар (промоутер): К концу 1990-х на первый план вышло совсем другое поколение, которое слушало уже другую музыку и желало совсем других развлечений. Старые герои не могли удержать позиции, а молодежь только и делала, что отплясывала на оупен-эйрах.