Колхоз: Назад в СССР 4 (СИ) - Барчук Павел - Страница 50

— Мотеньку убили! — крик прозвучал со стороны входа на территорию сельсовета.

В этот момент я осознал, что велика вероятность оказаться там же, где сейчас находились Матвей Егорыч и маляр. Причем, всем нам. Потому что по двору бежала, раскинув руки, Зинаида Степановна, которая явилась проведать супруга. Утопить Матвея Егорыча в сортире имеет право только она. По её же, естественно, мнению. За то, что это сотворил кто-то другой, баба Зина вполне способна и по голове настучать, особо не разбираясь в деталях случившегося.

Судя по всему, двойной полет она наблюдала где-то с момента, когда дед упустил скворечник.

Из недр выгребной ямы слышалось: "Ап... тьфу... мать … итить…спасите... ап...тьфу... спасите... я тону... ап... тьфу..."

Этот голос несомненно принадлежал деду. Параллельно доносилось:"Не лезьте мне на голову! …ять… да что ж ты… вытащите его! И меня! Но сначала его!... ять…"

Я так понимаю, Матвей Егорыч решил, что для этой жизни он гораздо важнее, чем рабочий из Воробьевки, и пытался выбраться с помощью его головы. Используя её, как трамплин.

Все, кто были рядом, я, второй рабочий и, конечно, Зинаида Стефановна, ринулись спасать пострадавших. В проломленный пол сортира вставили лестницу, по которой дед и мужик, так необдуманно согласившийся помочь Матвею Егорычу, вылезли наружу. Оба они, естественно, были по уши в дерьме. Аромат источали соответствующий.

Самое интересное, дед вылез босой, ухитрившись потерять обувь. Hо что еще удивительнее, оба пострадавших отделались парой синяков. Правда, это мы выяснили гораздо позже.

В момент, когда спасение прошло успешно и вроде все оказались живы, очень неожиданно трагизм ситуации возрос многократно. Хотя, должно быть наоборот. Сначала на крыльцо выскочила Светланочка Сергеевна. Мало того, их привлек шум, так ещё лицо у маман было сильно злое. Следом неслись Наташка и Андрюха. С другой стороны, от дороги, спотыкаясь на каждом шагу, бежал Николай Николаич. Но бросился он вовсе не к Матвею Егорычу, в которого палкой тыкала Зинаида Стефановна. Видимо, хотела убедиться, цел ли супруг, но руками его трогать не хотела.

Председатель подскочил к рабочему, который свалится в сортир вместе с дедом, и в отличие от бабы Зины, ни минуты не сомневаясь, принялся вертеть мужика из стороны в сторону.

— Никанор Викторович, да как же так? Как же вы? Ох… Ешкин ты кот!

Уже в тот момент я понял, что-то пошло не так. Николаич, конечно, человек неплохой, но вряд ли он стал бы столь сильно переживать за обычного маляра.

А вот когда маман подбежала ко мне, схватила за локоть и зашипела:"Тебе кто сказал, что эти люди — рабочие?" стало окончательно ясно, вряд ли комиссия оценит по достоинству архитектурные особенности разрушенного храма. Впрочем, как и новаторство Зеленух в спортивных дисциплинах. Потому как одну часть этой самой комиссии заставили мыть кабинеты, а вторую — искупали в дерьме.

— Ну, все…Дулю нам с маслом сейчас выпишут… Здоровую дулю с литром масла… Или с двумя. Литрами. — Николай Николаич нервно курил, расхаживая рядом с дядькиной баней, и говорил сам с собой. Но громко. Наверное, чтоб я слышал. Вообще, конечно, председатель был в шоке. В этот раз мы, походу, превзошли себя.

И главное, ведь не специально. Кто ж знал, что комиссия может выглядеть, вовсе не как комиссия. Я вот точно не знал. Если уж на то пошло, сами виноваты. Надо было одеться прилично, нормальную тачку взять. А так, как они явились, вообще никакого понимания. Однако, Николаич на все мои попытки оправдаться вращал глазами и шипел матерные выражения, брызгая в разные стороны слюной. Не знал, что он так умеет. Никогда не видел его настолько злым. Даже когда его корову ночью искали, он меньше бесился.

— Светлана, убери от меня сына. Иначе, я за себя не ручаюсь. — Высказался председатель маман. — Если он сейчас же не скроется с глаз моих, количество твоих детей сократится ровно в половину. Утоплю его, к чертовой матери. Как Герасим муму. Молча, без пояснений.

Класс! Главное то, что Матвей Егорыч послужил прямым виновником ситуации, как-то сразу забылось. Дед вообще в данную минуту сидел вместе с членами комиссии в бане, довольный и счастливый. Парился с мужиками из области, в ус себе не дул. Хотя, если бы не его безумная идея, ничего бы не случилось. И дома мог бы помыться. Нет, подавай ему "парку". Проводил Зинаиду Стефановну, которая, убедившись, что супруг живой, хотела засунуть его обратно. Еле отбили у бабы Зины деда.

— Ты! Старый дурак! Скворечник он вешал. Я чуть не померла, когда ты вниз полетел. Скотины кусок! Пустите меня, я его утоплю в этой выгребной яме! — Кричала Зинаида Стефановна и пыталась добраться до деда Моти. Но потом успокоилась и ушла домой.

Учитывая, что условно говоря,( по моему мнению, очень условно), виновником сложившейся ситуации был я, то и заглаживать вину пришлось мне. Правда, с помощью Андрюхи, который, собственно, натопил баню для членов комиссии. Я бы тут точно не справился. Подозреваю, в моем исполнении все бы сгорело к чертям. Вместе с комиссией. О чем сразу же заявил Николаич, когда решили, что поведем парить гостей к дядьке. Вообще, конечно, по-русски говоря, отмывать дерьмо. Просто "парить" звучит приличнее.

— Не пускайте его к бане! — Председатель аж затрясся, стоило Андрюхе спросить, кому растапливать, ему или мне. — Пусть вон, в стороне стоит. И не подходит вообще. И молчит. И ничего не трогает.

— Ага. И вообще, не дышит. — Буркнул я себе под нос, но спорить не стал.

У Николаича было такое злое лицо, что имелось реальное опасение — утопит. Судьба Муму мне была известна. Повторить ее не хотелось бы.

Короче, как всегда, во всем виноват оказался я.

Вообще, отмывать надо было одного мужика, а пошли в баню все. Наверное, решили, чего отказываться, если им еще и стол в довесок накрыли. Халява, ешкин кот. Прямо там же, на берегу пруда. Наташка притащила холодный квас, окрошку, кусок мяса, то ли вяленого, то ли копчёного. Не разглядел. Меня близко не подпускали. Я сидел под дубом, тем самым, который стоял за баней, и злился. Да потому что все, одно к одному. Только собрался сегодня с Наташкой перейти к новому этапу общения, а тут такая хрень вышла. Теперь Николаич точно мне кое-что оторвет, как и обещал, если я к девчонке сунусь. Причем, подозреваю, не только яйца, но и голову, чтоб не думал больше ею всякие дурные мысли. И ноги тоже. Чтоб к Наташке не ходил.

Первая партия в лице двух особ женского пола уже устроилась за столом. Они напарились и сидели теперь румяные, довольные. Хорошо им, блин.

Просто сначала в баню пошли девочки, потом — мальчики. От привычных мне, свободных взглядов на взаимоотношения полов, здесь пока ещё были далеки. Соблюдали очерёдность.

Как оказалось, двое мужиков представляли непосредственно спортивный областной комитет, а женщины были то ли музейными работниками, то ли сотрудниками культуры. Честно говоря, толком так и не понял, кто есть кто. Особой роли это уже не играло. У нас человек по уши в дерьме, а я буду выпытывать его должность. Один черт все явно пошло не по плану.

— Расстроился? — Маман приблизилась неслышно. Села рядом, сорвала травинку и принялась вертеть её в пальцах.

Я молча кивнул. Зачем говорить что-то, если итак все ясно. Конечно, расстроился. Я ж не дебил радоваться тому, что у нас важная комиссия в дерьме искупалась.

— Тебе действительно нравится эта девочка? — Милославская посмотрела на Наташку, которая суетилась возле стола. — По-настоящему?

Вопрос был неожиданный. Рассчитывал услышать что-то другоге, но никак не беседы по душам о личном. Не знаю, что Светланочка Сергеевна имела в виду, и как она определяет искренность симпатии. Однако, в ответ снова кивнул. Наверное, момент того, что мои планы насчёт Наташки потерпели фиаско, даже не успев реализоваться хотя бы наполовину, расстраивал сильнее всего. Надо это признать. Я действительно хотел попробовать сегодня, наконец, начать строить между нами что-то серьёзное.