Уроки обольщения - Джордан Николь - Страница 34

• Предыдущая
• 34/65
• Следующая

То, что она приняла, по своей наивности, за попытку наладить с ней доверительные отношения, на самом деле только уловка, хитроумный способ притупить ее бдительность, игра в кошки-мышки. И как бы ни приятны ей были полуночные беседы с ним, как бы ни хотелось ей расценивать их как проявление искренней дружбы, ей нельзя было строить воздушные замки, ожидая, что их дружба со временем перерастет в глубокое чувство. А главное — ей не следовало раскрывать перед Дамиеном свою ранимую душу.

В четверг, накануне предполагаемого отъезда барона из усадьбы, Ванесса и Оливия отправились в деревню покупать платье. Прибыв на место, они оставили лакея ожидать их в экипаже и вдвоем вошли в ателье.

Ванесса вынуждена была признать, что Оливия знает толк в одежде. Спустя час они остановили свой выбор на шикарном бальном платье из бронзированного люстрина, с пышной юбкой, отделанной золотым шитьем. В модном лондонском салоне такой наряд обошелся бы Ванессе раз в десять дороже.

Они уже покидали ателье, когда Оливия испуганно ахнула и, вцепившись в ручки инвалидного кресла, воскликнула:

— Взгляни-ка на того мужчину!

Ванесса обернулась и увидела приближающегося к ним верхом ка гнедой кляче Обри. Несомненно, Оливия тоже его узнала, судя по тому, что она побледнела и задрожала. Ванесса оцепенела, разум ее на несколько секунд помрачился, и она не сразу сообразила, как лучше поступить в этой ситуации. А когда она наконец оправилась от потрясения, было поздно что-либо предпринимать: Обри подъехал к ним совсем близко и, остановив лошадь, уставился на Оливию.

Ванесса готова была разорвать брата на кусочки. Как он посмел разыграть эту нелепую мелодраму! Даже если эта встреча и произошла случайно, все равно он виноват — нечего разъезжать верхом по соседней с имением Синклеров деревне! Женщины испуганно переглянулись. Обри стал спешиваться, Оливия чуть слышно промолвила:

— Ванесса, увези меня отсюда домой!

— Да, разумеется, — пролепетала ее компаньонка. Обри подошел к ним и, сорвав с головы касторовую шляпу, пылко воскликнул:

— Мисс Синклер! Оливия! Позвольте мне…

— Да как вы смели приблизиться ко мне?! — стиснув зубы, возмущенно спросила девушка. — Вам же известно, что я не желаю с вами разговаривать!

Обри упал перед ней на колени и с мольбой во взгляде сказал:

— Вы правы. Я понимаю, что противен вам, и не виню вас за это! Я не заслуживаю прощения, но все же хочу, чтобы вы знали, что я сожалею о своем поступке. Более того, я раскаиваюсь в нем! Мне очень стыдно! Лучше бы я оказался в этом инвалидном кресле!

— Не кажется ли вам, сударь, что вы запоздали с извинениями? Я. вам не верю! Вы уже подло обманули меня однажды, и я жестоко поплатилась за свою доверчивость.

— Я искал встречи с вами, посылал вам письма, но ваш брат запретил мне появляться у вас в имении и отсылал обратно все мои письма! — пролепетал Обри.

— Жаль, что я вовремя вас не раскусила! — воскликнула Оливия. — Представляю, как вы ликовали, добившись столь легкой победы в споре со своими приятелями.

— Нет! — покачав головой, ответил Обри. — Эта победа меня не обрадовала. Дело в том, что в процессе нашего знакомства я почувствовал к вам нечто большее, чем азарт игрока. Видите ли, Оливия, дело в том, что я влюбился в вас!

Ванесса больше не могла молчать.

— Немедленно прекрати этот спектакль, Обри! — воскликнула она, делая шаг вперед и заслоняя собой дрожащую Оливию.

Побелев как мел, девушка чуть слышно спросила:

— Как вы смеете насмехаться надо мной? Вам мало того, что вы уже со мной сделали? Вам непременно нужно еще раз поиздеваться надо мной? Вы снова заключили с кем-то пари?

— Я говорю все это от чистого сердца, Оливия! Клянусь своей жизнью, я не в силах вас забыть! — со слезами на глазах возразил Обри. — Я понимаю, что лишил себя шансов связать с вами будущее, но я не могу допустить, чтобы вы думали, что вы мне безразличны. Умоляю, поверьте, я не хотел причинить вам боль!

Оливия с мольбой обратилась к Ванессе:

— Пожалуйста, скорее увези меня домой! Мне дурно… Обри встал с колен и сказал:

— Вы вольны поступать так, как находите нужным, мисс Синклер. Я не стану обременять вас более своим присутствием. И постараюсь сделать так, чтобы вы больше меня не увидели.

Он повернулся, вскочил на лошадь и добавил, обращаясь к сестре:

— Прошу тебя, Ванесса, позаботься о ней!

С этими словами он пришпорил коня и сорвался с места.

Женщины проводили его взглядами и уставились одна на другую, не в силах промолвить ни слова.

Первой пришла в себя Ванесса. Она поправила плед на коленях Оливии и покатила кресло к карете, лихорадочно соображая, что делать дальше.

Оливия оправилась от потрясения, лишь когда карета уже приближалась к усадьбе. Подняв голову, она спросила:

— Оказывается, вы с ним знакомы!

— Обри — мой родной брат, — призналась Ванесса.

— Почему же ты утаила это от меня? — спросила Оливия, болезненно поморщившись и побелев как мел.

— Я боялась, что ты не захочешь не только дружить, но и разговаривать со мной, если узнаешь правду.

— А мой брат? Он знал об этом?

— Да, — потупившись, ответила Ванесса. — Но мы с ним сочли нужным до поры не расстраивать тебя.

— Но что привело тебя сюда?

Это был очень трудный вопрос. Ванесса не могла раскрыть наивной девушке истинные причины своего приезда в усадьбу ее брата. Оливия была слишком молода, чтобы понять ее.

— Мне хотелось искупить вину Обри и помочь тебе, — ответила она, глядя в окно.

— Значит, с самого начала ты знала всю подоплеку этой истории и молчала об этом? Почему? — вскричала Оливия.

— Если ты не в силах мне это простить, лучше скажи сразу, я немедленно покину ваш дом, — ответила Ванесса, глядя ей в глаза.

— Я отвечу тебе позже. Мне нужно все спокойно обдумать, — сказала Оливия и погрузилась в молчание.

Сердце Ванессы тревожно заныло. Очутившись наконец в своих покоях, Оливия заперлась и никого к себе не впускала до самого ужина.

Не зная, собирать ли ей саквояж или нет, Ванесса беспокойно металась все это время по своей комнате. И когда лакей сообщил ей, что Оливия желает ее видеть, она пошла к ней словно на казнь, готовая к худшему.

Оливия задумчиво смотрела в окно, сидя в инвалидном кресле. Заслышав шаги компаньонки, она обернулась и промолвила:

— Кажется, я поняла, почему ты скрыла от меня свое родство с лордом Ратерфордом: ты поступила так из опасения, что я отвергну тебя, если узнаю о нем. Ты действительно желаешь мне добра и хочешь остаться моей подругой?

— Да, Оливия! Как ты могла в этом усомниться? — воскликнула Ванесса.

— Я тебе верю и не хочу, чтобы ты покидала наше имение. Однако меня гложет сомнение в правдивости заверений Обри…

— Ты сомневаешься, что он раскаялся в содеянном?

— Нет, не в этом.

— В чем же?

— Он сказал, что влюблен в меня. Ему можно верить? Оливия вцепилась тонкими пальцами в ручки инвалидного кресла и напряглась в ожидании ответа, закусив нижнюю губу. Лицо ее побледнело, глаза смотрели на собеседницу пытливо и встревоженно. Несомненно, слова Обри затронули ее сердце.

Ее вопрос поверг Ванессу в замешательство. Она сомневалась, что Обри, этот бесшабашный вертопрах и каналья, влюблен в Оливию. И хотя его признание в любви прозвучало искренно, она была склонна полагать, что брат сделал его, испытывая чувство вины перед безвинно пострадавшей девушкой и стремясь вымолить у нее прощение.

— Даже не знаю, что тебе на это сказать, — со вздохом промолвила она. — Обри, несомненно, сожалеет о своем жестоком поступке. Но я не уверена, что он действительно влюблен в тебя, мне не хотелось бы подозревать его во лжи из корыстных побуждений или трусости, но, с другой стороны, еще полгода тому назад я не предполагала, что он способен заключить такое отвратительное пари.

Оливия горько усмехнулась и сказала:

— Самое печальное во всей этой истории то, что мне хочется ему верить. Наверное, я законченная идиотка.

• Предыдущая
• 34/65
• Следующая