Ты будешь моей, адептка, или Демон плохому не научит (СИ) - Жнец Анна - Страница 38

И столько презрения было в этом слове, столько гадливости, что сразу стало ясно, что жители темной империи думают о фаберцах.

— Признайся! Чем опоила его? Каким зельем напичкала?

— В смысле? — опешила я. — Никаким.

— Врешь! — взвизгнула Дьяна, и с кончиков ее белоснежных рогов сорвались снопы золотистых искр. — Не мог Карвен влюбиться в тебя сам, без магического воздействия.

Вот же ревнивица! Такая красивая и с такой низкой самооценкой. На каждом шагу соперницы мерещатся.

— Да не влюбился он в меня. Я была его заданием, поэтому мы проводили много времени вместе, — сказала, а сердце сжалось от воспоминаний о чужом обмане. Я даже ладонь приложила к груди в безотчетной попытке облегчить проснувшуюся под ребрами ноющую боль.

Эх, Карвен, Карвен. Не демон ты, а козел крылатый. Вот бывают крылатые кони, а бывают демонические крылатые козлы.

Я шмыгнула носом.

— Влюбился, — капризным тоном возразила Дьяна. — В голове не укладывается, как можно было все бросить ради такой невзрачной девки, как ты.

Что?

Сердце перестало ныть, вместо этого оно загрохотало как ненормальное.

Все бросить? Ради… меня?

— Учебу, семью, — Дьяна принялась загибать пальцы, перечисляя, — блестящую карьеру министра, невесту с почти стопроцентной совместимостью.

Подождите… Он бросил невесту? То есть он и эта красотка больше не вместе?

— Ты знала, что у нас с Карвеном совместимость семьдесят восемь процентов? — Длинный черный ноготь ткнулся мне в грудь. — Знала?

Растерянная, я помотала головой.

То, что говорила демоница… Это не могло быть правдой.

Я не верила, не осмеливалась поверить, отмахивалась от надежды, как от назойливой мухи, страшась новой боли и разочарования. Дьяна что-то напутала. Она ошиблась. Карвен оставил Модракс не ради меня, а потому что… Да, потому что ненавидел его всей душой. Так он и сказал в последнюю нашу встречу: «Ненавижу его всей душой. Не хочу возвращаться обратно».

— Такая высокая совместимость, как у нас, означает, что мы можем произвести на свет очень сильное потомство, — тем временем продолжала Дьяна, не замечая моих душевных метаний. — Наши с Карвеном дети могли бы стать идеальными демонами, демонами, у которых есть и рога, и крылья, а не что-то одно из этого. Но он взял и отказался от возможности стать отцом совершенного ребенка, ребенка-гения, ребенка, который объединит в себе могущество обоих демонических кланов. Из-за тебя! — Ее черные глаза полыхнули ненавистью.

— Он просто не любит Модракс, — возразила я слабым, неуверенным голосом. — Климат у вас, наверное, не очень.

— Идиотка! Признавайся, каким зельем его опоила?

Я смотрела на Дьяну, на эту сногсшибательную красавицу, чье лицо сейчас было перекошено от гнева, и все думала о том, что Карвен ее оставил. Невесту, совместимую с ним на восемьдесят процентов.

Дьяна была уверена, что ее жених ушел ко мне. Возможно ли, что эта ее уверенность на чем-то основывалась? На каком-то особом знании? Что, если ревность демоницы вовсе не беспочвенна?

Карвен ведь действительно явился ко мне в академию для разговора. Вряд ли его замучила совесть и поэтому он решил открыть мне правду. Тогда какую он преследовал цель? Зачем ему, прожженному цинику, понадобилось объясняться со мной? Что он собирался сказать, прежде чем нашу беседу прервали? А вдруг я не зря ждала от него признания?

Вспомнились слова Лермони, напророчившей мне могущественного супруга, и в груди слово вспыхнуло солнце — яркий сгусток тепла и света.

— Ничего, долго это не продлится, — Дьяна кивнула, как бы соглашаясь сама с собой. — Карвен обязательно одумается и поймет, на какое убожество меня променял.

Он бросил ее. Бросил эту нереальную красавицу. Ради меня! Бледной моли. Серой мышки. Бывшей неудачницы. Тяжелого случая.

Выбрал не свою невесту, которая могла родить ему идеального демоненка с рогами и крыльями — обычную человечку.

Почему?

Потому что любовь!

— Ты просто ничтожество, — выплюнула Дьяна, а я улыбнулась ей, чувствуя себе невыразимо счастливой.

Улыбка буквально приклеилась к моим губам, из груди наружу рвался радостный смех, и я решила не сдерживаться, прикрыла рот ладошкой и довольно хихикнула.

Любит! Он меня любит!

А потом бросилась опешившей, изумленной Дьяне на шею со словами:

— Спасибо! Спасибо! Ты так мне помогла.

Невеста Карвена и правда оказала мне неоценимую услугу — открыла глаза на истинное положение вещей.

Только поговорив с Дьяной, выслушав ее мольбы и успокоив начавшуюся истерику, он понял, какую чудовищную ошибку совершил. Его как молнией поразило, он даже остановился посреди коридора, распахнув глаза в шоке от собственной глупости.

Ну дура-а-ак. Дурак же!

При Иви по привычке назвал Дьяну невестой, а потом сбежал, ничего не объяснив.

В ужасе он взглянул на часы. Улыбающиеся стрелки подтвердили поставленный самому себе диагноз: идиот, идиот полнейший. Уже пятьдесят минут, как Иви пребывала в заблуждении относительно его статуса, варилась во всяких нехороших, вредных мыслях и наверняка успела поставить на демоне клеймо предателя.

О, Карвен знал, как смертельно умели обижаться женщины. Им же только дай повод! А тут повод действительно был, да еще какой! С большой буквы «П»!

Не тратя времени даром, Карвен рванул с места в надежде скорее вернуться к Иви и все ей объяснить, но спустя пару шагов снова замер как вкопанный — понял еще парочку тревожных вещей.

И отчаянно захотелось стукнуть себя по лбу, желательно не ладонью, а тяжелой кувалдой.

В ходе их недавнего разговора он так и не сказал Иви ни слова извинений! В этом она, конечно, виновата сама — надо было правильно реагировать на его исповедь: истерику закатить, с пощечинами наброситься, поупражняться в сквернословии в его адрес. Ничего из перечисленного Иви не сделала, и он растерялся. На такой случай у него просто не было заготовленных инструкций. Как, скажите на милость, молить о прощении, если тебя ни в чем не обвиняют, да еще и благородно тычут в нос артефактом победителя турнира?

Кроме того, Карвен ни разу не обмолвился о своих чувствах. На самом деле говорить о любви он не умел и не хотел: не по-мужски это, не по-демонически разливаться перед женщиной сладкоголосым соловьем. Так что свои горячие чувства к Иви он собирался доказывать не словами, а поступками. Не успел: язык — его враг.

В комнате Иви Карвена ждал сюрприз.

— Нет ее, — сказал сидящий на постели черный кот, старательно нанизывая дохлых мышей на нитку, как бусинки на будущее ожерелье.

— Куда она убежала?

— Что, облажался? Накосячил, мяу? — Пушистый мерзавец зрил прямо в корень. — Вот возьми, — он протянул ему свое самодельное украшение. — От сердца отрываю. Если обидел даму, без подарка к ней нельзя.

Карвен изумленно вскинул бровь:

— То есть я обидел твою хозяйку, и ты мне даже не отомстишь за это?

— Отомщу, — коварная ухмылка растеклась по губам кота. — Жестоко отомщу. В тот момент, когда ты меньше всего будешь этого ожидать.

В общем, путем недолгого детективного расследования Карвен выяснил, что Иви отправилась на выходные к родителям: несколько адептов видели ее с чемоданом, идущую в сторону телепорта.

«Наконец-то нормально поговорим», — подумал демон, но, к своей досаде, наткнулся на стоящую вокруг дома защиту.

Иви сплела чары, которые не пропускали Карвена внутрь!

Обиделась-таки. Смертельно. Накрутила себя, как всякая нормальная женщина.

Весь вечер и всю ночь Карвен бродил под окнами Иви, репетируя извинительную речь. Чувствуя себя влюбленным глупцом, он сгонял за цветами, а затем пару часов с букетом наперевес патрулировал длинную гравийную дорожку, ведущую к крыльцу. Все представлял, как его обиженная ведьмочка выйдет подышать свежим воздухом, а он тут как тут — ждет ее под светом луны с дурацкими розами в руке.