Мартовскіе дни 1917 года - Мельгунов Сергей Петрович - Страница 20

• Предыдущая
• 20/174
• Следующая

Перед Сл?дственной Комиссіей Гучков показывал, что он телеграфно ув?домил ген. Рузскаго о своем прі?зд?, но для того, чтобы на телеграф? не знали о "ц?ли" по?зда, он пояснял, что ?дет "для переговоров по важному д?лу, не упоминая, с к?м эти переговоры должны были вестись" Этот секрет полишинеля не раскрывается в опубликованных документах, т. к. среди них н?т, странным образом, указанной телеграммы, но вся телеграфная переписка Ставки и штаба С?верн. фронта не оставляет никакого сомн?нія в том, что прі?зд думской делегаціи носил совершенно офиціальный характер и мотивировался необходимостью непосредственных переговоров с Царем. По дорог? Гучков послал другую телеграмму — ген. Иванову, "так как желал встр?тить его на пути и уговорить не предпринимать никаких попыток к приводу войск в Петроград"[71]. Гучков утверждал даже, что "дорогой пришлось н?сколько раз обм?ніваться телеграммами". По дорог? в Псков, Гучков и Шульгин останавливались в Луг?, что привело к значительному запозданію с их прибытіем в Псков. Ч?м же вызвана была такая остановка? Гучков не упомянул об этой остановки в показаніях. Ничего не сказал спеціально о ней и Шульгин, упоминающій об информаціонном разговор? по прямому проводу с Ивановым и каких-то остановках на станціях, гд? Гучков "иногда говорил короткія р?чи с площадки вагона... это потому, что иначе нельзя было: во-первых, стояла толпа народа, которая все знала... т. е. она знала, что мы ?дем к Царю... И с ней надо было говорить". Историк и мемуарист каждый по своему будут толковать остановку в Луг? "контрабандой" вы?хавшіх из Петербурга думских посланцев. Ген. Мартынов, автор одной из наибол?е ц?нных работ, посвященных февральскому перевороту, на основаніи неизв?стных нам данных (автор им?л возможность пользоваться и неопубликованными архивными матеріалами) изображает д?ло так, что делегаты были задержаны на ст. Луга "возставшими рабочими и солдатами", которых "с величайшим трудом удалось уб?дить в том, что по?здка в Псков не пресл?дует никаких контр-революціонных ц?лей. Инж. Ломоносов, им?ющій тенденцію преувеличивать реальную опасность, которая грозила "революціи" со стороны продвигавшихся с фронта эшелонов ген. Иванова, — опасность совершенно не эфемерную в обстановк? 2 марта, — со слов правительственнаго инспектора Некрасова, который сопровождал гучковскій по?зд и систематически сносился с центром, задержку в Луг? объяснял именно этим опасеніем. Будущій предс?датель м?стнаго сов?та солдатских депутатов ротм. Воронович даст совершенно иную версію. Утром 2-го в 9 час. с экстренным по?здом из Петербурга прибыл в Лугу по порученію Врем. Комитета член Думы Лебедев в сопровожденіи полк. ген. штаба по фамиліи тоже Лебедев. Эта миссія им?ла задачей наладить порядок в город?, организовать м?стную власть и обезпечить путь сл?дованія Императора в Царское Село. Лебедев объявил, что "через н?сколько часов из Петрограда вы?дут в Псков члены Думы Гучков и Шульгин, которым поручено вести переговоры с Государем, и результатом этих переговоров явится прі?зд Государя в Ц. Село, гд? будет издан ряд важн?йших государственных актов". Военный комитет отв?тил Лебедеву, что "не будучи поставлен в изв?стность относительно истинной ц?ли по?здки Николая II Царское, и не зная, как к этому отнесутся петроградскіе солдаты и рабочіе, он отказывается дать сейчас какія-либо гарантіи". (Ждали возращенія из Петербурга спеціально посланнаго за информаціей делегата). Пытался получить "гарантіи" и прибывшій зат?м Гучков, "бол?е часа" ведшій в "парадных комнатах" вокзала переговоры с представителями временнаго военнаго комитета "Расстроенному упорством комитета Гучкову так и пришлось у?хать в Псков, не добившись усп?ха". Таковы поясненія Вороновича... По т?м или иным причинам вы?зд делегатов из Луги носил бол?е помпезный характер, нежели это рисовалось в Петербург?, — по крайней м?р? ген. Болдырев, занимавшій пост ген.-кварт. штаба С?вернаго фронта, в дневник? отм?тил, что Гучков и Шульгин прибыли в Псков в сопровожденіи "5 красногвардейцев" (так Болдырев назвал гучковскую свиту, потому что у них на груди были "красные банты").

В?рится с трудом, что сов?тскіе д?ятели в Петербург? могли ничего не знать о только что описанном путешествіи думских посланцев вплоть до момента, когда т? вернулись из Пскова, но всетаки предположительно допустим такую возможность. По шульгинской версіи, повторенной в записи Палеолога, по?здка в Псков была р?шена и организована в отсутствіе членов Врем. Комитета, принадлежавших к соціалистической групп?, т. е. Керенскаго и Чхеидзе. Поэтому особливо важно выслушать Керенскаго, т?м бол?е, что в "записках" Суханова ставится вопрос: "от чьего имени была организована по?здка в Псков Гучкова и Шульгина? Если от имени Временнаго Комитета Гос. Думы, то изв?стно ли было о ней его членам Керенскому и Чхеидзе? Если им было об этом изв?стно, то почему не было доведено до св?д?нія Исп. Комитета?" Керенскій, как мы знаем из собственнаго его признанія, совершенно не интересовался разговорами во Врем. комитет? о форм? правленія и не трудился даже представлять свои возраженія, так как он ни минуты не думал, что проекты о сохраненіи монархіи могут осуществиться. Поэтому сам по себ? вопрос о по?здк? Гучкова совершенно исчезает из орбиты вниманія мемуариста. Возможно, что Керенскій в момент, когда р?шался окончательно вопрос, д?йствительно, не был в Таврическом дворц?, — он отправился (впервые за эти дни) домой, чтобы в иной обстановк? наедин? обсудить вопрос о своем участіи в правительств?[72]. То, что разсказывает Керенскій, еще бол?е запутывает вопрос. Он вспоминает, как "утром" 2 марта случайной, текущей толп?, заполнявшей Екатерининскій зал Думы, Милюков объявил о созданіи временнаго правительства и о регентств? Мих. Алекс. (О р?чи Милюкова будет сказано дальше, — необходимо отм?тить только, что произнесена она была не "утром", как изображает Керенскій, а в 3 часа дня, т. е. в момент, когда экстренный по?зд Гучкова "прорвался" уже через Гатчину). Заявленіе Милюкова вызвало взрыв негодованія среди демократических элементов Таврическаго дворца. Исп. Ком. посп?шил собрать вн?очередное собранiе и подвергнуть Керенскаго пристрастному, почти враждебному («des plus hostoles») допросу. Керенcкій отказался вступать в дискуссію и ограничился заявленіем, которое и приводится (в кавычках) в воспоминаніях[73]:  "Да, такой проект существует, но он никогда не будет реализован. Он не осуществим, и н?т основанія волноваться. Со мной не сов?товались по вопросу регентства, и я не принимал никакого участія в спорах по этому поводу. В крайнем случа?, я могу всегда потребовать от правительства отказа от этого проекта или принятія моей отставки"... Т?м не мен?е Исп. Ком. р?шил предпринять м?ры для противод?йствія осуществленію думскаго проекта о регентств?. Он пожелал послать собственную делегацію в Псков одновременно с Гучковым и Шульгиным, которая должна была вы?хать в "тот же день[74], а при невозможности это осуществить, лишить "наших делегатов", как выражается мемуарист, возможности вы?зда. отказав им я подач? по?зда". Никто из других мемуаристов л?ваго политическая сектора прямо не упоминает о таком зас?даніи Исп. Ком., и, как мы увидим, в дальн?йшем к разсказу Керенскаго приходится относиться весьма скептически, насколько он касается перипетій, связанных с по?здкой в Псков. Перед нами лишь новая форма все той же легендарной версіи. Однако, Керенскій не только не отрицает факта, что он знал о по?здк? Гучкова и Шульгина, но и того, что фактически об этой по?здк? были осв?домлены представители Исп. Ком. Надо думать, что они были осв?домлены раньше, ибо из р?чи Милюкова отнюдь не вытекало сообщеніе. что Гучков вы?хал в Псков или готовится к отъ?зду, — вытекало совс?м другое: "И вот теперь, когда я в этой зал? говорю, — сказал Милюков, — Гучков на улицах столицы организует нашу поб?ду". Керенскій заканчивает свой разсказ лаконическим заявленіем: «mais. tout finit par s'arranger».

• Предыдущая
• 20/174
• Следующая