Мартовскіе дни 1917 года - Мельгунов Сергей Петрович - Страница 50

• Предыдущая
• 50/174
• Следующая

Начиналась революція, и сила вліянія была не у т?х, кто искал компромисса, а у т?х, кто подобно Керенскому, на сов?щаніи Городской Думы 25-го, предостерегал от "дара данайцев". Событія в воскресенье 25-го приняли бол?е грозный характер. Войска на Невском д?йствовали активн?е, ч?м в предшествовавшіе дни. Были убитые и раненые. По св?д?ніям командующаго войсками, таковых насчитывалось 40. Св?д?нія преуменьшены? — изв?стное количество раненых толпа всегда уносит с собой. Возможно. Однако, один из непосредственных участников уличнаго движенія т?х дней, рабочій Кондратьев, член большевицкой партіи, не проявляет тенденціи оспаривать офиціальныя. цифры — он их даже уменьшает. Мемуарист, не сл?дящій строго за своим словом, с легкостью скажет, что п?хота 26-го "довела ружейный огонь до огромной интенсивности. Невскій, покрытый трупами невинных, ни к чему не причастных людей, был очищен" (таково утвержденіе Суханова. По воспоминаніям Керенскаго толпу на Невской, как и в других кварталах, разстр?ливали уже 25-го). Но плохо выполнит свою функцію историка революціи тот, кто в угоду своему революціонному чувствованію (или механически повторяя публицистическіе пріемы политической борьбы современников революціонных дней) воспроизведет ходячую молву того времени, исчислявшую жертвы воскресенья 26-го "тысячами". На страницах работы Чернова можно найти описаніе того, как 26-го на кишащем людьми широчайшем Невском проспект? ружейный огонь был доведен до огромной интенсивности, и мостовая ус?яна т?лами безоружных — в том числ? стариков, женщин и д?тей. Только издали, в атмосфер? заграничнаго нев?д?нія можно было еще говорить о "нед?л? кровавых битв рабочих", как писал Ленин в середин? марта. Гипербола в изсл?дованіи будет исторической фантастикой.

При "рожденіи революціонной Россіи" народная толпа в изображеніи Чернова "в теченіе бол?е нед?ли обстр?ливалась пулеметами городовых с вышек и чердаков и ружейными залпами солдатских ц?пей, разгонялась ударами сабель и нагаек конной полиціи". Д?йствительность была н?сколько иной. В изображеніи рабочаго Кондратьева 26-го на Невском лишь "небольшая группа студентов и рабочих" пыталась устроить демонстрацію. Посл? разгона ея "уже не было никаких попыток" уличных выступленій — на Невском "была пустота'' и только "на панели ходили вооруженные патрули и разъ?зжала конница". Очевидцы, наблюдающіе небольшой сектор д?йствія, склонны обобщать. По офиціальным св?д?ніям полиціи (их ген. Мартынов заимствовал из матеріалов Чр. Сл. Ком.), стр?льба была на Невском пр. в воскресенье к четырех м?стах, и число жертв было больше, нежели указывали с одной стороны Хабалов, с другой Кондратьев. Но и эта поправка не может изм?нить общей картины. Столица м?стами, д?йствительно, напоминала собой "боевой лагерь'": "всюду патрули, заставы, разъ?зды, конница"— списывали поздн?е сов?тскія "Изв?стія" 8 марта боевые дни. Из этого описанія современники-мемуаристы и заимствовали свои св?д?нія об "усиленных разстр?лах" 25-го и 26-го, о залпах "из невидимых засад", о пулеметах, разставленных "на колокольнях, в верхних этажах домов, на вокзалах и пр.". В д?йствительности произошло то, что предсказывал ген. Рузскій, и что предусмотр?ть никто не может, когда случай бросает искру на пороховую бачку. В момент, когда в руководящих подпольных кругах казалось, что "правительство поб?дило", когда, как мы вид?ли, раздавались уже скептическіе голоса, и начинались колебанія, тогда именно стихійное уличное движеніе перебросилось в армію...[184]

Военный бунт превратил уличные безпорядки в торжествующую революцію. Поворот в массовой психологіи совершила стр?льба в народ 26-го. На этой почв? произошло выступленіе волынцев, увлекших за собой часть Преображенскаго и Литовскаго полков. Сн?жный ком вызвал лавину: "Если войска станут на сторону забастовщиков — предостерегающе докладывало Охранное Отд?леніе — ничто не спасет от революціоннаго переворота". Один из осв?домителей Охр. Отд. доносил еще 25-го по начальству, что, если безпорядки не будут подавлены, то "к понед?льнику" (т. е. 27-му) возможно ждать сооруженія баррикад. Поб?ду революціи предопред?лило не безд?йствіе власти — не то, что, по выраженію состоявшаго «при командующем войсками ген. Перцова (в показаніи сл?дователю), "событіям был предоставлен, как бы, естественный ход". Не будем слишком обольщаться показаніями современника — рабочаго провокатора Шурканова, доносившаго по начальству 26 февраля: "так как воинскія части не препятствовали бол?е... то массы получили ув?ренность в своей безнаказанности и нын? посл? двух дней безпрепятственнаго хожденія на улицах, когда революціонные круги выдвинули лозунги: "долой войну" и "долой самодержавіе", народ ув?рился в мысли, что началась революція, что усп?х за массами, что власть безсильна подавить движеніе в силу того, что воинскія части на ея сторон?". Н?т, не это чувство "ув?ренности в своей безнаказанности" вызвало поворот. Суханов вспоминает впечатл?ніе собравшихся у Горькаго вечером 26-го, посл? телефонных разговоров с "различными представителями буржуазнаго и бюрократическаго міра". Мемуарист отм?чает факт, который представляется ему странным: "разстр?лы оказали большое вліяніе на всю ситуацію, они произвели крайне сильнее впечатл?ніе не только на обывателей, но и на политическіе круги... разстр?лы вызвали явную реакцію пол?в?нія среди всей буржуазной политиканствующей массы"...[185]

Казалось необходимым отм?тить еще раз вс? эти черты, так как до сих пор еще держится легенда о том, что революцію вызвала провокаціонная стр?льба полиціи (см., напр., предисловіе проф. Пэрса к книг? Керенскаго). Невольно вспоминается, как в единственный день существованія Вcероссійскаго Учредительнаго Собранія, в день его открытія, представитель с. д. фракціи, б. член революціоннаго правительства Скобелев сравнивал "драматическую обстановку" 18-го года с посл?дними часами царизма, когда "старые слуги стараго режима, в офиціальных формах и замаскированные, стр?ляли из-за угла... с крыш в мирных демонстрантов". Надо и эту легенду, нашедшую себ? отраженіе в исторических трудах Милюкова, окончательно сдать в архив. "Протопоповскіе пулеметы" существовали только в возбужденном воображеніи современников.

Эта, легенда родилась еще до революціи. Тогда молва, доходившая до кафедры Гос. Думы, утверждала, что правительство провоцирует народные безпорядки для того, чтобы им?ть основаніе заключить сепаратный мир с Германіей. Акредитованные при русском правительств? иностранные дипломаты (в частности Бьюкенен) сп?шили сообщить о той роли, которую играет в данном случа? министр вн. д?л Протопопов. В начальный момент февральских дней "глупые и сл?пые выверты" о провокаціи (мы знаем, что это — выраженіе дневника Гиппіус) были первым отзвуком на начавшіеся безпорядки, — о том свид?тельствуют не только воспоминанія современников (для Ломоносова "ясна" была полицейская провокація), но и д?йствительныя записи 17-го года. Так Каррик в Петербург? в свой политическій фольклор 25-го февраля занес упоминаніе, что "вс?" считают событія дня "провокаціей"; равным образом и моряк Рейнгартен в Гельсингфорс? позже, 27-го, записывает, "вс? говорят об участіи правительства в провокацій". Усп?х революціи изм?нил формулировку легенды — стали говорить не столько о "провокаціи", сколько о подготовк? министром вн. д. "кроваваго" подавленія ожидавшихся народных волненій (Керенскій).

Легенда в обоих своих варіантах была предметом вниманія Чр. Сл, Комиссіи, но усиленное удареніе, конечно, было сд?лано на пулеметах. Посл? того, что было уже сказано, мы можем оставить в сторон? никчемную версію, в которую ув?ровал комиссар Врем. Прав, член Думы Бубликов (отчасти и другіе), о том, как правительство устроило революцію не только для заключенія сепаратнаго мира, но и сд?лало это по соглашенію с Германіей, В свой дневник первых дней посл? ареста Протопопов с полной правдивостью мог занести: "Клянусь, я не допустил бы провокаціи". Можем мы отбросить и занесенные Гиппіус в дневник 10 марта признанія Протопопова, яко бы сд?ланныя им в момент ареста в Таврическом дворц? в ц?лях поднять себ? ц?ну в революціонных кругах: "я остался министром, чтобы сд?лать революцію". "Безумный шут" — отм?тила писательница, но ничего подобнаго Протопопов не говорил ни в одном из своих многочисленных, противор?чивых письменных и устных показаній. Мы должны ц?ликом перенести вопрос в плоскость разсмотр?нія разработаннаго правительством плана о ликвидаціи волненій, если они возникнут в столице.

• Предыдущая
• 50/174
• Следующая