Разрезающий лабиринт - Дашнер (Дэшнер) Джеймс - Страница 7

Он прошел мимо нескольких караульных, сидевших за столами с масляными лампами, которые отбрасывали жирные тени на стены и потолок. Сироты знали друг друга в лицо, и его никто ни о чем не спросил. Другие часовые тоже возвращались в казармы, и по мере продвижения людей в коридорах становилось больше. Наконец он добрался до Казармы номер Семь и ввел в механический терминал на входе свой код. Это означало, что Сирота официально закончил дежурство.

Сняв с плеч тяжелый груз защиты самого главного народа в мире, он почувствовал головокружительную легкость. Внутри плескалось возбуждение, словно открылся какой-то неизвестный источник энергии. Сирота рассмеялся, хотя не видел ничего смешного, и посмотрел по сторонам, ища выход избытку энергии, гудящей в каждой молекуле тела. Он подбежал к ближайшей стене, черной и почти плоской, и ударил по ней костяшками пальцев левой руки. Затем правой. И вновь двумя кулаками по очереди. Еще раз. И еще раз. Левой, правой, левой, правой, левой, правой. Он молотил кулаками по стене, пока не разбил руки в кровь. Лишь тогда остановился, тяжело дыша. Затем поднял глаза и увидел, что рядом стоят несколько Сирот. В их взглядах читалось не удивление, а скорее понимание. Они кивнули.

– Не хотел бы я оказаться на месте этой стены, – сказал болезненно худой парень с кривым носом.

– Да ладно, он даже дырки в стене не проделал, – ответила девушка с оранжевыми волосами.

Сироты. Безымянные. Но он их знал. Скелет и Оранж. Проще не бывает.

– Подожди, пока я поем, – ответил он. – Умираю с голода. Один стейк с картошкой, и я пробью туннель в соседнюю казарму.

– Не сомневаюсь, – сказала Оранж. – Только с руками что будешь делать? Больно, небось?

– Не-а, – покачал головой Сирота. – Не больно.

– Мы тоже только сменились, – сказал Скелет. – Пойдем в столовку?

– Да, я и собирался.

Наверняка им слышно адское урчание в его животе.

– Только чур я первый. Вам, ребятки, может ничего не остаться.

Оранж закатила глаза и направилась в сторону кафетерия.

– Ясно, – сказала она. – Ты голоден. Идем.

Они со Скелетом пошли следом, и вскоре он почувствовал чудесный аромат жареного мяса. Ему нравились Оранж и Скелет. У него были и другие приятели, только он ни с кем не делился своими секретами. Столько всего скрывалось внутри.

Но сейчас Минхо хотел лишь одного – поесть.

Друзья отреагировали на приближающийся корабль так же, как и сам Айзек – притихли и помрачнели. Он опустился на скальный выступ и сел, свесив ноги с утеса. Конечно, Айзек представлял себе, как выглядит большое морское судно – старшие поколения островитян потрудились на славу, объясняя молодежи устройство жизни в старом мире. Но услышать описание акулы и столкнуться с ней, когда ныряешь за мидиями, – далеко не одно и то же.

Айзека охватил леденящий страх, в основном перед неизвестностью. Судно – большое, наверное, метров двадцать в длину и вдвое меньше в ширину, изначально выкрашенное в белый цвет и снабженное хромированными перилами, выглядело таким же старым, как Фрайпан. Грязное, побитое, повсюду пятна ржавчины. Большинство иллюминаторов разбиты или потрескались, кое-где торчат острые стеклянные зубцы. Складывалось впечатление, что корабль пережил парочку войн, не считая множества ураганов и штормов.

Кто на нем приплыл? Кто трубил в этот зловещий рог? Несколько минут, пока судно приближалось – очень медленно, влекомое лишь волнами, – все хранили молчание. У Айзека появилось чувство, что скоро он получит ответ на оба вопроса.

Тишину нарушила Триш.

– Вижу кое-что на задней палубе. Ого.

Это было сказано таким тоном, словно она увидела больше, чем хотела сказать.

– Да, – согласилась Садина. – Похоже на…

Единственное короткое словечко, вылетевшее из уст неугомонного Доминика, выразило больше, чем если бы он произнес длинную речь.

– Ой.

Айзек решил встать – надо же выяснить, что они там углядели. Он поднялся, чудом удержав равновесие с помощью Джеки, схватившей его за плечо.

– Ты что, дружище, прыгать собрался? – сказала она. – Или падать?

– Спасибо, – рассеянно поблагодарил Айзек, напряженно вглядываясь в сверкающие солнечные блики на поверхности воды.

Долго всматриваться не пришлось. Сначала он увидел неуклюжие продолговатые фигуры, затем различил одежду, волосы, руки. На палубе лежало вразброс восемь или девять человек. Определить, живы ли они, на таком расстоянии не представлялось возможным.

– Может, спят? – прошептал Доминик.

В нелепом предположении было столько наивной надежды, что Айзеку захотелось обнять парня. Кому охота, чтобы на остров вынесло корабль с мертвецами. Это ужасно, с какой стороны ни посмотри. Прежде всего в голову закралась мысль о вирусе, который привел сюда их бабушек и дедушек. Кто знает, сохранился ли у потомков иммунитет? Они всю жизнь слушали жуткие истории, но полагали, что им не придется бояться Вспышки. Во всяком случае, еще нескольким поколениям.

– Кто-то ведь протрубил в этот рог, – подала голос Миоко. – Значит, там есть и живые.

– А может, у них стоит таймер, – предположила Триш. – Или он включается автоматически, когда корабль отойдет на определенное расстояние от земли.

Никто не ответил, да и какой смысл? Все прекрасно понимали, что на корабле есть хотя бы один живой человек.

Садина откашлялась и заговорила. Айзек еще никогда не видел ее такой взволнованной.

– Неизвестно, что хуже: мертвые или живые.

– Ты о чем? – спросил Доминик.

Девушка бросила на него сердитый взгляд, которого тот, по мнению Айзека, не заслуживал.

– А ты как думаешь? Конечно, в корабле с мертвецами нет ничего хорошего. Но если кто-то из них жив, то неизвестно, чем это нам грозит. У них может быть оружие, о котором мы никогда не слышали, болезни, с которыми мы не сталкивались… Подумайте сами. Это явно не спасательный корабль, а даже если и так, мы не просили нас спасать!

– Что будем делать? – подал голос Айзек. – Он сейчас напорется на скалы. Или развернется боком и будет плыть вдоль полуострова, пока его не вынесет на пляж.

– Я знаю, что делать, – заявил Доминик. – Мы уносим свои задницы обратно в город и сообщаем Конгрессу, что у нас гости. Мертвые, а может, и живые.

Наверное, это были самые разумные слова за всю его жизнь. Триш подошла и взяла Садину за руку.

– Самой противно, но я согласна с Мудо…

– Не надо, – перебил Доминик. – Прошу, не называй меня так больше.

Казалось, за последние пять минут он повзрослел на десять лет. Айзек чувствовал то же самое. Как будто они прожили всю жизнь, полагая, что мир за пределами острова – вымысел, особенно если речь идет о чем-то страшном. Но что-то в этом корабле, приближающемся с каждой секундой, превращало ужасные сказки в реальность.

– Он прав, – согласилась Садина. – Нужно предупредить остальных.

Айзек не мог пошевелить ни одним мускулом. Он не хотел возвращаться. Его охватило непреодолимое любопытство. До сих пор самым увлекательным приключением в его жизни была кузница. Плавить металл и превращать его в полезные вещи – достойное занятие. Но когда он увидел этот корабль, что-то в нем изменилось. Он понял, что никуда отсюда не уйдет.

– Я побуду здесь, – тихо произнес Айзек. Пусть как хотят, а он останется. – Вы возвращайтесь и сообщите Конгрессу или коменданту. А я тут за ними пригляжу.

– Не нравится мне эта идея, – сказал Доминик.

Остальные с ним так или иначе согласились.

– А если у них есть оружие? – спросила Садина. – Вдруг…

Айзек постарался говорить уверенно.

– Давайте, ребята, вернитесь и сообщите всем. Есть смысл кому-то остаться здесь и приглядеть за этим кораблем. Нельзя оставлять их без наблюдения. Обещаю: если начнут палить из пушек или швыряться бомбами, я убегу и спрячусь в пещере.

Друзья недоверчиво переглянулись. Айзек никогда не слыл храбрецом и не проявил никакого геройства, когда они пробирались сквозь черный как смоль туннель. Однако он знал, что товарищи в конце концов согласятся: это не глупая и не такая уж опасная идея. Да, на корабле могут быть люди, но он ведь не собирается плыть к ним в гости на байдарке.