Выбери любимый жанр

Узы крови (СИ) - Осадчук Алексей - Страница 26


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

26

Глава 13

О том, что в бывшем особняке Макса начали происходить любопытные движения, я уже был осведомлен спустя пару дней после памятного обеда в кругу «любящей» семьи.

Последними новостями нас исправно снабжали бывшие слуги Макса. Нашими главными информаторами, которых от моего имени завербовал Бертран, являлись: Шарль Симон, тот самый старый слуга, которого ударил плетью Франсуа де Грамон, и которому я выдал горсть серебра на лечение; Агнес Кассо, старшая повариха, и Марк Дюко, дворецкий.

Причем последний присоединился к группе моих шпионов буквально на днях. Дворецкий долго отказывался сотрудничать, но в конечном итоге перешел на нашу сторону. Всему виной были действия Франсуа де Грамона.

Пару дней назад, уже под вечер, мой кузен заявился в особняк мрачным как туча. Причиной его отвратительного настроения стал визит к отцу, который повелел своему младшему сыну освободить этот замок и переехать в бывший особняк Генриха де Грамона в новой столице. И вроде бы обмен был более, чем щедрым, но виконт был в бешенстве. Всему виной «этот мерзкий бастард», который унизил Франсуа.

Всю ночь виконт пил вино и поносил «гадкого ублюдка», грозясь отомстить, а на следующий день, проснувшись ближе к полудню с ужасным похмельем, начал претворять в жизнь свои угрозы. Собственно, эти действия и стали той каплей для дворецкого, что склонила чашу весов в мою сторону.

Первым делом виконт объявил о том, что он меняет место жительства и переезжает из этой темной старой дыры в прекрасный особняк в Новой столице.

Слуги и сервы сперва обрадовались таким переменам. Ведь огромный графский особняк, да еще и в Новой столице – это несомненно повышение, но их ждал облом. Никто их с собой брать не собирался.

Франсуа с язвительной улыбочкой объявил собранным по его приказу людям, что в отцовском особняке штат прислуги уже полностью укомплектован, и что все собравшиеся дорабатывают последние дни, а потом могут искать новую работу. Кроме, конечно, сервов – их Франсуа приказал продать на рынке рабов.

Дворецкий, пойдя против своих правил, попытался вмешаться и объяснить молодому господину, что слуги и сервы, работавшие в этом замке много лет, являются обученным и высококвалифицированным персоналом и разбрасываться таким ресурсом – это неразумно и недальновидно.

Франсуа дерзость Марка Дюко взбесила, и дворецкий вполне закономерно получил по своей «наглой морде» плетью. Именно с того момента дворецкий и перешел на мою сторону, хотя, как рассказывал мне Бертран, Марк Дюко не очень любил Макса за его грубость и жестокость. Но сейчас стоял вопрос выбора из двух зол, и Марк сделал свой выбор.

После объявления своей воли Франсуа принарядился и отбыл на один из многочисленных светских приемов, перед отъездом приказав своему камердинеру начать искать покупателя на десяток сервов.

В тот же день Бертран, в отличие от Абвиля и Тулона чувствовавший себя в родном ему Эрувиле как рыба в воде, привел ко мне Марка Дюко, с которым у меня состоялся длинный и обстоятельный разговор, итогом которого стал договор найма. Так я принял на работу прежнего дворецкого Макса, которого наделил полномочиями нанимать слуг в мой особняк.

Первая весточка из дома де Грамонов о том, что дядюшка решил вернуть особняк своему племяннику пришла мне от Валери. Сестренка, получив надежду на «светлое будущее» в моем лице, начала активно сообщать мне о важных событиях в графском доме. В последнем письме она довольно подробно описала момент, когда Генрих де Грамон объявил Франсуа о том, что «Лисья Нора» теперь будет местом жительства шевалье Ренара, и с особым ехидством расписала мне истерику виконта.

Валери я, конечно, полностью доверять не собирался. Девушка, находясь в окружении недоброжелателей, выработала свою собственную манеру поведения. Она в любой момент могла перейти на сторону дяди, предложи тот ей приемлемые условия союза. Но у меня еще имелось в загашнике несколько рычагов давления на сестренку, которые я пока приберегал до удобного случая.

С сервами тоже всё прошло на удивление гладко. Камердинер Франсуа оказался еще тем беспринципным прохиндеем. Он, после разговора с Бертраном, без проблем встретился со мной и продал мне всех сервов, наварив на каждом по одной серебряной кроне. А ведь он прекрасно знал, кто я такой и самое главное – ему было известно отношение его хозяина ко мне. На мой вопрос о том, не боится ли он гнева своего господина, камердинер неопределенно пожал плечами и, взвесив кошель с серебром, объяснил, что его господину плевать на то, кому и как были проданы эти сервы.

Такая беспечность личного слуги говорила о том, что Франсуа никто в семье не уважает. Даже его камердинер.

Виконт вернулся в особняк ночью в компании своих друзей, таких же избалованных придурков, детишек столичных аристократов, хотя его уже никто не ждал. Оказывается, Франсуа решил поставить жирную точку в своем пребывании в замке бастарда.

Закатив грандиозную попойку, кузен приказал всем слугам начать выносить во двор всю мебель из замка и сжечь ее.

Нужно отдать должное дворецкому. Он быстро сориентировался в ситуации и дал команду слугам, вместо хорошей мебели, тащить всякое старье, что хранилось на чердаке замка.

У центрального входа очень быстро образовалась приличная гора из всякого деревянного хлама. Как и ожидалось, уже прилично набравшийся Франсуа, как и его дружки, в темноте особо не обращали внимание на качество сваленной в кучу полуразвалившейся мебели. Когда она была облита маслом, виконт собственноручно бросил в нее факел и под громкие крики своих дружков покинул особняк. Перед отъездом он толкнул какую-то неразборчивую, очень эмоциональную речь, а потом громко приказал, чтобы слуги продолжали выносить всю мебель, картины, портьеры и бросать все это добро в костер, чтобы этот презренный бастард не имел даже на что опустить свой зад.

Как только шумная кавалькада уже навсегда покинула особняк, дворецкий дал команду закрыть ворота и начать заносить хорошую мебель в дом, которую слуги выносили только для вида.

А сегодня утром я получил сразу три письма. Одно было от моего нового-старого дворецкого, в котором сообщалось, что особняк готов к моему прибытию.

Второе было от моего дядюшки. Генрих писал, что его племянник не должен жить в каких-то доходных домах. Поэтому он решил позволить мне пожить в моем прежнем замке. В конце он уже в который раз напомнил мне о моих обязанностях перед семьей.

Читая это послание, я лишь ухмылялся. Наивный дядюшка. Впуская в дом лиса, можешь навсегда забыть об этом доме. Лис его покинет только тогда, когда сам посчитает нужным.

Прочитав имя отправителя третьего письма, я удивленно хмыкнул. Это была герцогиня дю Белле. Тётушка очень радовалась моему переезду и довольно прозрачно намекала мне на то, что на решение дядюшки было оказано влияние некой третьей стороной. Другими словами, Жанна дю Белле давала понять, что я получил назад свой особняк только благодаря ее стараниям.

В конце письма была приписка. Тётя приглашала меня на прием, который должен был состояться в ее доме через две недели. А еще там был указан адрес какого-то столичного портного, к которому я должен обязательно наведаться перед приемом, и услуги которого были уже оплачены герцогиней.

Нового-старого хозяина слуги встречали, построившись в ровную шеренгу. Парадные ливреи темно-синего цвета, натертые до блеска пуговицы и пряжки туфель, белоснежные чепчики и фартуки горничных – я как-то вдруг сразу осознал, что нахожусь в столице, и что мои новые слуги являются элитой в сфере своей деятельности. Более того, с таким персоналом теперь не стыдно пригласить в гости даже того же принца или, быть может, даже короля. Моему особняку в Тулоне до такого уровня, как до Тени ползком.

Кстати, сохранить всю прислугу – это была идея Бертрана. Это он буквально выпросил у меня разрешения попытаться спасти весь этот коллектив. Теперь я понимаю правоту моего камердинера.

26
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело