Лестница на седьмое небо - Джордан Пенни - Страница 7

• Предыдущая
• 7/26
• Следующая

Под его взглядом сердце рванулось из груди. Понимая, что подвергает себя опасности, что может накликать Бог знает какие беды, Мелани все же не удержалась:

— Верно.

— Еще одна точка соприкосновения, — сказал он и, не дав ей времени поинтересоваться, какова первая, добавил:

— А вот и поворот к магазину.

Свернув с главной дороги, они еще целых десять минут ехали в плотном потоке транспорта, двигавшегося в одном направлении. И наконец остановились на асфальтированной площадке, забитой разноцветными машинами.

Мелани уже настолько привыкла к мягким, спокойным формам природного ландшафта, что даже поежилась.

Она считала себя горожанкой до мозга костей. В худшем случае — человеком из пригорода. И вот поди ж ты, когда Люк припарковал машину, она почувствовала себя здесь чужой и ранимой, лишенной того уютного окружения, в которое так быстро и так естественно вписалась.

— Не очень-то привлекательно, — усмехнулся Люк, словно прочитал ее мысли.

— Но ничего, мы не задержимся. Только купим, что надо, и в Честер. Вы там уже бывали?

— Нет.

Он шел совсем близко, ближе, чем обычно она позволяла мужчинам, а ей почему-то было приятно и даже хотелось, чтобы он был еще ближе.

Но здравый смысл напоминал ей о Поле.

Она плохо разбирается в людях, ей трудно судить, насколько они откровенны, а поведение Люка с момента их знакомства выдавало в нем законченного ловеласа. И все же… и все же вот, например, в машине он посмотрел на нее так серьезно, так твердо, словно хотел сказать, что, будь ее воля, их флирт перерос бы в нечто большее…

— Вас что-то беспокоит?

Она резко остановилась и посмотрела на Люка. Сердце ее бешено колотилось.

Как давно он за ней наблюдает? Что он уже разглядел? Ведь он умеет читать по выражению лица, у него такая работа, об этом нельзя забывать.

— Нет, ничего, — заверила она, пряча взгляд.

— Может, вы подумали, что это у меня есть жена и полдюжины ребятишек где-нибудь в глубинке? — поинтересовался он.

Мелани удалось не выдать себя — она упрямо шла вперед, хотя лицо ее залила горячая краска. Надо бы, небрежно пожав плечами, как ни в чем не бывало спросить: «С какой стати?» Хуже всего, что она прекрасно понимала, с какой стати, и чувствовала, что попадает в зависимость куда более серьезную, чем от Пола.

Она нервничала все больше и больше. Слишком все у них быстро. Она не хочет этого, не хочет позволять совсем чужому человеку, пробудившему в ней неизвестные доселе чувства, разрушить ее только что найденный покой. Как можно дальше от него, пока не поздно!

— Я уже говорил, — мягко продолжал Люк, — что у меня ни перед кем нет ни моральных, ни юридических обязательств.

— Если не считать работы и клиента, — заметила Мелани, пытаясь говорить беспечным тоном. Но Люк вдруг остановился, и с таким суровым выражением на лице, что она была поражена происшедшей с ним переменой. Он стал совсем не похож на того, кого ей было позволено видеть раньше. Вот именно: кого ей было позволено видеть.

Откуда у нее ощущение, что Люк вовсе не тот, за кого себя выдает? И почему ее это так волнует?

Словно почувствовав ее напряжение, Люк сразу смягчился.

— Работа для меня действительно имеет большое значение. В конце концов, благодаря ей у меня есть крыша над головой.

— А вы давно работаете частным детективом?

Мелани чувствовала, что не надо об этом спрашивать, но задавать вопросы безопаснее, чем отвечать. Так ей было удобнее, даже несмотря на то, что с каждым вопросом между ними возникал какой-то непонятный барьер.

Она сама не любила рассказывать о себе и потому обычно не задавала прямых вопросов другим. Но теперь, затаив дыхание, ждала: ответит или сменит тему?

Люк долго молчал, и ей уже показалось, что он не ответит вообще, но он медленно произнес:

— Нет, недавно. Раньше я служил в армии. Семейная традиция, знаете ли.

— И вам там не понравилось? — мягко поинтересовалась она, заметив тень, набежавшую на его лицо.

— Мне не нравится смотреть, как умирают люди, мои друзья, — коротко ответил он. — Я продержался там столько, сколько было нужно для собственной гордости и семейной чести. А демобилизовавшись, создал вместе с другом детективное агентство.

Ага, значит, он не сыщик-одиночка, у него агентство на паях с другом.

— Есть еще вопросы?

Она качнула было головой, но вдруг быстро спросила:

— А… родственники у вас есть?

— Я единственный ребенок в семье. Отец тоже служил в армии. Он погиб.

— А… а ваша мать? — нетерпеливо спросила Мелани, даже не дав ему договорить. Что, если и у него нет родного дома? Что, если и у него нет прошлого? Хотя вряд ли, даже если у него нет ни отца, ни матери, его прошлое совсем не похоже на ее. Когда он говорил об армии, то упомянул о семейной традиции, значит, он происходит из солидной семьи, а у нее…

О своей семье она не знала ничего, кроме того, что ее молодые еще тогда родители погибли в автомобильной катастрофе, а она выжила и что властям так и не удалось отыскать каких-либо родственников ни по материнской, ни по отцовской линии.

— Моя мать жива. Несколько лет назад она даже вышла во второй раз замуж.

Глаза Люка опять потемнели, и Мелани показалось, что брак этот ему не по душе, хотя, если сейчас ему за тридцать, он был вполне взрослым человеком, когда его мать повторно вышла замуж.

— Она теперь в Канаде. Нил, ее нынешний муж, вдовец с тремя дочерьми и сыном. И мать постоянно меня журит, говорит, что скорее дождется внуков от них, чем от меня.

— И как же вы оправдываетесь? — с легкой насмешкой поинтересовалась Мелани.

Они подошли к стеклянным дверям магазина, куда входили и откуда выходили люди, но Мелани их не замечала, она вообще ничего не замечала, кроме этого человека. Люк ответил обескураживающе:

— Говорю, что еще не встретил свою женщину.

Сердце ее бешено колотилось в груди. Неужели это правда? Да нет, ей просто показалось. И что значит этот взгляд? Словно…

Словно спасаясь бегством от собственных опасных мыслей, она ринулась к дверям, но Люк каким-то чудом оказался впереди и, открыв дверь, под руку ввел ее в торговый зал. И она вдруг почувствовала себя единственной, любимой… Она почувствовала себя как… Вдруг на глаза ей навернулись слезы.

Люк обращался с ней так нежно, что это страшно пугало ее. Совсем недавно Пол продемонстрировал ей: мужчина может врать настолько убедительно, что ложь раскрывается только в самый последний момент, когда уже поздно.

Но Люку-то зачем врать? Зачем притворяться, что ему с ней хорошо, что она нужна ему? А может, он просто хочет приятно провести время до тех пор, пока ему не поставят телефон? Но ведь человек опытный уже должен был сообразить, что она не какая-нибудь там вертихвостка.

Вся сложность в том, что таких, как Люк, ей встречать еще не приходилось.

Она их не знала.

Нет, поправила она себя, все дело в том, что ты попала под его власть с первого поцелуя.

Когда Люк взял ее под руку, Мелани вздрогнула, испугавшись, что он прочитал ее мысли. А что, если он сейчас возьмет и поцелует ее прямо посреди толпы? Но, повернувшись к нему, она сообразила — он показывает, где что находится.

— Нам вроде бы туда, — сказал он.

Огромный магазин «Сделай сам» был для нее совершенно новым миром, и, пока Люк

подбирал, что им нужно, она ошарашенно оглядывалась по сторонам.

Только когда они подошли к кассе и Люк вытащил чековую книжку, она наконец пришла в себя и запротестовала. Она опасалась, что он будет настаивать, но, к ее облегчению, он вполне спокойно позволил ей расплатиться самой.

Когда она выписывала чек, ей показалось, что он все же удивлен ее намерением заплатить. Видимо, он привык общаться с женщинами, за которых всегда платят мужчины. А Мелани лишь временами позволяла себе помечтать о кавалере, который будет оплачивать ее счета, она слишком высоко ценила свою независимость, чтобы позволить кому-нибудь взять на себя такую роль. Она считала, что мужчина и женщина должны быть совершенно равны и в любовной паре оставаться партнерами, всегда готовыми поддержать друг друга в случае необходимости, а главное — уважать независимость другого. Только так можно сохранить здоровые, нормальные отношения.

• Предыдущая
• 7/26
• Следующая