Ворон (СИ) - Грин Эмилия - Страница 30

Алина. Аля. Ляля. Папина девочка. Забрала мои мысли. Мне хотелось забрать кое-что у нее…

Срочно еще один подход.

И еще.

Ну, что за хрень собачья?!

Мелочь сводила меня с ума. Я бесновался. И одновременно кайфовал. Кайфовал, потому что видел – она на меня запала. Опускала глазки. Смущалась. Краснела. Облизывала губы.

А у меня в башке шестеренки крутились, лишь в одном направлении: сжать ее скулы, чтобы ротик сам приоткрылся, и прижаться к нему губами. И смаковать. Смаковать. Пока…

Подход. Еще один чертов подход. И ледяной душ. Желательно.

Слабак. Я уже практически перестал себя уважать. Думал о ней даже тогда, когда, по сути, это было невозможно… Во сне. Может поэтому почти не спал.

Опускал ресницы, а она тут как тут – сверлит меня своими серьезными невинными глазищами. Прозрачными и чистыми, как горный хрусталь. Но она далеко не тихоня. Я это чувствовал. Или просто хотелось так думать…

Не думать. Думать. Не думать.

Уже не понимал, что лучше. Несло быстрее скорости вселенной. Пора кончать с этим. И как можно быстрее. Мои поступки, итак, давно перестали поддаваться какой-либо логике.

Пробраться к ней в дом и вырубить электричество?

Да легко! А все ради чего? Чтобы потом как побитой собаке валяться у неё в ногах.

Прервал эту безумную канитель в башке новым подходом. Дежурный тренер уже недобро на меня косился. Похоже, думает, я рехнулся. Он прав.

Я рехнулся.

Потому что это была одна из самых ярких ночей в моей жизни. И я отчаянно искал повод повторить нашу ночевку. Пусть даже на чертовом матрасе. У неё в ногах. Лишь бы рядом. Ночь напролёт.

Можно было снова вырубить электричество.

Вздохнув, я протер пот со лба. Мудак ты, Воронов. Алина в прошлый раз, итак, чуть не умерла от страха. А я чуть не умер, когда лег рядом с ней. Обнял. Я реально погибал. Вместе с привычной картиной своего похабного мира. Она расползалась в разные стороны. Трещала по швам.

И повсюду только эта маленькая голубоглазка. Плакса.

Ну, ладно, я приберег козырь. Тетрадь по русскому. Алину тетрадь по русскому. Ха! Охренеть какой козырь! По крайней мере, благодаря этой тетрадке я увижу Лялю перед сном.

Это уже совсем край?

Что дальше?! Скажет прыгнуть с балкона, пойду и прыгну? Недобро рассмеялся, даже не раздумывая над ответом. Эмоций было так много, что я ими захлебывался. И не понятно, кто из нас охотник, а кто жертва. Только звериные инстинкты. Оголенные нервы. Перепады электричества.

Я так устал. Ослаб. Жалкий. До чего же жалкий…

- С-ш-с… – стиснув зубы, выдавливал чертову штангу из последних сил.

Хоть мир в труху, пепел к пеплу, но я увижу ее перед сном. Тем более, я, итак, уже нарушил сотни собственных правил. Одним больше, одним меньше…

Дверь в зал резко хлопнула, отвлекая меня от самобичевания. Егорушка Безруков нарисовался. Ну, вот тебя мне и не хватало для полного счастья. Кулаки моментально зачесались. Давно не снимал зуд о его рожу.

И, разумеется, нахмурившись, упырь двинулся прямо на меня.

- Ну, побазарим.

Если история нравится - буду очень рада вашим звездочкам :)

- Я хотел предостеречь тебя. Держись от Али подальше, – произнес Егор, пряча руки в карманы своих темно-синих спортивных штанов.

Я даже сперва немного прифигел. Это кто у нас тут такой борзый?

- М? У тебя голос прорезался? – усмехнулся, сохраняя безразличие.

- Ты меня прекрасно слышал. Оставь ее в покое.

Да какого хрена? Не замечал, чтобы они пересекались…

- А как же Аленка? Кругом трубят, что вы вместе. Любовь – морковь. Все дела. – Я медленно выпрямился: теперь наши глаза находились на одном уровне. – Или тебе одной девочки мало? – кулаки непроизвольно сжались.

Не двигаясь с места, Безруков нахмурился.

- В отличие от тебя, мне достаточно. И ты последний человек, с кем я буду обсуждать свои отношения. Просто знаю, как по-скотски ты относишься к девушкам. Аля не такая. Не порть девчонку, – процедил сквозь стиснутые зубы.

- А если испорчу? – злорадно усмехнулся.

- Воронов. – В голосе Безрукова слышалось неприкрытое раздражение.

Напряжение между нами сгущалось как мрачные облака перед грозой. Вот-вот бабахнет…

- Егор, ты где? – позвал моего оппонента тренер.

Ну, разумеется, этот идиот занимался только под руководством профи. У самого-то извилин не хватало разобраться с «блинами» и железками.

Прежде чем направиться в кардиозону, Безруков бросил на меня еще один уничижительный взгляд. Я лишь разразился смехом.

- Вали, защитничек.

В голове против воли вспыхнул подслушанный разговор Алины с ее «друзьями». Как ни странно, я очень хорошо ее понимал. Погано, когда предают те, кого считаешь друзьями.

Я вновь посмотрел, как Безруков наматывает круги на беговой дорожке. Когда-то мы были – не разлей вода. Я, Егор и Рита. Неразлучная троица. Два друга и девушка. Красивая девушка. С гривой вечно растрепанных шоколадных волос, и милой щербинкой между зубами. Попахивает драмой. Так оно и вышло.

Из лучшего друга Безруков стал воплощением всего, что я ненавижу. Просто в один не самый радужный день они оставили меня за бортом нашего общего уравнения.

Трио превратилось в парочку.

Конечно, сейчас я понимал, насколько гипертрофированными и глупыми были мои обиды. Как и их первые детские чувства. Ну, а что? Шестой класс. Комнату девчонок от комнаты парней отделяла всего одна стенка…

Взрослые воспитанники уже во всю «крутили любовь». Мои сверстники же только начинали ходить за ручку и сосаться по углам. Как Егор и Ритка.

Только не я.

Вместо девчонок-ровесниц, меня гораздо больше привлекал процесс образования эндоспоры – ходил как хвост за училкой по биологии, сводя ее с ума своими вопросами. Даже брат высмеивал, называя батаном.

Однако Маргарита была единственным человеком, с кем я мог поделиться самым сокровенным. Для меня она была больше, чем просто друг. Мы утирали друг другу сопли в особенно тяжелые дни, когда накатывала тоска и безнадега. Она всегда могла подобрать нужные слова. Второй по значимости человек после брата.

А Безруков вероломно забрал мою подружку.

Никогда не забуду, какую боль испытал, увидев впервые, как они гуляют под ручку. Рита выбрала Егора. Он раньше меня вытянулся: в то лето был на голову выше и гораздо шире в плечах. Я даже не мог набить ему морду. Силенок не хватало.

Тогда случился перелом.

Перестал упираться, и позволил Артему лепить из меня мужика: качалка, бокс, стрельба из лучевого оружия… В башке засела идея фикс – поквитаться с Егором.

Ведь они с Риткой выглядели такими до омерзения влюбленными. Всегда ходили под ручку. Глядя на нее, бывший друг буквально истекал слюнями. Гадкое зрелище.

Хотя я не испытывал к ней романтических чувств: по ощущениям, будто потерял сестру. Близкого родственника. Тем летом я на своей шкуре прочувствовал, что означает фраза «одиночество в толпе», ведь Артем выпустился, и только готовил документы для оформления опекунства.

А я погряз в черных безрадостных мыслях.

Один из штатных воспитателей прямым текстом говорил, что все мы, по сути, ошибки природы. И в будущем либо сопьемся, либо сгнием в тюрьме… Что из нас никогда не выйдет ничего путного, ведь травмированное детство навсегда определяет вектор дальнейшей жизни.

Было трудно с ним не согласиться.

Хорошо, что вскоре в мою жизнь вернулся Артем, выбив из головы все это упадническое дерьмо. Мой старший брат вообще всегда шел как таран. Мужик с несгибаемой волей. Наверное, поэтому он уже сейчас ездит на черном внедорожнике с охраной и скупает недвижку в Москве…

Вскоре я узнал, что вслед за мной Маргариту удочерили и увезли в другой город. И больше никаких данных. Тайна усыновления. Ее приемные родители не хотели, чтобы девушку что-то связывало с интернатом.